Трофей для волчьей стаи (СИ) - Кроу Лана

— Да, раньше намного чаще.

— Раньше? — удивилась я.

— При прошлой альфе. Рагнар встал у власти недавно, но уже успел многое… изменить.

Подобрал слово Ноайран, а сам завернул в один из узких переулков, а я последовала за ним.

— Изменить? — не укрылась от меня интонация Ноа.

— Да, он ломает устои, Айрин. — Ноа остановился и серьезно на меня посмотрел, я тоже резко встала. — Он слишком молод для альфы и слишком горяч. От этого страдает стая… и ты.

Он говорил так, словно заботился обо мне, но я уже хорошо поняла, что доверять оборотням не стоит, даже если они кажутся твоими друзьями.

— Не видно, чтобы кто-то здесь страдал, — зачем-то заступилась за Рагнара я.

Ноайран сразу сощурился от моих слов, а я пожалела о сказанном. Лучше прикусить язык. Оборотень сделала шаг ко мне.

— Знаешь, Айрин, тебе понравятся горы…

Русло, в котором потек разговор меня испугало. Ни в какие горы я пока точно не собиралась. Хотя, возможно, он и прав? Может, хоть там со мной не будут обращаться как с игрушкой для битья. Тем не менее, если бы это решение лежало на мне, я бы очень серьезно подумала над ним.

— Возможно, — ответила я, так как точного ответа дать не могла.

— Рагнар молод, горяч. Он не может по достоинству оценить тебя. Я же сделаю все, чтобы ты была сытой и счастливой.

Он говорил это спокойным обволакивающим голосом, и мне даже показалось, что я почувствовала магию. Ту самую, которая была у Рагнара. Но эта магия была мягче, хитрее. Она, словно музыка для танцующей кобры, гипнотизировала меня.

Если Рагнар использовал магию для того, чтобы заставить меня что-то сделать. То Ноа пытался мне внушить. Я закрываю глаза, отдаюсь видениям.

Вот в мою голову уже проникают прекрасные картинки, где живу в дорогих покоях, с ванной, с едой, рядом барс и медведь и Ноайран.

Его красные глаза смотрят на меня со страстью, его пальцы скользят по моей коже, поднимая подол легкого шифонового платья и вызывая бурю эмоций.

Я плавлюсь под его руками, просто падаю на кровать, доверяя свое тело его умелым ласкам. И резко понимаю, что это все не мое.

Сглатываю, облизываю губы, гоню прочь внушаемые мне мысли.

— Айрин, — слышу ласковое над ухом. Я уже запуталась, где видения, а где явь. — Ты ведь хочешь этого.

Слышу хриплый голос. Кажется, я все еще чувствую его руки на своей коже. Открываю глаза, сталкиваюсь с красными глазами и понимаю, что это уже не видение, его рука скользит под юбкой платья, поглаживая бедро.

Его пальцы поднимаются выше. Я чувствую, что хочу этого. Хочу, чтобы он дотронулся до меня, чтобы сгореть с ним вместе.

Но не понимаю, мое ли это желание. Как странно, разум пытается цепляться за картинки, какие-то картинки из прошлого, и вот в этой комнате, где мы с Ноайраном, я вижу Эштона, потом медвежонка, барса и… Рагнара.

Вижу его желтые глаза, он смотрит с осуждением, с брезгливостью. Смотрит, как я лежу на этой кровати, как позволяю практически незнакомому мужчине трогать себя.

И сама начинаю чувствовать отвращение к себе. Это не мое, окончательно понимаю я.

— Не надо, — прошу я Ноайрана.

— Тебе будет хорошо, — слышу его голос.

Ловлю руку, практически возле самого сокровенного.

— Пожалуйста, не надо, я не хочу, — мой стон такой жалки, он смешан с хриплым возбуждением, которое мне внушили, и разумом, который бьется сильнее и сильнее во мне, убеждая, что я принимаю правильное решение.

— Айрин, — рычит он мне в ухо. — Поздно меня останавливать.

Я словно кошка, изо всех сил держу его руку.

— Ну надо же, как вам здесь весело!

Этот голос окончательно вырывает меня из дурмана.

Я поворачиваю голову, вижу Рагнара и его взгляд.

Такой же, как в моем видении, полный отвращения. Наконец, Ноа вытаскивает руку из-под подола моего платья.

Рагнар взбешен, его желтые глаза темнеют, зрачок заполняет большую их часть.

