Фрагменты прошлого (ЛП) - Стоун Виктория Хелен

― Спасибо. Я умираю с голоду.

Он подмигнул, прежде чем снова исчезнуть. Она была рада, что он ушел, потому что не собиралась вести себя как леди. Один кусочек тако ― и она застонала от удовольствия. Пикантный крем прекрасно контрастировал с очерненной рыбой и острой сальсой, а лепешки были явно свежеприготовленными. Она расправилась с первым тако за полдюжины укусов, а когда увидела, что Габриэль благополучно устроился в столовой, слизнула остатки крема и сальсы из физалиса с пальцев. Она знала, что была слегка навеселе, и, возможно, это повлияло на ее мнение, но будь она проклята, если шинкованная капуста не компенсировала великолепие тако в совершенстве. Габриель Каррильо становился только сексуальнее.

― Опасность, Уилл Робинсон, ― прошептала она себе под нос, прежде чем приступить ко второму тако с небольшой сдержанностью.

Проблема была в том, что она никогда не боялась небольшой опасности. Чего она всегда боялась, так это безопасности.

Конечно, это заставило ее вспомнить о Джеффе, и это немного отрезвило ее. Она все еще хотела ему позвонить. Дело было не только в том, что она скучала по его дружбе. Она скучала по его разуму, по его проницательности. Он был быстр и логичен и видел связь между прошлым и настоящим. Это была его работа. Ей хотелось опереться на него и позволить ему помочь ей. И он обязательно поможет. По крайней мере, так было в прошлом. Если он посмотрит на все эти улики, то увидит то, чего она не могла видеть.

Дерьмо. Это чертово виски. Она глупо флиртовала с одним парнем и по-идиотски скучала по-другому. Но идиотизм не испортил ей аппетита.

Она всегда завидовала тем женщинам, которые не могут, есть, когда испытывают стресс. Кем бы ни была ее мать, женщина не передала ей этот ген. Ханна с тоскливым вздохом прикончила второе тако, радуясь, что не было третьего, потому что она бы прикончила его точно так же.

Когда дверь начала распахиваться, она схватила салфетку и стерла с лица следы уничтожения пищи.

Его сексуальная черная бровь изогнулась дугой, когда он взглянул на ее тарелку.

― Я могу это расценивать как хороший знак?

― Конечно. Это было потрясающе. Все это.

― Оставили место для десерта?

Она взяла свой бокал и улыбнулась.

― Я уже им занимаюсь.

― А вы мне по душе.

― Забавно, что мы встретились в баре, ― она пододвинула к нему свой телефон. ― Вы уверены, что не оставите это себе в качестве залога? Этот счет становится все более дорогостоящим.

― О, я думаю, что довольно легко смогу разыскать вас, если до этого дойдет. Вы сейчас в «Риверфоле»?

― Ага.

― Хорошее место.

― Вы что-нибудь о нем знаете?

Он убрал ее пустой стакан и потянулся за кувшином, чтобы снова наполнить его водой.

― Такер ― хороший парень. На сто процентов добросовестен по отношению к этому месту. Это не всегда бывает с новичками.

― Я слышала, что раньше здесь была община.

Он сделал паузу, ставя кувшин обратно на стол.

― Там где гостиница?

― На этой земле, да. Там были хижины и сад.

― Вы знаете… Кажется, я припоминаю кое-какие разговоры из детства. Но тогда вокруг было много хиппи. Моя мама всегда предупреждала нас держаться от них подальше.

― Вы помните что-нибудь о группах хиппи в «Риверфоле»?

― Не думаю. Я имею в виду, что в те времена вокруг было полно автостопщиков. Они и сейчас есть. А знаете что? Я действительно помню эти хижины, но это было позже. В конце семидесятых, после того, как это место было заброшено. Мы обычно пробирались туда тайком и рыскали повсюду. Но здесь все быстро зарастает. Смотреть было особенно не на что.

Она еще не сдавалась.

― Как вы думаете, кто-нибудь из тех, кто там жил, все еще находится здесь?

Габриэль пожал плечами.

― Вполне возможно. Если хотите, я могу поспрашивать здесь.

― Правда? ― она ухмыльнулась при мысли, что на ее стороне может оказаться местный житель.

― Конечно, но откуда такое любопытство?

