Третьего не дано - Дениза Алистер

Она дрожащими пальцами вдела в уши бриллиантовые серьги. Камни в изящной золотой оправе гармонировали с браслетом, который она застегнула на узком запястье. Свадебный подарок Эрвина. Джоан привезла эти очаровательные вещицы с собой в Англию, несмотря на то что все было уже кончено. Лишь сегодня вечером она решила снова надеть их, потому что они идеально подходили к платью.

Джоан отступила на шаг и пристально взглянула на свое отражение в высоком зеркале. Ну что ж, неплохо. Пока еще не заметно никаких внешних признаков беременности, хотя доктор Миллер сказал ей, что срок уже достаточно большой.

Нежный шелк цвета шампанского облегал каждый изгиб ее тела. Платье оставляло открытыми длинные стройные ноги, а лиф, державшийся лишь на двух узких бретельках, соблазнительно обтягивал грудь.

Джоан распустила волосы, и теперь золотистые локоны свободно падали на плечи. В довершение всего она слегка подкрасилась и решила, что выглядит немного загадочно и очень сексуально. Именно этого она и добивалась.

Эрвин должен был сопровождать ее. Даже ей пришлось признать, что его отсутствие на церемонии покажется всем весьма странным. Тем не менее Джоан заколебалась, когда он сообщил, что снял для них номер в том самом отеле, где должна была состояться церемония. Уловив ее сомнения, Эрвин холодно произнес:

— Не думаю, что ты захочешь потом возвращаться через весь город в своих ярких тряпках или провести ночь на банкете и слушать пьяную болтовню. В номере две спальни и гостиная, так что мы не побеспокоим друг друга.

Итак, ей придется смириться с обществом Эрвина, причем на сей раз с ними не будет ни Саманты, ни даже Хэтти, которая в Каслстоуве всегда находилась где-то поблизости. Присутствие постороннего могло бы хоть немного разрядить напряженную атмосферу между ними, но сейчас они были предоставлены самим себе. Однако Джоан ощущала себя достаточно спокойной.

Она услышала, как Эрвин слегка постучал в дверь ее спальни, и поняла, что пора идти. Надев туфли бронзового цвета на высоких каблуках, она расправила плечи и глубоко вздохнула. Ей не хотелось загадывать, чем обернется сегодняшний вечер, но, по крайней мере, она чувствовала себя во всеоружии.

Эрвин ждал ее в гостиной — дорого, но безлико обставленной комнате. Окинув Джоан оценивающим взглядом, он произнес как бы против своей воли:

— Ты потрясающе смотришься.

— Спасибо, — ответила Джоан безразличным тоном. Ведь его комплимент был вызван обычной вежливостью. Она и сама могла бы сказать ему то же самое, но предпочла промолчать.

Эрвин всегда выглядел великолепно, что бы ни надевал, но сейчас, в черном вечернем костюме, был просто ослепителен. Возбуждающе красив и нарочито отстранен. Что ж, он мог позволить себе не скрывать своих чувств, однако Джоан не собиралась следовать его примеру.

Быстрым движением взяв со стола сумочку, она краем глаза уловила золотой отблеск браслета. И вспомнила, по какому случаю Эрвин подарил ей это украшение. Пронзительная тоска заполонила ее сердце, и она уже была готова поддаться мучительному чувству. Но, собрав все свои силы, решительно прогнала его прочь… И тут услышала голос Эрвина, негромкий и хрипловатый, почти неузнаваемый:

— Поверишь ли ты этому или нет, но чем бы ни обернулся сегодняшний вечер, я все равно горжусь тобой и твоими успехами.

Джоан слегка кивнула в знак признательности и тут же отвернулась, чтобы скрыть выступившие на глазах слезы. Лучше бы он промолчал! Ей не нужны его комплименты и похвалы. При его теперешнем отношении к ней они ранят особенно сильно.

Но она не должна плакать! Не должна позволять себе быть слабой! Если бы не эти слова… Хотя Эрвин вряд ли хотел добиться такого результата. Он даже не понимал, что причинил ей боль, не понимал, как отчаянно она хотела, чтобы все было как раньше, или с каким трудом пыталась заставить себя обо всем забыть!

Входя в лифт, Джоан прикусила губу, и Эрвин мягко заметил:

— Если ты будешь делать это слишком часто, от твоей губной помады не останется и следа.

Когда лифт остановился, и двери бесшумно разошлись в стороны, Эрвин взял ее за руку.

— Тебе не о чем волноваться. Я уверен, что ты мастер своего дела, что бы там ни решили члены жюри. Хотя я не поклонник книг подобного жанра, твои я прочел, и думаю, что мало кто из современных авторов может с тобой сравниться.

Если бы их отношения были прежними, Джоан с благодарностью сжала бы его руку, улыбнулась бы ему и сказала бы с легким укором, что он судит чересчур пристрастно. А затем поцеловала бы его.

Сейчас ее пальцы остались неподвижными в его руке и все слова, которые она могла бы произнести, застряли в горле. Ведь он взял ее за руку просто потому, что они должны появиться на публике. Она вовсе не нервничала по поводу предстоящей церемонии, но Эрвин решил, что ей нужна его поддержка, и постарался успокоить ее. Однако от его слов Джоан стало только хуже: она вновь вспомнила о том, что по натуре он добрый человек, заботливый и внимательный. Невыносимое чувство утраты вновь вонзило острые когти в ее сердце.

Но что бы ни случилось, сегодня вечером ей предстоит быть у всех на виду. Она не может позволить себе расплакаться и вернуться обратно в номер, как бы ей ни хотелось это сделать. И потом, она не могла бросить Эрвина. Приложить все усилия и заставить себя держаться как ни в чем не бывало — по крайней мере, хотя бы это она еще может для него сделать.

Увидев Джоан, Майкл Филдинг, ее литературный агент, пришел в восторг:

— Ты выглядишь как кинозвезда!

Эдна Гамбини, одна из самых давних знакомых Джоан в издательских кругах, также восхитилась ее внешним видом и сказала:

— Можешь не волноваться, дорогуша. Никто из жюри не выскажется против, обещаю.

— Вот и я говорил ей то же самое. — Эрвин полуобнял жену за талию и слегка прижал к себе.

«Ты хоть понимаешь, что делаешь?», — хотелось закричать Джоан. Нет, конечно нет! Он собирался лишь подбодрить ее, придать ей уверенности, а заодно показать окружающим, что в их семейной жизни все благополучно.

Джоан постаралась взять себя в руки, — ведь нужно было отвечать на приветствия и представлять Эрвина знакомым. Она заметила, что некоторые женщины — да нет, все женщины! — буквально пожирали его глазами. И как он мог подумать, что она способна любить кого-то сильнее, чем его? — мысленно удивилась Джоан.

Ужин был сервирован в роскошном банкетном зале, и они вместе с Майклом и Эдной заняли свободный столик. Еда была превосходной, а запасы шампанского казались неистощимыми. Эрвин был неотразим, старательно играя роль заботливого мужа, отчего Джоан становилось все труднее контролировать свое растущее желание. Она почти не притрагивалась к еде.