Презумпция лжи - Александр Маркьянов

— Дверь вскрыть бы…

— Вскрыть? — задумчиво пробормотал Владимир Потапович — а на скандал не нарвемся? Дверь то вскрывая…

— Не нарвемся, я же с Андреем Леонидовичем работаю. Если что — беру все на себя…

— Ох, головушка моя бедовая… — сокрушенно проговорил Горденко — жди, сейчас инструмент прихвачу….

Замок оказался простым, с обычным язычком на пружине. Сложных замков на дверях ни у кого не было, потому что в городок советников просто так было не попасть, он охранялся, да и брать у советников в квартирах было особенно нечего. Горденко склонился над замком — и почти сразу же удовлетворенно хмыкнул. На вскрытие замка у него ушло меньше двадцати секунд…

— Готово…

Дверь открылась, Горденко хотел зайти первым, но я придержал его за рукав. Сам шагнул в полутемную прихожую — и тут почувствовал слабый запах. Слабый — но хорошо, даже слишком хорошо знакомый…

— Стойте здесь, Владимир Потапович!

Михеева мы нашли на кухне, он навалился на кухонный стол, рука безжизненно свисала почти до пола. На полу валялся пистолет…

— Назад! — во мне сразу включился следователь, я загородил проход на кухню. Я не знал, кто и как будет расследовать это все, но знал что самое главное — не затоптать улики. Поэтому — до приезда следователя на кухню заходить нельзя.

— Там же… Он живой же еще может быть!

— Он мертвый! И ему ничем не помочь! Звоните в посольство, живо! Живо, ё. вашу мать!!!

Последние слова я буквально прокричал, стараясь вывести Горденко из оцепенения. И мне это удалось — он мелко-мелко закивал и бросился вниз в квартиру, к телефону…

Я пошел следом, закрыл дверь и набросил цепочку. Что произошло — я не мог понять, не знал даже самоубийство это или убийство или вообще несчастный случай. Но знал самое главное — нужно обыскать квартиру первым, изъять возможные компрометирующие материалы. Какие именно — я не знал, но подозревал что Михеев в Афганистане не просто штаны просиживал, а то что он работал на генерала Горина… В любом случае времени у меня было — максимум десять минут. В нормальной советской квартире, где хозяева не выбрасывают даже ненужные и старые вещи, этого времени не хватило бы, чтобы проверить и одну комнату, но здесь проще — голые стены и почти нет вещей.

Комната. Почти пустая. Надев на руку полиэтиленовый пакет, прощупал косяк, верх двери. Что я искал — не знал сам. Документы, кассету с записью, что-то еще. Диван, стулья — ну в стульях уж явно не могло быть. Простучал пол в нескольких местах — без толку…

Спальня — кровать, телевизор. Шкаф, одежда карманы — пусто. Бесполезно.

Туалет — сливной бачок, пространство под ванной. Ничего. Да что за…

Собрался идти на кухню и тут услышал стук в дверь. Черт, кухню уже не проверить… Ладно, все что смог — сделал. Если не открою — навлеку на себя подозрения…

Стащил с руки пакет и спрятал в карман, прошел в прихожую, открыл дверь.

За дверью была целая делегация — с посольства явно еще не приехали, но все, кто был в доме на этот момент приперлись сюда. Информация о ЧП — а убийство советника в стране пребывания это самое настоящее ЧП, о котором надо докладывать в Москву — разлетелась по дому в мгновение ока…

Я буквально грудью встал на пути делегации, пытающейся прорваться в квартиру…

— Не пущу! Там улики, топтаться нельзя!

— Ты то откуда знаешь… — огрызнулся советник со смешной фамилией Михальчик, по званию аж подполковник, раздосадованный тем, что какой-то капитанишка не пускает его в квартиру — ты не слишком много на себя берешь? А?

— Не слишком! — грубо ответил я — забыли, где Андрей Леонидович работал?! Если есть желание — вперед, творите что хотите! Потом в Москве на вопросы отвечать будете!

