Кузнец из преисподней - Сертаков Виталий Владимирович

Орландо приподнял лампу над круглым колодцем в углу «залы». Все столпились рядом. На глубине примерно в метр плескалась прозрачная студеная вода. Ниже уровня воды хорошо просматривались остатки гидроизоляции.

– И что же там? – шепотом спросил Даляр.

– Неизвестно, но копать бесполезно, – с сожалением вздохнул итальянец. – Я уверен, без насосов нам не откачать воду.

Коваль объявил общий подъем. Вскоре экспедиция вышла к перекрестку, где соединялись два тоннеля: верхний и идущий откуда-то снизу, скорее напоминавший пересохшее русло подземной реки. Осмотрели подобие сводчатого коллектора, наглухо замазанного составом неизвестного происхождения. Во всяком случае, при попытке ковырять ножом замазка не поддалась. Где-то капала вода, но влажности не ощущалось. Пахло довольно сносно, кое-где светилась плесень и свисали разноцветные лишайники. Видели быстро убегавших зверьков, но во мраке не успели определить – грызуны или крупные насекомые.

Дважды прошли под зубьями поднятых, насквозь проржавевших решеток, и снова встретились руны и клинопись. Внезапно потянуло водой, свежестью, водорослями. За плавным поворотом открылся… водопад. Вода извергалась из широкой расщелины, превращалась в реку, которая бурно текла по наклонному желобу. Дальше виднелся еще один водопад, после него река достигала ширины шести метров. Но самое удивительное, что по сторонам от потока, в стенах сводчатого тоннеля имелись дорожки для прохода, сложенные из каменных плит.

Спустя еще час уткнулись в каменную плиту, перегораживающую подземный поток. Монах Цырен вызвался нырнуть, весело объяснив это необходимостью ежедневных купаний. Его новости оказались малоутешительны. Плита не доставала до дна реки примерно полметра, и вдобавок из нее торчали частые зубья. Но имелась и положительная сторона. За столетия по дну нанесло песка, ила и мусора, теперь колья упирались не в дно, а в эту полумягкую массу. Ее вполне можно было расковырять острым ножом или лопаткой.

Пришлось разводить костер из остатков дров и нырять поочередно, отогреваясь вплотную к огню. Температура воды едва превышала нулевую. В реке не водилось никакой живности, зато по стенам тоннеля ползало множество неприятных насекомых.

Под плитой пролезли быстро, гораздо сложнее оказалось обсушить одежду, оружие и размокшие продукты. С той стороны препятствия подтвердилась гипотеза Свирского – миновали не случайно осевший камень, а вертикальный щит, не до конца запертый люк в Нижний мир. Чуть дальше в стене тоннеля нашли пятиугольную дыру, размером с кулак. Очевидно, где-то имелся и ключ для приведения в действие подъемного механизма. Ключа так и не нашли, зато спалили почти все дерево, запасенное для костра. Коваль глядел на набитые тюки и ругал себя, что неверно экипировал экспедицию.

Но, по крайней мере, отряд двигался в верном направлении. Лева Свирский затрясся от возбуждения, когда на очередном повороте нашел плиту с трехъязычными надписями. Кроме рун и клинописи, здесь совершенно определенно присутствовала ранняя кириллица. Разобрать надпись толком не смогли: как назло, по славянской части «объявления» стекали ручейки воды, и буквы за века сильно размыло. Затем миновали еще две защитные плиты, но обе, к счастью, находились в поднятом состоянии. А спустя еще полкилометра наткнулись на надпись с рисунками, которую прочли и перевели легко…

– И как это понять на современный лад? – выпятил губу Карапуз. – Бона сколько стерлось!

– Понять примерно так… – Артур откашлялся и зачитал:

«…Вот пришел Иван Быкович да под Калинов Мост через реку Смородину. Вдруг воды на реке взволновались, орлы на дубах раскричались – выезжает чудо-юдо Змей шестиглавый; под ним конь споткнулся, черный ворон на плече встрепенулся, пес борзой позади ощетинился… Стал Иван Быкович биться со Змеем и победил его. На другу ночь побил он Змея девятиглавого, а на третью – Змея о двенадцати головах… «Так-так-так… здесь непонятно… – «Только старуху старую, матушку змееву, не одолел Иван. Привела она его в подземелье – к старцу, отцу Змеев. Позвал старик двенадцать во…» – воев, что-ли?.. – «и говорит им: «Возьмите вилы железные, поднимите мне веки черные, ужо погляжу я, кто сыновей моих погубил». И подняли ему веки черные, веки тяжкие…»

– Так это что же, сказочка детская? – обескураженно протянул Даляр.

