Трафик по-русски - Максим Шахов

– Понял.

– Ну тогда все…

Выведя велосипед за ворота, Локтев наконец отдал ружье леснику, а предусмотрительно вытащенные патроны зашвырнул в темный двор.

– Все, дед, бери бабку, и прячьтесь. Велосипед мы тебе вернем. Счастливо!

Глава 44

Пока Тюля подгонял к берегу «Мазду», Бурый сбросил с себя одежду и прыгнул в воду. В несколько гребков оказавшись у притопленного «КамАЗа», он ухватился рукой за торчащий над водой борт и набрал в легкие побольше воздуха.

Тюля прикрикнул с обрыва:

– Давай, Бурый, давай!

Наконец Бурый нырнул. Под водой он пробыл около тридцати секунд, которые Тюле показались вечностью. Едва голова ныряльщика показалась над водой, Тюля крикнул:

– Ну что?

– Голяк!

– Как голяк?

– Вообще пусто! Ни вояк, ни наркоты!

– Не может быть!

– Сейчас еще раз проверю!

Бурый снова глубоко вдохнул и ушел под воду. Вынырнув во второй раз, он сразу направился к берегу.

– Ну что? – склонился с обрыва Тюля.

– Они уплыли!

– Как уплыли? Течением, что ли, снесло?

– Навряд ли! – Тяжело дыша, Бурый выбрался на берег и протянул руку: – Помоги!

– Так, а куда они тогда делись? – нервно проговорил Тюля. – На другой берег, что ли?

– Да, – кивнул Бурый. – Скорее всего!

– Так чего ж ты вылез? Надо плыть за ними! – заорал Тюля, быстро разуваясь.

– Ясно, что надо, – кивнул Бурый.

В отличие от своего «бригадира», он старался не пороть горячку. Пока Тюля боролся со своими штанами, застрявшими на ноге, Бурый открыл багажник «Мазды».

Выудив оттуда запаску, он вытащил из нее резиновую камеру и нашел в салоне большой пакет. Тюля тем временем наконец разделся. Бурый быстро запихал в пакет свою и его одежду, пистолеты, мобильники и фонарь. Потом завязал верх пакета.

– Молоток, здорово придумал! – вынужден был похвалить Бурого Тюля. – Ну что, тогда погнали?

– Погнали…

Спустившись к воде, они начали форсировать Сурожь. Бороться с течением было непросто, поскольку приходилось крепко держать камеру с пакетом. В результате их прилично снесло.

Едва выбравшись на берег, Тюля принялся «метать икру»:

– Быстрее, Бурый, быстрее!

– Да успокойся ты! – осадил «бригадира» Бурый.

Развязав пакет, он быстро оделся и распихал по карманам вещи. Поведение Бурого и тон, которым он разговаривал, не нравились Тюле все больше и больше. Но он и на этот раз сдержался.

– Готов? – спросил Бурый.

– Готов… – хмуро бросил Тюля, прыгая на одной ноге и натягивая туфлю.

– Тогда пошли!

В руках Бурого вспыхнул фонарь. Освещая прибрежный песок, бандит двинулся вдоль берега вниз по течению. Метров через триста Бурый резко остановился.

– Что, след? – спросил из-за его спины Тюля.

– Да нет… Тут все чисто!

– И что теперь?

– Значит, они выбрались выше, – развернулся Бурый. – Или утонули.

– Как утонули? А наркотик? – нервно спросил Тюля.

Но Бурый даже не стал отвечать. Молча отстранив «бригадира», он почти побежал назад. Тюле ничего не оставалось, как броситься следом.

Вскоре они вернулись к брошенной камере и двинулись в противоположном направлении. И уже через несколько метров луч фонаря высветил на песке следы.

– Так! – присел Бурый. – Вот! Это они!

– Точно?

– Точно, следы совсем свежие. Раз, два, три…

– Что три?

– Их три человека. Двое обутых, один босиком. Все, Тюля, теперь не зевай!

Бурый двинулся по цепочке следов к лесу. Периодически он останавливался и наклонялся к земле. Тюля тоже пытался что-то рассмотреть, но ничего особенного не видел.

– Мы точно за ними идем? – наконец спросил он.

– Точно, Тюля. Не боись, нас в разведке трассологии учили будь здоров!

– Чему-чему?

– Трассологии.

Хотя Тюлю и терзали смутные сомнения, но он решил помалкивать. Как-никак, а они были компаньонами, так что в успехе дела заинтересованы обоюдно.

Уже через минуту следы вывели их к кормушке. Бурый удивленно осветил ее фонарем и спросил:

– А это что еще за фигня?

Тюля, почерпнувший в сауне от знакомых охотников немало интересного, хмыкнул:

– Это для диких кабанов! Для молодняка! Рыбной мукой их подкармливают для роста.

