Цветы для Чирика - Геннадий Прашкевич

Полковник в очередной раз вскинул взгляд на Куделькина и до Куделькина вдруг дошло.

Полковник Лыгин, понял он, притащил меня в ресторан вовсе не ради предварительного отчета о случившемся в сауне ремзавода. Полковник Лыгин глубоко плевал в данный момент и на капитана Маслова, и на его семью, и на полковника Зимина. Да и на него, на Куделькина, Лыгин тоже плевал. Все эти вопросы и ответы полковника – игра. Всего на всего игра. Просто полковник хочет что-то узнать… Узнать от него, от капитана Куделькина… Полковник Лыгин хочет узнать что-то такое, о чем, как он думает, могу знать только я… Он считает, что об этом что-то могу знать только я… Он ведь не зря вслух напомнил о том, что мне полагается знать и что мне не полагается знать… Если он пишет нашу беседу на диктофон, а он явно пишет, подумал Куделькин, эта фраза в будущем может стать ключевой… Эта фраза обеливает полковника… Любой эксперт скажет, что в данной беседе более загадочно выглядел именно капитан Куделькин… Затащив меня в этот ресторан, полковник явно рассчитывал на мою усталость… Ему необходимо вытянуть из меня что-то важное… Он не собирается задавать прямой вопрос, он надеется, что я проговорюсь… Но тут он ошибся… Он явно переоценил свои силы… Чтобы я раскололся, Ему надо было угостить меня водочкой… Он тоже устал, вымотался, вот от того и нервничает…Дергается…

Но что хочет узнать полковник? И при чем тут Маслов?

Сам Куделькин никогда не был близок с капитаном Масловым. Даже не приятельствовал с ним.

И что такое я могу знать лучше, чем полковник Лыгин? – недоуменно подумал Куделькин.

«Вот что, Юрий Иванович, – внезапно поднял голову Лыгин. – Расскажите-ка мне еще раз о том, как в аэропорту Толмачево вы не смогли встретить полковника Зимина».

Значит, он меня действительно пишет.

Теперь Куделькин был в этом уверен.

Диктофон у Лыгина в кармане. Он меня пишет с самого начала. Может, еще с перрона. Зачем-то это надо полковнику.

«Извините, что спрашиваю об этом в пятый раз».

Полковник Лыгин имел право задавать подобные вопросы Хоть в пятый, хоть в десятый раз. В отсутствие полковника Зимина, руководство операцией автоматически переходило к полковнику Лыгину.

«Ладно… – хмуро кивнул Куделькин. – Я, Иван Федорович, конечно, предпочел бы выспаться, чем в пятый раз отвечать на один и тот же вопрос, но если это надо для дела…».

«Надо, – подтвердил полковник. – Для дела».

Стараясь не торопиться, давя в себе внутреннее раздражение, Куделькин рассказал.

Он, капитан Куделькин, выехал в Толмачево утром, примерно за час до прихода московского борта. Времени вполне хватало. Был даже небольшой запас. Полковник Зимин уже находился в воздухе и знал, что Куделькин встретит его в аэропорту на машине. Никаких происшествий на борту и в аэропорту не было зафиксировано, тем не менее, встретить полковника не удалось. По дороге в аэропорт, где-то километрах в десяти от поселка Толмачево, в служебную «Волгу», на которой ехал Куделькин, врезалась «Тойота» с тремя скандальными пассажирами. На то, чтобы их успокоить, привести машину в порядок и добросить пострадавших пассажиров до аэропорта, ушло не менее получаса. Столкновение оказалось чисто случайным. Это выяснено. Пассажиры и водитель «Тойоты» досконально проверены. Такие происшествия действительно случаются… К сожалению, в аэропорту капитан Куделькин появился в тот момент, когда пассажиры московского рейса уже покинули борт прибывшего самолета. На заранее условленное место встречи на площади перед зданием аэропорта полковник Зимин не вышел. Поиски в аэропорту и в окрестностях до сих пор ничего не дали.

«Варианты?»

Вариантов было не мало.

Полковник Зимин мог воспользоваться частной машиной и уехать в направлении, известном только ему… Он мог стать случайной жертвой не установленных преступников… Он мог умереть, скажем, от неожиданного сердечного приступа… Наконец, он мог взять билет и улететь в Москву другим рейсом или, опять же, взяв частника, уехать в Кемерово, в Барнаул, в Томск, в Бийск… Да куда угодно!..

