'Империя Здоровья' - Сергей Анатольевич Смирнов

Утром он одевался такими решительными и скупыми движениями и так сжимал губы, что мама долго смотрела на своего изменившегося сына, и Ганнибал чувствовал, что она хочет сказать ему: "Как ты изменился!"

- Много работы? - спросила мама.

- Работы - да... - ответил Ганнибал, щелкая застежками куртки, глядя то на свои ботинки, то на угол стены в прихожей.

Он попрощался: с мамой - как надо, с отцом - как всегда деловито, и, вздохнув, через два часа уже показывал дежурному морга удостоверение не простого аспиранта, но довольно опасного человека.

Дежурный был не тот - не тот, что в прошлый раз, но такой же прозорливый и спокойный.

- Показывали мне такие корочки... - колдовски улыбаясь, сказал он. - Быстро у вас там все меняется.

- Разные отделы, - тем же тоном ответил аспирант, умело выждав, пока мертвящий холод, внезапно подступивший к самому сердцу, будет обезврежен теплом жизни.

И с улыбкой добавил:

- Сами путаемся.

Последние слова были поняты дежурным очень глубоко.

- И что тут у вас интересного? - спросил он, будто сам оказался в этом подземелье любопытным гостем.

Ганнибал Дроздов объяснил задачу: необходимо было удержать один труп на месте в течение двух или трех недель, причем с понедельника вести за ним неусыпное наблюдение.

- Он прикинулся, что ли? - спросил дежурный, явно догадавшись о чем-то другом. - Может удрать?

- Хуже, - сообщил аспирант, и решив, что будет полезна самая невероятная ложь, сказал, что в теле скрыта капсула с микропленкой и потому его должно выкрасть ЦРУ.

- Еще бывают бриллианты в желудке, - проявил осведомленность дежурный морга. - Героин в прямой кишке. А в вены закачивают красную ртуть.

- Бывает, - согласился аспирант, он же агент "Ф.С.Б.".

- Будем считать, что мне неважно, кто вы и откуда, - предварил свое решение дежурный. - Но я не хочу иметь дело ни с кем - ни с контрразведкой, ни с ЦРУ, ни с Моссадом. Попросите кого-нибудь другого. Тут не только я работаю.

Ганнибал подумал, стоит ли угрожать.

- Я вижу, вы - понятливый человек, - в меру огорченно проговорил он и подумал, что фраза получилась у него в самых добрых традициях КГБ, насколько он мог судить об этих вещах. - С другим будет труднее. Хотите, я скажу правду? Все, как есть?

Дежурный отвел взгляд и пожал плечами.

- Вы что-нибудь слышали про охотников за внутренними органами? - Аспирант сделал вид, что он простой агент ФСБ, а вовсе не специалист в медицинских вопросах.

- Кому-то нужна циррозная печень этого бомжа? - вежливо усмехнулся дежурный морга. - Наверно, кто-то создает киборга-убийцу?

Аспирант не предполагал, что дежурный знает о роде занятий вновь поступившего. Он подумал, что здесь могут знать и больше.

- Правда еще неправдоподобней, чем вы можете себе представить, - проговорил он, напустив на себя не совсем уж напускную злость. - У него в крови белки Тангейзера. ("Черт возьми! Нет, лучше не тормозить.") Мы ловим фирму, которая делает из них новые наркотики, самые опасные из всех известных. Это - правда, почти полная правда, я могу поклясться. Мы ловим фирму. Кто такие "мы", не важно, верно же? Я сказал вам гораздо больше, чем мог говорить. Вместо вас мы могли бы поставить на весь срок своего человека. Но дело гораздо сложнее. Они уже проверили кадры в больнице. Я просто прошу вас: просто помогите поймать очень опасных людей... И еще - пятьсот долларов за неделю наблюдений ("Мать честная!").

Дежурный смотрел то на аспиранта, то на кафельную стену. На кафельную стену он смотрел гораздо дольше, и лицо его все сильнее выражало Досаду от чувства какого-то неисполненного долга.

- Живешь так, никого не трогаешь... - пробормотал он изменившимся голосом. - Я ничего делать не буду. Я поговорю с Колей ("С каким Колей?!" - полыхнуло в мозгу аспиранта.), и вы с ним сами поговорите.

- Это тот, который вчера принимал тело? - с опаской спросил аспирант.

- Он, - кивнул дежурный. - У Коли детей нет, ему рисковать нечем. Он такие темные приключения любит.

- Хорошо. Где он? Телефон его дадите? - не своим, слишком твердым голосом потребовал аспирант.

Дежурный дал.

- Хорошо. Я обязан отблагодарить вас за помощь, - приказал аспирант не столько себе, сколько дежурному, по праву желавшему жить как раньше, спокойной жизнью. - Это ваше.

Он ткнул дежурного, точно зеленым ножом, стодолларовой бумажкой, и тот лишь мрачно вздохнул, принимая такую участь.

- Я полагаю, что всякие инструкции по поводу секретности нашего разговора не нужны, верно? - добавил в общем-то лишнее аспирант. - Для безопасности всех нас...

Дежурный еще раз мрачно вздохнул.

Сам аспирант Ганнибал Дроздов мрачно вздохнул день спустя, когда обо всем договорился с каким нужно было Колей и вручил ему аванс и когда деятельная часть замысла, возложенная на аспиранта Дроздова ("Кем возложенная?" - дважды за это время вопросил себя он) сменилась как бы временным спокойствием и ожиданием грядущих результатов эксперимента. Ганнибал мрачно вздохнул, потому что приказал себе не ужасаться, и не ужаснулся, но его стала мучить совесть и, начав издалека, - с каждым часом все сильнее.

Он о многом подумал - о науке и о высших ценностях, о том, что по складу своей натуры поддался-таки тому самому мозговому искусу, что приводит умных людей к изобретению дьявольских игрушек: атомной бомбы или страшного вируса. Он подумал о том, что цель не всегда оправдывает средства и что такая банальная истина теперь довольно глубоко постигнута им на странном житейском опыте.

В конце концов он дошел до самого необходимого в этот час - до того, чтобы позвонить Аннабель, все ей рассказать и покаяться... да, да, именно ей и покаяться.

Он набрал номер и через несколько мгновений услышал ее голос.

- Аннабель! - произнес он так глубоко, что почти влюбился уже в одни только красивые звуки ее имени.

- Привет, Ник! - легко, от имени и по поручению всего Города Ангелов, приветствовала его Аннабель.

- Я сделал одно большое дело, - неторопливо сообщил аспирант, по мере доклада как бы теряя силы и настроение.

Тут он собрался, изменился, сознательно похолодел и начал с простого:

- Это дело потребовало финансирования.

Никаких проблем! - как-то чересчур радостно, удовлетворенно и вообще чересчур одобрительно проокала на своем языке американская шпионка.

Не то чтобы