Кузнец из преисподней - Сертаков Виталий Владимирович

Коваль смотрел на город. Город светился. Он был одновременно русским и совершенно не русским. Он карабкался по уступам, прятался в ноздреватых изгибах подземной горы. Дорога же наверняка вела к жилью, а теперь не оставалось сомнений, что это обычная пыльная колея. В колеях сохранились следы колес, но дорогой не пользовались очень давно. Возможно, несколько веков. Просто здесь не росла трава, которая могла бы уничтожить следы.

Артур бережно расстегнул сумку, ненадолго подключил прибор ночного видения. Между городом и местом, где они стояли, растекалось темное туманное пятно шириной как минимум в полкилометра. Тропа ныряла в эту низину и выныривала уже у самых городских стен. Она змейкой изгибалась вокруг остроконечной скалы, чем-то похожей на дерево, исчезала среди каменных завалов и появлялась вновь, уже гораздо выше. Она серпантином поднималась по крутым утесам, убегала в тоннель и упиралась в высокие бронзовые ворота. Ворота запирали полукруглую башню с плоской крышей, находящуюся на высоте метров в тридцать от дна пещеры. Такие же резные ворота имелись внизу, прямо в скале, и выше, в зубчатой стене, опоясывающей главную цитадель. По гребню стены разливалось голубоватое холодное сияние.

Артур успел заметить еще немало интересного. Квадратные садки с канавками водозаборов и сетями, в которых, наверняка, подрастала рыбная молодь. Подле крайнего садка неторопливо вращалось колесо, выплескивая воду порциями в накопительный бассейн. Пока неясно было, что приводит в действие водозабор. Левее, за рощицей сталактитов, за россыпью белесых кристаллов, виднелись низкие оградки. Там разгуливали какие-то животные, то ли козы, то ли овцы. С такого большого расстояния разглядеть более точно не получалось. Зато удалось рассмотреть многочисленные жерла жилых пещер, расположенные правее города. К каждой из них вели ступени, вырубленные в известняке. Получалось, что к городу тяготеют несколько «деревень». В некоторых пещерах горели костры, язычки пламени больно ударили Артуру в глаза.

Три примерно одинаковых ущелья разбегались от центрального русла пещеры. Напротив покатых горбов, по которым спустились путники, вздымались десятки грандиозных сталагмитов, каждый из которых переливался внутренним смутным сиянием, а в высоту не уступал небольшой телевышке. Очевидно, формирование сталагмитов завершилось тысячи лет назад, поскольку они густо обросли грибками и белесым мхом.

Город находился за рощицей этих полупрозрачных колонн. Он поднимался вместе с широкими ступенями, которыми прирастала подземная скала. В самом низу песчаное основание изобиловало норами. Очевидно, там селились самые непритязательные жители. Там же, возле нор, за низкими загородками копошилась скотина. Зато выше взлетали зубчатые стены, башенки с маковками, и десятки плоских жилищ громоздились одно над другим. В этих домиках явно чего-то не хватало…

Коваль потом понял – чего. В окнах не отсвечивали стекла, а в крышах жилища тоже не слишком нуждались. Здесь не шли дожди, не выпадал снег, но иногда наверняка становилось холодно. Там, где люди спали, они сооружали помещения максимально закрытые, с одним только узким лазом, который затыкали изнутри тряпьем. Зато там, где готовили пищу и столовались, не возводили ни крыш, ни стен. Трудолюбия с трудом хватало на несколько колонн и скамеек.

Зато оборонительные сооружения пристраивались непрерывно. Чем ближе подходили путники, тем очевиднее становилось, что город пережил, как минимум, четыре периода в своей долгой биографии. Четыре ряда стен, одна выше другой, взбирались по уступам, охраняя скрытые внутри площади, улочки и общественные здания. Снаружи по стенам взбегали крутые лесенки. Нижние стены дышали древностью. Из них выпадали валуны, камни подтаскивали с ближайших каменоломен на валках, поднимали и снова вмуровывали на место. Следы ремонтных работ виднелись повсюду. Здесь же, у стены притулились сборные башни с подъемниками, примитивные бетономешалки и сани с грудой гранитного лома.