– Не верю, что столько труда потратили, стену кайлом крушили, чтобы сказку нам оставить, – хитро улыбнулся Орландо. – Если я верно понял, это одна из ваших русских легенд?

– Скорее, древнеславянских, – задумчиво кивнул Артур. – И это не просто сказочка. Это аллегория. Насколько мне помнится, существовали версии касательно змеев, с которыми бился этот самый Быкович. Якобы это роды печенегов. У одних было в семье шесть колен, у других – девять и так далее. А отчество Быкович – это совсем интересно. Я читал когда-то, что здесь возможна смычка славянских легенд с культами греков…

– А старец со старухой кто такие? – поскреб в затылке Карапуз. – Родители этих самых печенегов?

– Есть и другое толкование… – Коваль раздумывал, стоит ли нагружать своих соратников сложными психологическими формулами. – Возможно, Иван Быкович бился с собственными страхами и сумел их одолеть. А старца он одолеть не может, поскольку поглядеть ему в глаза – это все равно, что поглядеть к себе в душу. А человеку любому труднее всего в себя заглянуть…

– А дальше чего? – Даляр провел факелом вдоль размытых букв. – На хрена нам эта сказочка без конца?

– Это напутствие, – тихо произнес книжник. – Напутствие на трех языках. Или такой хитрый словарь?

– Один из языков вполне может принадлежать Гиперборею, – Орландо благоговейно провел ладонью по рядам незнакомых значков.

– Почему вы так уверены, что этот материк существовал?

– Одно из доказательств – изображения на старых гравюрах, – адмирал принялся горячо защищать свою теорию. – Самая правдивая и точная из них – это карта британца Меркатора. Она издана в начале пятнадцатого века. Карта забавная и любопытная. В центре изображен легендарный материк Арктида, вокруг – побережье Северного океана. Именно вокруг. Причем реки, заливы и острова можно легко узнать. Но это не все! Если верить карте Меркатора, то следует разместить Гиперборей где-то на Кольском полуострове. Но более вероятно, что цивилизация развилась гораздо восточнее, на Таймыре. Насколько я помню, существовала группа ученых, ратовавших за поиски подо льдами полюса. Они верили, что Гиперборей постигла участь Атлантиды…

Но есть и другие карты. Например, та, что составлена испанским монахом… забыл его фамилию. Там обозначены Рипейские горы, но тянутся они через север Сибири с востока на запад. Горы там сохранились, но проверить невозможно. Дело в том, что в переводе с греческого Гиперборей – это «земля за пределами северного ветра Борея»! Мы ведь можем предположить, что двадцать тысяч лет назад полюс омывало горячее течение?

Гиперборей описывают Плиний, Гомер, Геродот. Достойная компания, верно? Считается, что греков именно гиперборейцы научили медицине, счету, алфавиту, построили храмы… А мы не позволяем себе поверить, что древние славяне заимствовали у греков кусок их пантеона.

– Вы считаете, что древние славяне могли так глубоко философствовать? – засомневался Свирский.

– А что, если философию славянам подкинул кто-то другой? – в тон ему ответил президент.

Неожиданно спереди раздалось глухое ворчание булей. Авангард в лице послушника Цырена спешно возвращался к основной группе.

– Что там такое?

– Похоже на свет от грибов… Снова чертовщина начинается.

– Господин президент, обождите.

Но Коваль уже торопился вперед. Распихав плечами соратников, он замер. Спаренный тоннель вывел к очередной полукруглой площадке, но дальше, вместо унылого однообразия гулкой подземной кишки, открылась широкая развилка. Именно развилка, какие приходится встречать в самом обычном пустынном месте. Вместо относительно ровного, сложенного из плит пола, под ногами зашуршал гравий и песок, потолок резко взметнулся ввысь, причем так высоко, что не достал и свет факелов. Путь налево через дюжину шагов упирался в круглую дыру, забранную толстой решеткой. Не будь решетки, сквозь дыру мог бы проехать небольшой грузовичок. Орландо тут же отправился изучать новый искусственный объект и вернулся невероятно окрыленный. Он сообщил, что, судя по всему, решетка толщиной в руку отлита из стопроцентного железа, так же как и вечная колонна, которую он когда-то обнимал в центре Дели.