Упоминание о месте работы Андрея Леонидовича отрезвило горячие головы — пусть я был всего лишь капитаном, но говорил дельные вещи. Информация о работе Михеева в ГРУ если и была секретом, то только для афганцев, советская колония догадывалась обо всем. Вообще, в нашей колонии шила в мешке было не утаить, все знали и тех, кто работает на КГБ и тех, кто работает на ГРУ. Давать показания в Москве никому не хотелось — после этого десятое управление ГШ[33] может ведь перестраховаться и отозвать из-за границы. И засунуть командовать задрипанной частью в какой-нибудь Мухосранск. За право выехать за границу в качестве советника шла нешуточная борьба, такие командировки были крайне прибыльными. Зарплата выше на порядок, часть зарплаты выдается чеками ВПТ,[34] часть и вовсе перечисляется валютой на личный счет во Внешэкономбанке. Многим не хватало и этого — в СССР скупали мелочевку типа кипятильников, которые там стоили копейки, а за границей — на порядок больше — и продавали. Лишаться командировки из-за глупости или любопытства не хотел никто — поэтому мужики перестали ломиться в дверь и столпились на лестничной площадке…

— Что делать то будем… — Спросил, как бы ни к кому не обращаясь Михальчик

Я тоже вышел на лестничную площадку, захлопнул за собой дверь, привалился к ней спиной…

— В посольство позвонили?

— Позвонили, сейчас приедут… — за всех ответил Горденко

— Ну, тогда ждем… Наше дело маленькое… — примиряющим тоном ответил я. Мужики внутренне согласились с тем, что я сказал — запал у них уже прошел и теперь единственной мыслью было — как не вляпаться. Кто-то уже спускался вниз по лестнице…

Через десять минут прибыли с посольства — первым по лестнице поднялся сам посол, Александр Михайлович Пузанов, опытный дипработник занимавший свой пост уже несколько лет. За ним шел офицер безопасности посольства. Главный военный советник почему-то не прибыл — видимо, был занят или не успели сообщить…

— Что, у кого-то работы нет? — громко спросил Пузанов, поднявшись на этаж

Любопытствующие начали расходиться…

— Кто обнаружил тело? — спросил офицер безопасности, которого я видел в посольстве один раз, когда там был — но лично знаком не был.

— Я. Капитан Белов Сергей Владимирович, я вместе с Андреем Леонидовичем работал. Утром мы должны были ехать на работу на его машине, жду — нет. Постучал — не отвечает. Пошел к Горденко, вскрыли дверь, а там…

— Тело трогали?

— Нет, улики же можно уничтожить…

— Опыт имеешь? — остро глянул на меня безопасник

Ну и что теперь? Не признаваться же, что я бывший следователь с Генпрокуратуры и опыт у меня более чем солидный…

— Книжки читал… И фильмы смотрел… — пробурчал я

— Хорошо — безопасник не стал выяснять дальше — надо в аппарат ГВС позвонить, пусть представителя пришлют. И местных привлечь, хотя это их и не касается совсем… Тело где лежит?

— На кухне — ответил я — если не нужен, я поеду, у меня работы много скопилось…

— Езжай. Если нужно будет — мы тебя допросим…

На работу я добрался вместе с Горденко — он меня подбросил по дороге — в этот день на работе опоздали многие. Все то время, пока мы ехали до центра Кабула, я крутил ситуацию в голове, искал ответы на вопросы — а их была масса — и не находил…

Что произошло? Версий может быть три. Несчастный случай при обращении с оружием — самая бредовая. Не тот человек Андрей Леонидович… был, чтобы по-дурацки что-то делать с неразряженным оружием и выстрелить самому в себя. Совсем не тот. Да и пьяным он не был… или был?

Вторая версия — самоубийство. С чего? Вот так вот взял и застрелился — такого не бывает. Должны быть основания, причем веские, чтобы приставить к голове ствол табельного оружия и спустить курок. Да, вчера он был… каким-то не таким. Подавленным немного, странным. Ну и что? Это не повод, чтобы ночью покончить с собой. Еще неизвестно, чей пистолет лежал рядом — его или не его. Для простоты предположим что его — ведь при экспресс-обыске другого пистолета я не нашел. Маловероятно и неправдоподобно, в общем…

Третья версия — убийство. Самая скверная по возможным последствиям. Ведь если есть убитый — есть, и убийца и его надо выявить…

За что? Самый главный вопрос, больше половины убийств раскрывается, если удается правильно ответить на вопрос: за что? В чем была причина, кому Михеев мешал?

Впервые я осознал, и очень остро, что о деятельности Михеева в Афганистане практически ничего не знаю. Прибыл я сюда всего две недели назад и все рабочее время просиживал в кабинете в министерстве обороны Афганистана, занимался рутинной работой. Вчерашняя операция, на которой меня задействовал Михеев, стала для меня первой с ним и последней.

Варианты мотива могли быть разные. Ограбление — самый бредовый из них. Хотели украсть валюту или вещи — сразу возникает много вопросов. Почему именно Михеев — ведь он жил не на первом этаже, почему залезли к нему? Как проникли в квартиру, почему Андрей Леонидович не поднял шум, не попытался защищаться? Почему никто не слышал выстрела? Наконец — почему полезли именно в охраняемый городок советников, ведь украсть можно было и в любом другом месте, намного проще…