Выше и стену, и храмовые здания поднимали из обожженного красного кирпича, а гранит шел только на облицовку и фундаменты. Наверное, прямого оборонительного значения эти мощные редуты не имели. Во всяком случае, Артур не заметил ни баллист, ни пушек на смотровых площадках. Зато там полыхал огонь в плоских мисках, и вверх тянулись узкие струйки дыма.

Выше четвертого ряда стен располагалось то, что Коваль для себя назвал цитаделью. Там имелась группа зданий, плавно смыкающихся с пещерами. Чем-то это напомнило Артуру храм Петры из Иорданской пустыни. Над храмом поднималось облако пара.

Фасады украшала резьба, снова неуловимо напоминающая о древней Руси. Камнерезы изображали петушков, русалок, морды животных, толстых женщин с косами до пояса, но чаще других повторялась строгая бородатая личина с грозно нахмуренными бровями.

– Это кто-то из ваших богов? – восторженно прошептал Орландо. – Артур, это Перун? Ты можешь себе представить – этим рожам может быть десять тысяч лет!

По мере приближения к жилому массиву, стало все более заметным, насколько разный материал использовался для укреплений и внутренних зданий.

– А чего оно такое… полосатое? – удивился Даляр, неопределенно помахав рукой.

– Оно не полосатое, – рассмеялся Орландо. – Тот уровень, который прямо перед нами – это глина, локальный водоупор. Выше синеватый оттенок, это песчаники силурийского периода. Еще дальше, во-он там, где стены с зубцами, и круглые окна, это уже кварцевый песчаник, из него делают стекло. Гм… Наверху делают стекло. А под самыми сводами, во-он там, где светят лишайники…там цвет домиков уже кирпично-красный, это снова глина. Зато ниже нас, смотрите, во что облицована река… Это ордовикский известняк, он еще называется бутом. Гм… раньше так назывался…

– И откуда ты все это знаешь? – поразился Даляр. – Это же сколько мудрости ненужной в голове таскать, а?

– Учился я, – скромно ответил итальянец. – Чему я только не учился, э-хе-хе…

– Разве может глина залегать так глубоко? – встрепенулся Артур. – Орландо, это нонсенс. Представь, какому прессу подвергается порода на такой глубине.

– Я называю то, что вижу, – слегка обиделся адмирал. – Откуда мы знаем, подвергались ли эти области давлению? Кроме того, жидкое зеркало… Я вообще теряю любые остатки ориентации, когда вспоминаю, как мы туда ныряли. Не было бы зеркала – откуда взялся первый тоннель? Артур, я понимаю, в чем проблема – ты пытаешься подогнать Нижний мир под привычные представления. Я тоже пытаюсь, но ничего не получается.

– Однако белых чудов я видел своими глазами, – задумался вслух Коваль. – Это реальная история. Их предки сбежали в подземелья от преследований врагов.

– Это город, настоящий город, – твердил Лева. – Город Нижнего мира. Город, где может скрываться Шестокрыл…

– Он пустой, – коротко заметил Цырен. – Люди покинули эти стены совсем недавно. Здесь была драка. Мне не нравится, как тут пахнет.

– Еще какая драка, – подтвердил Озерник. – А городок и правда занятный… Ильмень.

– Что? Где? – уловил Коваль знакомое слово. – Неужели мы до Новгорода путь отмахали?

– Ильмень-град. Да вон, написано же.

Прошли десяток шагов, чтобы лучше видеть. На плоской базальтовой глыбе выделялись выбитые кайлом письмена. Дальше, у первой сталагмитовой колонны, дорога обрывалась. Где-то совсем близко шумела вода. Запахло сырой землей. Сверху прилетали редкие ледяные капли. Светящиеся грибы исчезли, стало совсем темно.

– А где же Ильмень-то? Неужто тута тоже озеро? – изумился Карапуз. Он запалил факел, но это не помогло. Создавалось впечатление, словно путников окутал влажный серый туман.

– Мы на глубине в десятки километров, – тихо напомнил Орландо. – Если следовать логике древних легенд, многим крупным объектам в мире реальном соответствовали такие же объекты в мире… э-э-э… представлений.

– Адмирал, ты попроще говори, а? – поморщился Озерник.

– Он говорит, что раз есть верхний Ильмень, то может быть и нижний, – оборвал дискуссию Коваль. – Тихо все. Слушайте. Кричат?..