— Я пришел забрать Айрин, — говорит он таким тоном, от которого у меня по телу мурашки. Страшно, очень страшно.

А еще срамно. Я чувствую, как горят щеки от стыда. Я, как продажная девка, была готова отдаться малознакомому мужчине в темной подворотне и меня за этим застали… И кто? Рагнар! От осознания этого мне становилось еще более стыдно.

— Так попробуй, забери! — рычит Ноайран.

Один миг — и он превращается в волка, черного красноглазого волка, который бросается на Рагнара. Но тот тоже недолго остается человеком.

Я практически вжимаюсь в стену от страха. Два волка дерутся не на жизнь, а на смерть в этом темном закоулке. С их клыков, которые они вонзают друг в друга, капает кровь.

Шерсть летит клочьями. Я зажмуриваюсь, опускаюсь на корточки и обхватываю колени руками. Богиня, как страшно!

Рычание, вой, скулеж сменяют друг друга. Кажется, меня охватывает агония. Я никогда не любила насилие.

Я словно проваливаюсь в какое-то видение.

«Найди меня!» — снова звучит в голове, так навязчиво и требовательно.

— Как? — сквозь слезы спрашиваю я.

«Найди», — повторяет светловолосая дева.

Снова скулеж. Я открываю глаза. Черный волк лежит на мощеной дорожке, белый — сверху. Они оба в крови и знатно изодраны, но мне хватает и пары секунд, чтобы понять, кто победитель.

Пасть белого волка сжалась на шее черного. Красноглазый тяжело дышит, он смотрит на меня так, словно прощается. Я понимаю, что Рагнар его сейчас убьет.

— Не надо! — умоляю я.

От какой-то неведомой силы я подскакиваю и оказываюсь в паре шагов от двух волков.

Белый рычит на меня, сильнее сжав клыки на шее Ноайрана.

— Пожалуйста, Рагнар, — по моим щекам бегут слезы. — Умоляю, не убивай его.

В глазах белого волка одно чувство сменяет другое. Я вижу гнев. Но неожиданно его сменяет другое чувство. Пасть разжимается, и я слышу стон черного волка.

Белый волк сменяет сущность. Теперь передо мной Рагнар.

— Пошли! — рычит он, хватая меня за руку и утаскивая прочь от Ноайран.

— Он выживет? — сквозь слезы спрашиваю я.

— Если ты будешь спрашивать, то я закончу начатое.

Сглатываю и иду за Рагнаром. В душе молюсь, чтобы черный волк выжил. От запаха крови и от страха меня колотит.

— Лучше поторопись, — говорит Рагнар и практически насильно тащит меня в сторону замка.

А я была бы и рада ускорить шаг, вот только не разбираю дороги. В глазах мутнеет. Я всхлипываю.

— Айрин! — раздается то ли разгневанное, то ли взволнованное, я уже точно не могу сказать, ведь не чувствую ни своего тела, ни ног, ни рук. Все чувства словно покидают меня, и остается лишь блаженное спокойствие и тьма, в которую я проваливаюсь и отдаюсь ей без остатка.

Глава 33

Когда хлыст бьет по спине первый раз, кажется, что это будет самым больным ударом. Но это не так.

К боли невозможно привыкнуть, особенно если бьют по старым ранам, которые от всё новых и новых ударов начинают кровоточить.

Каждый удар по коже сначала, словно маленькие молнии, расходятся по телу, а после разливаются жаром. Кажется, что боль настолько невыносима, что упадешь на месте. Казалось, если сейчас Богиня заберет мою душу, я просто засну и забуду весь этот ужас.

Но отец умел бить так, чтобы было больно, но не доходило до обмороков. Первый удар, второй… Я сжимаю зубы, держу внутри себя всю боль.

Третий — чувствую, как горит кожа, кажется, даже кости горят. Четвертый — и я уже готова встать, заплакать, убежать, но знаю, будет хуже. Последний удар — пятый. Я знаю, что он последний, ведь голова начинает кружиться, а боль становится такой далекой, а значит, и отец это видит.

— Достаточно! — рычит он. Кнут ударяется о пол, я вздыхаю.

— Ты поняла свою ошибку, Айрин? — спрашивает строго.

Как же я его ненавижу, мне хочется плюнуть ему в лицо. Хочется сказать, что он самый ужасный человек и Богиня его покарает, но вместо этого натягиваю улыбку на свое лицо.