Оперативный простор - Дмитрий Николаевич Дашко

– Был. И мы, кажется, нашли с ним общий язык.

– Хоть одна хорошая новость за сегодня! – обрадовалась Катя. – Я жутко боялась, что он накричит на тебя и выставит за дверь.

Я усмехнулся. Собственно, так оно практически и произошло на самом деле.

– На этом новости не заканчиваются. Следователь пообещал устроить завтра свидание с Александром.

– Завтра? – взволнованно вскрикнула Катя.

– Тише! – попросил я, приложив палец к губам.

Она кивнула и продолжила почти шёпотом.

– Боже мой, я целую вечность не видела Сашу… Ты можешь взять меня с собой? Я так хочу увидеть мужа.

– Я понимаю тебя, сестрёнка, но с этим лучше повременить. Ты в курсе, что Александр категорически отказывается сотрудничать со следствием?

– Да, следователь сказал мне, что Саша не хочет давать показания. Я понимаю мужа: он тоже полагает происходящее фарсом. Он никого не убивал. Странно, что следователь так и не смог понять этой простой истины.

– Следователь не должен ничего понимать, следователь должен доказывать или опровергать. А Александр не желает сообщить даже то, где находился в момент совершения убийства. Знаешь, о чём это говорит?

– Нет, – недоумённо произнесла сестра. – Ей-богу, даже не понимаю…

– Возможно, он молчит, чтобы не выдать дорогого для себя человека. И потому, Катя, сейчас я задам тебе очень важный вопрос, на который ты мне обязана ответить честно, как на духу.

– Задавай, – кивнула сестра.

– Скажи правду, Катя – это не ты убила Хвылина, а муж молчит, чтобы не выдать тебя?

Глава 16

Катя остолбенела.

– Жора! – воскликнула она, – ты, верно сошёл с ума? Да как у тебя язык повернулся, спросить у меня такое! Я же твоя сестра!

– Катя, не надо оценивать моё психическое состояние: просто скажи, да или нет – Александр молчит, потому что выгораживает тебя? Ну, не бойся, сестрёнка – я спокойно перенесу эту новость и тоже не выдам тебя! – взмолился я.

– Боже, как ты невыносим, Жора! Как ты вообще мог такое подумать обо мне! Ты что – действительно можешь представить меня в роли убийцы? Да я даже не знаю, с какой стороны подойти к пистолету, что уже говорить про другое, – едва не зарыдала сестра. – И с какой стати я бы поехала к тебе, чтобы ты нашёл убийцу? Тебе не кажется, что тут нет логики?

– Прости, Катюша, – я прижал сестру к себе. – Я был должен это узнать.

– Ты веришь, что я никого не убивала? – всхлипнула она.

– Верю, – погладил я её по голове. – Ещё раз прости: это работа, она накладывает свой отпечаток – я привык подозревать всех и каждого.

– У тебя ужасная работа, – улыбнулась она.

– Это единственное, чего я умею, – вздохнул я.

– Ты голоден? – переключилась она.

– Как волк, – признался я. – После ухода от тебя весь день питался святым духом, чаем и чужими бутербродами.

– Тогда иди – мой руки. Это твоё, – подала она мне полотенце.

Она с тревогой посмотрела на меня:

– У тебя осунувшееся лицо… Ты почти не ешь и мало спишь. Мне кажется, ты весь издёргался.

– Это тоже издержки работы. Не бери в голову, хорошая еда и сон мигом приведут меня в порядок, – улыбнулся я.

– Я тебе постелила на кушетке. На ней обычно спят наши гости. Поужинаешь и сразу на боковую. Завтра у тебя трудный день.

– Спасибо, Катя, – поцеловал я сестру.

Сытный ужин подействовал на меня круче любого снотворного. Стоило огромных усилий раздеться, перед тем как бухнуться на тахту. Тело было ватным, мозг просто цепенел. Теперь я понимал, что чувствуют звери перед тем, как впасть в спячку.

Вырубило меня сразу, как только голова коснулась подушки. Словно кто-то нажал кнопочку «выкл».

Проснулся, как водится, с первыми петухами. Я и в прошлой жизни не был соней, хватало пяти-шести часов сна в сутки. Чтобы не ворочаться и не будить любимую и Дашку, выходил на кухню, пил кофе и читал, причём неважно что: книги, газеты, журналы, этикетки на упаковках, любой печатный текст. Когда на кухне появился маленький телевизор, я включал его только когда все уже встали.

Чуть попозже, после покупки смартфона, пробегал глазами новости в Интернете.

Я, кстати, заметил, что несмотря на тот бешеный темп, который приняла моя жизнь в новом теле, мне вдруг стало не хватать информации или, как говорят – контента. Я осознал это не сразу. Информационный шум, а если быть точнее – мусор, оказался тем самым наркотиком, без которого постепенно начинало «ломать».

Наверное, понадобится какое-то время, чтобы мозг перестроился и смог адаптироваться к новым условиям.

Катя спала чутко. Стоило мне пошевелиться, как она встала, пожелала мне доброго утра и отправилась готовить завтрак.

После того, как Даша переехала к мужу, я успел забыть, что такое женское внимание. На душе сразу стало тепло. Боже мой, как это приятно, когда о тебе заботятся! Как много это стоит! И какой же счастливчик Александр, что повстречал Катю!

Не всем так повезло, как ему. Куча примеров стоит у меня перед глазами что в той, что в этой жизни.

На его месте я бы держался за Катю руками и ногами.

А я… я давно остался без своей «половинки», и если бы не Дашка, даже не знаю, что бы стало со мной. Вряд ли что-то хорошее.

– Катя, – позвал я, когда пришёл на кухню.

– Что, Жора? – спросила она.

Поверх халата сестра надела передник и теперь хлопотала возле плиты.

– Ты случайно не знаешь, а этот Птахин женат?

– Случайно знаю, – усмехнулась она. – Он вдовец. Очень грустная история: жена скончалась при родах. Ребёнка тоже не спасли.

Птахин вдовец… Как и я.

Одна из связанных с ним версий, которая только что пришла в мою голову, с треском разбилась и осыпалась, как стекло.

Самбур назначил встречу перед «Крестами» в тринадцать часов, но я вышел из дома пораньше. Тут тот случай, когда лучше подождать, чем опоздать. Решалась судьба Катиного мужа. Смешно, но я даже не знал, как он выглядит. Сестра перед тем, как я шагнул за порог квартиры, подала мне узелок:

– Передай, пожалуйста, Саше. Я собрала для него маленькую передачку: еда, табак, чистые вещи… ну, в общем всё, что ему может пригодиться. А это, – Катя протянула сложенный вчетверо лист бумаги, – моё письмо.

– Ты же понимаешь, что передачу обязательно досмотрят, а письмо будут читать? – спросил я.

– Понимаю. В передаче нет ничего запрещённого, а письмо не содержит интимных деталей или того, что может повредить Саше.

– Умница, – улыбнулся я. – Что передать на словах?

– Передай, что я его