Она не знала, что еще сказать. Ее так и подмывало выболтать всю эту грязную историю, просто чтобы рассказать кому-нибудь. Кому-то, кто не знал ее родителей и не нуждался в их защите. Он не стал бы отрицать, что это возможно. Он не станет предупреждать ее, что правда может причинить боль другим людям, как бы сильно она в ней ни нуждалась.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Но она была не настолько возбуждена, чтобы выложить на стол свою самую страшную тайну. Еще нет.

― Там жили мои родители, ― сказала она, обнажая всю историю до самых костей.

― В общине? ― он прервал свою напряженную работу и, перекинув тряпку через плечо, повернулся к ней лицом.

― Совершенно верно. Вы смотрите на самое настоящее дитя любви.

― Вау. Значит, вы тоже местная.

― Думаю, так оно и есть.

― Ну, тогда, ― он сунул руку под стойку, достал бутылку и еще одну рюмку, чтобы налить себе шот. ― Добро пожаловать домой, Ханна, ― они чокнулись бокалами.

Она смотрела, как у него сжалось горло, когда он допил виски. Ханна сделала глоток из своего бокала. Приятно было отвлечься. Действительно приятно.

― Спасибо, ― вымолвила она.

― За что?

― За то, что заставили меня почувствовать себя лучше.

Он снова прислонился к стойке бара, затягивая маленький круг тишины вокруг них.

― Значит, это не просто прогулка по дорожке воспоминаний?

― Даже наполовину нет, ― он смотрел на нее пристальным взглядом. Может быть, ему тоже нравилось отвлекаться. Она решила добавить немного плоти к костям. ― Я не знаю, кто моя мать. Мы уехали из Калифорнии. Она осталась тут. Я надеюсь, что она все еще может быть здесь.

― Это не очень большой населенный пункт. А как ее зовут?

Ханна съежилась и приподняла одно плечо.

― Хм. Действительно секреты.

Она спрятала свое смущение за улыбкой.

― Я не думаю, что вы знаете старую, закоренелую женщину-хиппи со склонностью к виски и неприятностям. А если знаете, то пошлите ее ко мне.

― Я буду держать ухо востро.

― Спасибо, ― улыбка больше не могла скрыть ее смущения, поэтому она допила свой бокал и встала. ― Я сейчас вернусь со своим бумажником.

― Не беспокойтесь. Это за счет заведения.

― Ой, перестаньте! ― запротестовала она. ― Мне не нужна ваша еда из жалости. Или выпивка.

Габриэль рассмеялся, демонстрируя слегка кривые нижние зубы, которые Ханна находила очаровательными.

― Жалость даже не приходила мне в голову. Считайте это подарком в честь вашего возвращения.

Она подозрительно склонила голову набок.

― Вы пытаетесь удержать меня от того, чтобы я вернулась и заплатила? Хотите, чтобы я отстала от вас?

― Определенно нет. Я ведь уже обещал дать вам информацию, чтобы заманить обратно, не так ли?

― Ах. Коварный план. Сегодня вечером?

― Ничего не могу обещать, но я сделаю несколько звонков и посмотрю, что услышу сегодня днем.

― Еще раз спасибо, ― сказала она, ни на что не надеясь. ― За все.

― Всегда, пожалуйста.

Она сделала несколько шагов, прежде чем вспомнила о своей куртке, и содрогнулась, прежде чем повернуться и схватить ее. Она была уже почти за дверью, когда он окликнул ее.

― Ханна?

― Да? ― она остановилась в дверях и встретилась с его теплым взглядом.

― Мы закрываемся в девять.

Когда она толкнула дверь, его пристальный взгляд покалывал ее кожу. Да, она вернется сегодня вечером. В этом нет никаких сомнений.

Глава 10

Нэнси Дрю никогда не приходилось иметь дело с интернетом.

Для Ханны это преимущество, не так ли? Вся информация находилась у нее под рукой, ожидая, когда ее отыщут. Но Ханна подозревала, что интернет сделал ее неженкой. Когда ей что-то не удавалось, она могла только тупо сидеть и смотреть на экран.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

В Биг-Суре она нашла лишь несколько таких же историй о хиппи. А так же слишком много информации о людях с фамилией Смит, которые жили в Калифорнии. И хотя она нашла подающую надежды связь с регистрационными записями избирателей Монтерея, эти файлы относились только к тысяча девятьсот сорок четвертому году. Даже близко не то, что было ей нужно.