– А, понял, – кивнул Бурый, переводя фонарь на следы на земле. – Тогда двигаем дальше…

Чем дальше забирались они в глубь леса, тем их продвижение все больше и больше замедлялось. Песок сменился землей и травой. И отпечатки ног здесь отыскать было намного труднее.

Тюля все больше нервничал, Бурый только сосредоточенно сопел. Когда уже начало казаться, что след вот-вот будет потерян, спереди вдруг донеслись какие-то крики.

Бандиты одновременно вздрогнули. Бурый поспешно выключил фонарь и вскинул пистолет:

– Слышал?

– Слышал!

– Пошли!

Ориентируясь на шум, они вскоре выбрались к усадьбе лесника. Свет в окнах не горел, зато во дворе прыгал луч фонаря.

– Вот горе мне, горе! – причитала за забором старуха. – На ночь глядючи дом бросать! Да где ты там, Трифон?

– Сейчас, только Полкана выпущу, отпирай ворота!

– Да куда ж ты попер в курятник, старый хрен, разве там Полкан? Вообще мозги пропил?

– Да уймись ты, старая! Весла пока возьми и тащи к воротам, ну!

Бурый сориентировался первым и на полусогнутых подскочил к воротам. Едва старуха их отперла, бандит налетел на нее и приставил к голове пистолет.

– Ой, батюшки! – разнеслось во дворе, весла с грохотом посыпались на землю.

Лесник выглянул из-за сарая:

– Чего орешь, дура старая?

Бурый, толкая женщину впереди себя, направился к дому. Ладонью он зажал жене лесника рот, так что та только истошно мычала.

Лесник заподозрил неладное, луч фонаря метнулся к воротам. Бурый прищурился от яркого света и крикнул:

– Выруби прожектор, дед! Ну! А то бабку твою без головы оставлю!

Лесник поспешно сдернул с плеча ружье и крикнул:

– Отпусти бабку, ирод! А то стрельну!

– Не расстраивай нас, дед! Хуже будет! Нам только узнать кое-что нужно!

– Ну? – отступил за сарай лесник.

– Сюда иди, а не нукай! – рявкнул Бурый. – Или я твоей бабке уши навылет прочищу!

Лесник несколько секунд поколебался, потом опустил ружье и покорно двинулся на середину двора. Здесь к нему подскочил Тюля, вырвал двухстволку и хряснул старика в нос так, что лесник упал.

– Да не трогай ты его, – поморщился Бурый, – нашел время!

– А чего он берданкой размахивает?

– Так, все! – махнул рукой Бурый. Толкнув бабку на землю, он наклонился над лесником и приподнял его за грудки. – Не бойся, дед, все будет путем! Нам только нужно знать – у тебя только что гости были?

Лесник шмыгнул окровавленным носом и кивнул:

– Ну были.

– Когда?

– Да только что. Минут пять как уехали…

– Уехали?! – вздрогнул Бурый. – На чем?

– Так на лисапеде! Реквизировали, значит.

– Сколько их было?

– Трое.

– Двое обутых, один босиком?

– Точно, – удивленно кивнул старик. – Он еще, басурман, мою старую спецовку забрал… И самогон…

– Да черт с ним, с самогоном! – перебил лесника Бурый. – А вещи у них с собой были?

– Каки вещи?

– Сумка какая-нибудь была? Или там пакет?

Старик судорожно сглотнул кровавую слюну и вдруг кивнул:

– Была, была сумка! Они ее ешо прятали, но я заметил!

Бурый с Тюлей быстро переглянулись и облегченно вздохнули.

– Так куда они поехали, дед? – быстро спросил Бурый.

– Вестимо куда, – уже спокойнее сказал лесник. – К мосту.

– К мосту?

– Ага, к автотрассе, значит… Дорога-то тут одна. Прям от ворот и идеть…

Глава 45

– Грузитесь, в темпе! – скомандовал Сергей. – Билл – на багажник, а ты, Веник, – на раму!

– А почему я на раму?

– Тебе положено, ты у нас штурман!

– Вот блин!

Несколько секунд спустя старый «Минск» уже покатил прочь от усадьбы лесника. Под тяжестью трех тел велосипед кряхтел и поскрипывал, но разваливаться пока не собирался.

– Зверь машина! – довольно хмыкнул Локтев. – «Команч» бы не выдержал!

– Да не каркай ты! – отозвался Веня.

От усадьбы донесся лай выпущенного из будки Полкана. Взбесившиеся куры закудахтали еще громче.

– Как бы этот чертов лесник не пустился за нами с псом в погоню… – оглянулся Веня.

Локтев прислушался и сказал:

– Не боись! Это они с курами воюют!

– Хорошо бы, если так, – вздохнул Веня.

Через пару минут, когда звуки усадьбы позади окончательно стихли, Локтев вдруг остановился.

– Сгружайтесь, в темпе!

– А что случилось? – забеспокоился Веня.

– Что-что! Заправиться надо!