Холодные медные слезы. Седая оловянная печаль - Глен Кук

Мой провожатый постучал в дверь:

– Самсон, Магистр. Я привел Гаррета.

– Впусти его.

Он подчинился. За дверью оказалась просторная комната, футов двадцать на двадцать, удивительно веселенькая для подземного склепа. Вкусы Магистра Перидонта нельзя назвать аскетичными.

– Неплохо вы устроились, как я погляжу.

Ястребиный Нос поджал губы, передал свои бумаги Перидонту, поклонился и поспешно вышел, закрыв за собой дверь.

Я ждал. Перидонт молчал.

– Ваш Самсон – жуткий тип, – сказал я.

Перидонт положил бумаги на стол (двенадцать футов в длину, четыре в ширину). Они исчезли в груде бумажного хлама.

– Самсон малоприятен в общении, это правда. Но у него множество достоинств. Итак, вы передумали?

– Возможно. Мне необходимо получить некоторую информацию, прежде чем я приму окончательное решение. Похоже, у меня появилась личная заинтересованность.

Он пристально посмотрел на меня. Что-то я сегодня всех озадачиваю.

– Раз так, задавайте вопросы. Буду рад увидеть вас в своей команде.

Я никогда не доверяю тем, кто набивается мне в приятели. Им вечно нужно от меня что-то, чего я не хочу отдавать.

Я показал Перидонту монеты:

– Вы видели такие?

Перидонт полминуты изучал монеты, потом снял очки:

– Нет, к сожалению. Они имеют отношение к нашему делу?

– Не знаю. Я надеялся, что вы припомните, кто их делает. Они храмовой чеканки.

– Странно, не правда ли? Я должен был бы их видеть. – Он снова водрузил очки на нос и посмотрел на монеты. Потом протянул карту мне: – Любопытно.

Я рискнул:

– Теперь по существу. Вы наняли кого-нибудь, когда я отклонил ваше предложение?

Он всесторонне обдумал этот вопрос, прежде чем ответил утвердительно.

– Не Шныря ли Пиготту, часом? Уэлсли Пиготту?

На сей раз он не ответил.

– Нас не так уж много. Все мы друг друга знаем. Шнырь Пиготта удовлетворял вашим требованиям. И он взял нового клиента почти сразу же, как мы с вами распрощались.

– Это важно?

– Если вы его наняли, вам не повезло. Вы остались без помощника. Он позволил убить себя прошлой ночью.

Бледность и растерянный взгляд Перидонта были ответом на мой вопрос.

– Расскажите мне, как это случилось. И когда вам стало известно.

– Когда: вчера вечером, после наступления темноты. Где: в квартире на Шиндлоу-стрит. Кто – не могу сказать. Их было четверо. Никто не выжил. Мне сообщила о случившемся особа, которая обнаружила тела. Она хотела знать, что с ними делать.

Перидонт задумчиво хмыкнул. Я ждал.

– Вы поэтому пришли? Из-за смерти Пиготты? – спросил он.

– Да. – Отчасти это была правда.

– Он был вашим другом?

– Знакомым. Мы уважали друг друга, но сохраняли дистанцию. Мы знали, что однажды можем столкнуться на узенькой дорожке.

– Тогда я не вполне понимаю вашу заинтересованность.

– Кто-то пытался меня убить. Меня и Шныря разом, – я не верю в такие совпадения. Я поговорил с вами, и меня пытались убрать. Вы наняли Шныря, и его прикончили. Мне интересно, почему, но еще интереснее – кто.

– Превосходно. Если, конечно, вас пытались убить люди, виновные в смерти Пиготты.

– Так кто это сделал?

– Боюсь, я не успеваю следить за ходом вашей мысли, мистер Гаррет.

– Тут все просто. Если кто-то так отчаянно хочет насолить вам, что готов убить каждого, с кем вы беседуете, вы должны его знать. Вряд ли их столько, что вы не в состоянии выбрать одного из толпы.

– К сожалению, не в состоянии. Когда я пытался нанять вас, я упоминал, что подозреваю о существовании каких-то сил, стремящихся дискредитировать Веру, но у меня нет ни единой нити, которая вела бы в конкретном направлении.

Я проделал свой трюк с бровью в его саркастическом варианте. Никакого впечатления. Придется научиться шевелить ушами.

– Если вам нужно, чтобы я кого-то или что-то нашел – Хранителя и Мощи, например, – вы должны мне дать какую-нибудь зацепку. Не могу же я просто вопить: «Где вы, черт бы вас побрал?» Искать кого-то – все равно, что распускать старый свитер. Тянешь за конец нити, пока все не размотаешь. Но нужно иметь этот кончик. Что вы сообщили Шнырю? Почему он оказался там, где его убили?

Перидонт встал и принялся бесцельно бродить по комнате. Он живет на другой планете. Он глух ко всему, чего не хочет слышать. Или нет?

– Я встревожен, мистер Гаррет. Вы человек со стороны, и вам непонятна вся страшная подоплека того, что происходит. Но она существует и, к сожалению, связывает мне руки и накладывает печать на мои уста. В данный момент.

– О? – Я предоставил своей талантливой брови последний шанс. Снова безрезультатно.

– Мне нужна ваша помощь, мистер Гаррет. Очень нужна. Но в свете того, что вы мне рассказали, дело принимает новый оборот. Вопреки общему убеждению я не закон самому себе. Я только дерево в лесу иерархии.

– Высокое дерево.

Он улыбнулся:

– Да. Высокое. Но одно. Я должен посоветоваться с равными себе и попросить их определить нашу стратегию. Свяжитесь со мной через несколько часов. Если они захотят продолжать, я предоставлю вам всю информацию, имеющуюся в моем распоряжении. Каково бы ни было решение, я дам вам знать. Я прослежу, чтобы вам заплатили за время, которое вы уже потратили.

Очень любезно с его стороны. И как только такой славный малый приобрел такую мерзкую репутацию?

Он был любезен, поскольку не мог получить желаемого, бросив меня в камеру и загоняя мне под ногти иголки.

– Придется мне отправиться на собственную охоту, – заключил я.

– Я пришлю весточку к вам домой. Но прежде, чем вы уйдете…

Я его перебил:

– Имя Джилл Крайт вам что-нибудь говорит?

– Нет. А должно?

– Не знаю. Шныря убили в квартире, которую занимает некая Джилл Крайт.

– Понятно. Вы не подождете минутку? – Он открыл шкафчик. – Я не хочу потерять еще одного человека. Вы должны кое-что у меня взять. Это оградит вас от сюрпризов вроде того, что стоил жизни Пиготте. – Рука Магистра зависла над сотней небольших флаконов и склянок. Он коснулся нескольких и выбрал три.

Он поставил их в ряд – трех разноцветных солдатиков: синего, рубинового и изумрудного. Каждый флакон не превышал двух дюймов в высоту. Все они были плотно закупорены пробковыми затычками.

– Плод многолетних трудов и моего магического искусства. Воспользуйтесь синей бутылочкой, когда вам будет на руку всеобщее замешательство и неразбериха. Зеленую приберегите на случай, когда единственным выходом будет смерть. Разбейте склянки или просто откройте их. Это не имеет значения.