Флот миров - Ларри Нивен

Разговоры вокруг него то притихали, то разгорались. В основном это была болтовня о друзьях, о семье, об искусстве и театре, о покупках и о правительстве. Услышанная им короткая дискуссия о политике касалась мелких нюансов и всяких пустяков и фактически нисколько - обсуждения тех, кто больше прочих подходит на роль теневого правительства.

Разумеется, очень немногое из услышанного соотносилось со сведениями, которыми располагал он сам. Рассуждая таким образом, Ника посчитал подслушанное антинаучное обсуждение вполне уместным для дня сегодняшнего. Приблизившись к общедоступному трансферному диску, врезанному прямо в пространство пешеходной дорожки, он сунул голову в «карман». Ловким движением узловатых губ он установил адрес своего личного транспортного средства; отпечаток его языка открыл доступ к защищенному файлу. И диск мгновенно перенес его к служебному помещению: к вестибюлю для служащих Министерства иностранных дел.

– Сэр, - прошипела, обращаясь к нему, охрана, оцепившая внутреннюю зону. Повернувшись, они склонили головы в знак уважения. Движение началось от стражей, стоявших рядом с Никой, и прошло по всей группе, так что в каждый момент внимание большей части часовых оставалось приковано к дискам.

Вытянув голову из «кармана», Ника принял позу самоуверенного руководителя, о чем говорили широко расставленные ноги и отсутствие признаков какой-либо спешки.

– Приветствую всех, - монотонно «пропел» он, соблюдая принятые правила. Он дал знак, и два стража незаметно отошли в сторону, пропуская его. Он проворно подошел ко второй группе дисков, предназначенных лишь для узкого круга лиц, дисков, которые обеспечивали доступ к рабочему пространству внутри министерства. Еще один открываемый языком адрес перенес его в самый засекреченный комплекс офисов, Тайный Директорат. Присутствующие должностные лица выбрались из своих закутков, повторяя жесты приветствия. - Заместитель министра. Сэр. Ваше превосходительство. - Ника был особенно восприимчив к скупым поклонам со стороны консерваторов в этом стаде. При консерваторах у власти консерватором, разумеется, был и министр. Все министры сегодняшнего правительства были из политической фракции консерваторов.

Однако каков бы ни был политический баланс, большинство ответственных постов в этом министерстве оставалось за эксперименталистами. Несмотря на десятки лет культурных изменений, очень немногие из консерваторов умели вести дела непосредственно с резервантами. Таких всегда не хватало, хотя управление обитателями резервации - самая простая из всех забот министерства. Только по-настоящему незаурядные личности могли справиться с нецивилизованными инопланетянами, и никто, кроме эксперименталистов, не имел той гибкости ума, чтобы работать со столь же незаурядными чужаками. Тайный Директорат был и останется анклавом эксперименталистов.

Слишком многие в партии Ники горевали из-за короткой памяти масс. Сам же он не был этому подвержен. Отрицать мудрость большинства - явный признак безумия. Те, кто теперь руководили эксперименталистами «из укрытия», вновь обрекали себя на очередную эпоху бессильной оппозиции.

«Вот почему, - подумал Ника, - когда эксперименталисты в очередной раз вернутся к власти, их партию уже не будет вести ни один из сегодняшних лидеров».

Ника вновь выпрямился, принимая позу предельной уверенности. Высоко подняв обе головы, он широким шагом направился в свой личный кабинет, где сама дверь свидетельствовала о его высоком положении. И только перед тем как закрыть ее, заявил, обращаясь ко всем:

– Прошу меня не беспокоить.

«… Исчезновение представителей «Дженерал продактс» продолжает разжигать интерес к делам кукольников. Власти Объединенных Наций продолжают прочесывать вашу внутреннюю систему. Они пытаются объяснить эту охоту тем, что отсутствие «ДП» грозит неисполнением некоторых договорных обязательств или неосуществлением гарантийных обязательств по качеству. Хотя мне нужно получить доступ к исследовательским файлам, мысль о том, что широкомасштабный анализ астрономических аномалий мог бы…»

Ника остановил гиперволновое сообщение. Запись изображения человеческой фигуры, замерла. Тысяча мелочей, от окраски кожи и до покроя одежды, со всей очевидностью подсказывали, что женщина не имела отношения к резервантам.

Использованный ею термин «кукольники» говорил Нике то же самое. Когда представители Конкорданса в конце концов предстали перед туземной цивилизацией внутри небольшого сферического домена звезд, который чрезвычайно самоуверенно считали Известным космосом, исследователь по имени Пирсон, представлявший людей, нашел в анатомии граждан сходство с трехногим кентавром с двумя головами, как у куклы. Так это прозвище и прилипло.

В тот миг, когда изображение было остановлено, человек открыл рот. Сейчас это распахнутое отверстие было готово извергнуть лавину дурных вестей, казавшуюся бесконечной. Но наличие персонального кабинета означало, что Ника мог хоть немного собраться с мыслями в уединении.

Возможно, эти нецивилизованные, дикие люди решили посмеяться последними. Вслед за успешным экспериментом с резервантами многие эксперименталисты начали брать себе их имена - возможно, из чистого притворства. Имя, выбранное им самим, напоминало чистосердечное раскаяние: Ника - божество, олицетворявшее победу.

Вопрос состоял только в одном: победу над кем? Как могли повести себя эти дикари, если бы им удалось обнаружить Флот Миров… а заодно и людей, превращенных Конкордансом в слуг?

По крайней мере, эти «дикие» люди продолжали искать, но безрезультатно, ведь их родная планета была «закреплена» в пределах Солнечной системы. Ни одному даже самому доверенному из их агентов не было известно, что шесть планет плывут в пространстве, свободные от своего солнца.

Ника обнаружил, что ходит вокруг мягкого рабочего ложа, занимавшего значительную часть кабинета. Ему требовалось успокоиться. Зажимая одним ртом расческу, другим удерживая зеркало, он тщательно приглаживал, укладывал и расправлял свои «косы». Как обычно, такой методичный уход за прической успокаивал его.

И почти сразу загудел интерком.

– Ваше превосходительство. - Голос его помощника звучал мягко и уважительно даже по интеркому.

– Да, - ответил Ника.

– Близится время общего собрания. Вы просили напомнить.

Сделав два глубоких вдоха, Ника избавился от легкой дрожи в конечностях. То, что сообщал этот далекий агент, делало жизненно важным восстановление эксперименталистами свой власти.