Всемирный, глобальный, надвигающийся (сборник) - Андрей Скоробогатов

Сборная Эритреи закричала что-то ему, Он лениво обернулся, и увидел, что начинается новый Великий потоп. Вода медленно поднималась, размывая груды человеческого мусора. Табло над стадионом показывало бесконечность.

Лифт не работал. Небо заволокло тучами. Большие старые часы снова показывали полчетвёртого. Время уходило. Она разбила скалкой телевизор, чтобы не видеть табло, показывающее бесконечность, распахнула окно и выкинула деревянный предмет на улицу.

Он понял, в чём дело – во всём были виноваты часы, которые Он завёл, и сломанный ключ, который дала Она. Нужно было срочно найти новый ключ, подходящий к часам, чтобы остановить время и спасти жену. Тяжёлыми потными руками Он начал разбрасывать мусор, но мусора на планете было много миллиардов тонн – слишком много, чтобы разгрести одному. Он быстро утомился и позвал на помощь сборную Бразилии, которая впервые в истории проиграла и грустно сидела на скамеечках, всплывших над затопленным стадионом. Работа пошла быстрее, но до спасения мира было далеко.

4/4

Она спустилась ниже по лестнице, и попыталась выплыть из окна навстречу Ему, но не смогла. Плавать было ей в муку. Она заперлась в квартире и смотрела, как вода прибывает, и как Он пытается спасти Её.

Никто не мог и предположить, что второго ключа не существует. Все поняли это слишком поздно, когда вода с грудами всплывшего мусора была уже на уровне сорокового этажа.

Он подобрал выброшенную в окно скалку. Неожиданно в голову пришла идея.

– Хватай часы и лезь на крышу! – крикнул Он в окно, надеясь, что Она услышит. Сборная Эритреи тем временем сделалась живой цепочкой от разрушенного стадиона до крыши дома.

Он поднёс скалку к олимпийскому огню и положил в пустое мусорное ведро. Медленно тлел деревянный предмет. Понимая, что иного раза теперь уже может и не быть, Он грузно взбежал по сборной Эритреи на крышу башни-хрущёвки, дожидаясь Её. Вода подошла к сорок четвёртому этажу, и Он не знал, жива ли Она.

Секунды тянулись вечностью. Она выбежала на крышу по лестнице, прижимая к халату большие старые часы, которые невозможно было остановить, и положила часы на старый рубероид кровли.

Он достал скалку, и ветер раздул огонь. Часы намокли, но Он смог поджечь ненавистное время, которое уходило. Вода пошла на убыль. Табло над стадионом показало 0:0. Сборные Эритреи и Бразилии начали новый матч.

– Я сломала твой телевизор, – призналась Она.

– А я сжёг твою скалку.

Она улыбнулась. Они присели на краешек крыши башни-хрущёвки, последние зрители обречённой цивилизации.

– Зато ты наконец-то вынес мусор.

– Зато мне не пришлось спасать тебя из плена стихии, – сказал Он и обнял Её за плечи.

Взаимопонимание было достигнуто. Мир был спасён. Иной раз не знаешь, хорошо это, или плохо.

Двадцать пять минут поиска

Это было летнее, знойное безумие максимализма.

Безликий социоконцентрат, сидящий в бездушных мегатоннах железа и пластика, лениво тёк по тоненьким ниточкам улиц. Это не город – это остров. Остров бетонных коробок, асфальтовых рек и грязных труб, выросший посреди океана густых лесов. Остров муравьёв, что оседлали быстроногих улиток.

А он не был не таким, как все вокруг. Блестящие скорлупки на колёсиках казались ему ненужной тратой здоровья, денег и времени. Алексей ходил пешком. Разбив громкую тишину непоседливого города музыкой из плеера, он уверенно шёл куда угодно, не заботясь о загруженности улиц, оставшемся бензине и другой ерунде. Обычный восемнадцатилетний максималист, которому уже слишком поздно стараться быть похожим на всех, и ещё слишком рано ощущать свою уникальность.

Второй раз за день он поймал себя на мысли, что жадно ищет в людском потоке женское лицо. Алексей повстречал её вчера, в музыкальном магазине. Они перебросились парой слов, и он понял, что любит – когда тебе восемнадцать, такое случается. Он не знал ни имени, ни номера телефона, не помнил цвета волос той девушки, запомнились только черты лица и голос. Общий, не поддающийся словесному описанию образ, ярко вспыхнул перед ним и потерялся теперь в лабиринте улиц.

Алексей видел десятки лиц, так похожих на неё, но ни одна из увиденных девушек не являлась целью его поиска – скорее, тусклыми отражениями, преломлёнными в свете городской суеты.

Мысль, что её нужно найти, укреплялась в его сознании.

