История гоблина - Скотт Строан

континенте. Кем бы они ни были, у них были связи, ресурсы и крутой нрав, до которых ему было далеко.

— О чем задумался, братишка? Ты что-то притих. Знаешь, это довольно невежливо, — с усмешкой спросила его Клейя. Ее вопрос выдернул его из раздумий.

— Думаю, что со «Сломанным Колесом» лучше не связываться. Не хочу иметь с ними ничего общего. Они будут похуже убийц, — серьезно ответил он.

— Значит, с Черной Змеей ты готов иметь дело, а со «Сломанным Колесом» — нет? — спросила она с явным весельем в голосе.

Вопрос удивил Зеккуса. Подумав секунду-другую, он понял, что это действительно так, но прежде чем успел ответить, в дверь вежливо постучали.

— Входи, Грегори, — крикнул Зеккус.

В комнату вошел секретарь с двумя большими чашками чая, исходившими паром. Он быстро подошел и поставил их перед Зеккусом и его сестрой.

Клейя улыбнулась и поблагодарила мужчину, а Зеккус просто одобрительно кивнул. Выполнив свою работу, мужчина вышел из комнаты и тихо закрыл за собой дверь.

— На чем мы остановились? — спросила его сестра, сделав глоток чая.

— Я как раз собирался сказать, что люди из «Сломанного Колеса» мне, и правда, кажутся более отвратительными, чем обычные бандиты. Я могу понять преступников, которые служат Черной Змее и Волку. С одной стороны, я хотел бы, чтобы их всех повесили, но, с другой, должен признать, что они ступили на этот путь не от хорошей жизни. Со «Сломанным Колесом» все иначе. Бандиты, которые бороздят наши дороги, — это симптом времени. А «Сломанное колесо» — часть болезни, — серьезно сказал Зеккус своей сестре.

— Братишка, ты опять читал этих ужасных доимперских философов? Уж больно глубокая для тебя мысль, — пошутила Клейя.

— Один мудрец много лет назад сказал: «Лишь заглянув внутрь себя, человек начинает по-настоящему видеть мир». Однако мне не нужна мудрость древних философов, чтобы понять, что я не хочу иметь ничего общего со «Сломанным колесом», — сказал он ей.

— Звучит так, будто я говорила о вступлении в их ряды или о партнерстве. Я просто предположила, что могу знать кого-то, кто мог бы стать посредником между нами и Херад Черной Змеей. Это будет просто услуга за услугу, — ответила она, закатив глаза.

Зеккус нахмурился и сделал еще несколько глотков чая, пока все обдумывал. Он не мог запретить своей сестре делать все, что ей вздумается. После смерти мужа она получила контроль над довольно крупным семейным предприятием. Если быть честным с самим собой, этот бизнес был, вероятно, прибыльнее того, что он унаследовал от их отца.

Если им удастся договориться с Херад о безопасном проходе, то это даст им монополию на торговлю из Анстабула до самого Ривербенда на севере. Это был немаленький рынок. Может, Ривербенд и не был таким, как раньше, но это все еще был средних размеров город, поставлявший на юг Элории изрядное количество древесины, меха и руды.

Тихо бормоча под нос, Зеккус быстро прикинул в уме приблизительные цифры. Даже после уплаты налогов в казну и взятки Херад он останется с прибылью. Ривербенд и более мелкие города по пути туда очень нуждались в его товарах.

— Ладно, Клейя, я не могу тебя остановить, так что, пожалуй, я присоединюсь и буду присматривать за тобой. Давай посмотрим, сможешь ли ты связаться с этим главарем местных бандитов, если это действительно Черная Змея, — сказал он ей, недовольно вздохнув.

Зеккус еще несколько минут поговорил с сестрой, пока они не допили чай. Вскоре Клея откланялась и вернулась к себе домой, оставив Зеккуса одного в конторе.

Торговец встал из-за стола и подошел к окну. Выглянув наружу, он почувствовал, как на него навалилась усталость.

Снаружи на город опустилась ночная тьма. То тут, то там в домах горел свет, но Зеккус помнил времена, когда огней было гораздо больше. Создавалось ощущение, что с каждым годом в городе становилось все темнее.

Визит сестры отвлек его от дел, но ему все равно нужно было кое-что закончить сегодня. У него было много обязанностей, и выполнять их становилось все труднее и труднее.

Зеккус был хорошим торговцем и знал это. Он умел заключать сделки и организовывать предприятия, которые приносили ему значительную прибыль или могли бы принести, будь на дворе другие времена. Он не знал, как много известно его сестре, но правда заключалась в том, что Зеккус изо всех сил старался удержать свою компанию на плаву. Ему удавалось не влезать в долги только за счет продажи активов.

Пройдет еще много лет, прежде чем его бизнес разорится окончательно, но это случится, так или иначе. Налоги были слишком высоки, а из-за войны все рынки товаров не первой необходимости сократились. Люди просто ничего не покупали, и он их не винил.

Люди повсюду бросали фермы, а самые отчаявшиеся уходили к бандитам, что только усугубляло ситуацию. Несколько его менее ловких коллег уже разорились. Зеккус подозревал, что бедняга Альфессо затеял эту опасную авантюру с караваном, который в конечном итоге и потерял, чтобы удержать бизнес на плаву. Эта авантюра провалилась и обошлась купцу дороже золота.

Правда заключалась в том, что Зеккус очень нуждался в сделке, которую только что предложила ему сестра. У него были проценты по долгам, которые было нужно выплатить в ближайшее время, а золота не было.

Однако главный вопрос заключался в том, знала ли его сестра обо всем этом, и не был ли ее визит тщательно продуманной игрой, единственной целью которой было вынудить его принять предложение. Он бы не удивился. Она умела быть удивительно преданной и в то же время безжалостной.

В последний раз взглянув на ночной город, Зеккус отвернулся от окна и оставил праздные мысли. Он снова сел за стол и взял в руки перо.

Обмакнув кончик пера в чернила, он продолжил составлять указания для своих агентов. У него не было иного выбора, кроме как согласиться на сделку с сестрой. Ему оставалось только надеяться, что где-то происходит нечто, что остановит медленное приближение мира к гибели.

Честь воров

Часть 1

На следующее утро Черный Коготь проснулся с ощущением, будто его кто-то жестоко избил. Тело сводили судороги, и он едва не задохнулся, когда очередной спазм пронзил голову и живот.

Череп раскалывался от боли так, что он едва мог думать, а желудок, казалось, рвался наружу, причем сразу в обе стороны. Он понятия не имел, что же такого натворил, чтобы заслужить эту пытку.

Гоблин попытался вспомнить, не сделал ли он чего-нибудь