На углу Белинского и Фрунзе сидел бомж. Волосатый нонконформист выглядел непохожим на спившихся дикарей – на удивление опрятный и трезвый. Алексей машинально полез в карман, чтобы высыпать накопившееся монетки, бросил их на картонку, что лежала рядом с бродягой, и направился дальше, но бородач схватил его за рукав.

Юноша обернулся – бомж говорил что-то, хитро улыбаясь, из-за музыки его не было слышно. Алексей остановился, и, освободив руку, вытащил из уха наушник.

– Всё ищешь, островитянин? – повторил вопрос бродяга.

– Ищу, – ответил молодой человек, нисколько не удивляясь вопросу.

– Потерял и боишься не найти? – спросил старик. – Такое бывает. Я вот всё потерял. Корпорация забрала у меня всё, что было – и дом, и будущее. И даже мою родную реальность, мой тихий остров в пространстве миров. Но не отняла главного. Моего дара.

– И что дальше?

– Я могу поделиться своим даром с тобой. Всего на один день. И тогда ты найдёшь то, чего ищешь все последние недели.

Алексей задумался, прислушавшись к пронзительному гитарному соло из второго наушника.

– А какова плата?

– Мне больших денег не нужно. Мне хватает на кусок хлеба той мелочи, что дают прохожие. Отдай мне в залог свой плеер – я так давно не слушал хорошей музыки.

Юноша вытащил шнур от наушников, отцепил ухо, отдал устройство в серебристом корпусе городскому бродяге.

– Постой, а как ты передашь мне этот свой дар?

– Прислушайся. Он уже в тебе, – сказал старик, подобрал картонку и шаркающей, медленной походкой зашагал по тротуару.

На светофоре вспыхнул зелёный свет. Алексей на мгновение засомневался – побежать за бомжом, или перейти дорогу, и в итоге выбрал второе.

– Вот идиот, – послышался женский голос за спиной. – Взял, просто так отдал бичу.

«И вправду, вот идиот», – подумал Алексей, и ему показалось, что толпа переходящих улицу тоже забормотала:

– Идиот, идиот…

Нет, всё же он не мог ошибиться в выборе.

На противоположной стороне дороги ощущение, что он ошибается, окончательно прошло, и Алексей на мгновение задумался. Надо собраться. Это всё не важно. В конце концов, плеер, деньги – всё это мелочи, по сравнению с целью поиска.

Цель.

Старик не обманул.

Алексей теперь точно знал, куда идти. Словно невидимый целеуказатель возник где-то на северо-западе, и магнитные силы противоположного заряда влюблённости мгновенно потащили юношу в том направлении.

Он побежал.

Юноша бежал зигзагами по сетке центральных улиц. Прохожие в чёрных одинаковых одеждах всё время задевали его плечами, но его было не остановить.

Стремление поиска захватило всё его естество, желание отыскать стало смыслом всей его жизни.

Голод. Усталость. Мрачные лица окружающих – всё это его теперь не волновало.

Раздражало лишь отсутствие плеера и музыки, к звукам которой он так привык.

Целеуказатель тянул его всё дальше и дальше, заставляя расталкивать серую биомассу горожан локтями, перебегать дорогу на красный свет и запинаться об тротуарные бордюры.

Когда Алексей вышел на центральный проспект, он понял, что цель близка. Пьянящее чувство удвоило частоту пульса, прохожие стали медленными и пустыми, и он побежал ещё быстрее вперёд, на запад.

Неожиданно что-то произошло, словно щёлкнуло в его сознании. Он остановился, огляделся вокруг и понял, что видит во всех красивых девушках черты лица Той, кого он ищет. Целеуказатель пропал, распался на множество разнонаправленных векторов. Каждый тянул к себе, каждый звал улыбками, добрыми взглядами, брошенными из-под длинных ресниц.

Неужели её не существует? Неужели то, что он противоположным зарядом, было иллюзией?

Нет, это ложное чувство, понял он. Он не мог ошибиться, когда выбрал поиск смыслом своей жизни, и поэтому побежал вперёд.

Целеуказатель снова возник и тянул его.

Это была она, точно она. Алексей нашёл Ту, что искал.

Она подходила к чьей-то машине на противоположной стороне улицы, и была одета точно так же, как тогда, когда он увидел её и влюбился с первого взгляда. Такая же особенная, светящаяся и непохожая ни на кого из окружающих.

Но она была не одна на этом острове. Её мужчина, вышедший из машины, был почти вдове старше Алексея, этот человек не выглядел ни картинным киношным мерзавцем, ни толстопузым богатеем – он был обычным человеком, муравьём с острова быстроногих улиток, ни плохим, ни хорошим.