Варианты нелогичные, но возможные.

Правда, большинство из них не выдерживало серьезной критики.

Например, такой факт.

Абсолютно точно известно, что полковник Зимин имел с собой радиотелефон. Это, кстати, входило в обязательные условия выполняемой работы. Но почему-то радиотелефоном Зимин не воспользовался. Разумеется, спецслужбы пытались и до сих пор активно пытаются связаться с полковником. Но успеха нет. Или радиотелефон Зимин вне досягаемости, или он отключен, или ни сам Зимин, ни те случайные или неслучайные люди, в руках которых мог оказаться радиотелефон Зимина, не желают по каким-то своим причинам поднимать трубку.

«А бабы?.». – с прямотой усталого человека спросил Лыгин.

Куделькин поморщился.

Бабы, это точно, были слабым звеном.

Полковник Зимин всегда слыл бабником.

Сойдя с борта, любвеобильный полковник мог, скажем, сразу заторопиться к одной из своих баб. Известно, что в последнее время Зимин одновременно крутил роман с тремя женщинами. Проверили всех. Ни у одной полковник не появлялся. На всякий случай негласное наблюдение ведется за всеми тремя. Но, похоже, это дохлый номер. Ведь могла быть и четвертая… И пятая… И шестая…

Наконец, Зимин мог познакомиться с женщиной в самолете…

Правда, последнее вступало в противоречие со служебной обязательностью полковника Зимина…

«А преступление? Несчастный случай?»

«Прорабатываются все возможные версии. Подробно изучены сводки всех происшествий, случившихся в аэропорту и в его окрестностях за последние сутки. Подробно опрошены милиционеры и сотрудники спецслужб, дежурившие в аэропорту и в его окрестностях в день прихода внуковского борта. Досконально проверены больницы и морги. На всякий случай потрясли даже всех доступных на сегодня криминальных авторитетов… Ничего…».

«Прошерстили пассажиров самолета?»

«Разумеется… Кое-кто запомнил крепкого человека в прекрасно пошитом черном костюме… Стюардесса утверждает, что при интересующем нас пассажире находились спортивная сумка и черный „дипломат“… И то и другое пассажир не оставил в багажном отсеке, а взял с собою в салон… И сумку и „дипломат“ указанный пассажир держал в ногах под креслом… Видимо, не хотел, чтобы вещи исчезали из поля его зрения…».

«Сумка и „дипломат“ нигде не всплывали?»

«Пока нет».

«Есть еще какие-то зацепки?»

«Есть», – ответил Куделькин.

Он не понимал, чего хочет от него Лыгин и это его раздражало.

Ради информации, выкладываемой им сейчас, незачем было наводить тень на плетень, разводить строгости и секреты, тайком встречаться в железнодорожном ресторане, жрать кислый бигус да еще отказываться от ста граммов.

«Какие?»

«В соседнем кресле рядом с полковником Зиминым летел некий иностранец… Морис Дюфи… Француз… Светлый плащ, коричневый берет… Рост примерно сто семьдесят пять… Лицо округлое, волосы темные с проседью… Выглядит моложаво, даже спортивно… В прошлом, возможно, офицер… Так считает стюардесса, которая обслуживала первый салон… Над висками небольшие залысины… Спинка носа вогнута, может, от удара… На виске заметный шрам… Короче, крепкий, хотя и не первой молодости человек…».

«Его нашли?»

«Представьте себе, нет, – раздраженно усмехнулся Куделькин. – Француз тоже исчез… Нет его в Новосибирске… Стюардесса, кстати, утверждает, что Зимин и француз всю ночь не спали. Пили пиво и беседовали… Так вот, это и есть еще одна наша зацепка… Ведь француз исчез… Он мог исчезнуть вместе с полковником Зиминым… По крайней мере, ни в одной из гостиниц города иностранец Морис Дюфи не зарегистрировался…».

«Вы говорите, они не спали всю ночь?»

«Да», – хмуро кивнул Куделькин.

«О чем они беседовали?»

«Не могу знать, Иван Федорович».

«Что говорят об исчезновении полковника Зимина в отделе?»

Странный вопрос, подумал Куделькин, Кому, как не Лыгину, знать о том, что говорят или не говорят в отделе?

«Да ничего не говорят, – ответил он раздраженно. – Во-первых, мне запрещено появляться в отделе, как сотруднику, входящему в Особую группу. Во-вторых, насколько я понимаю, об исчезновении полковника Зимина пока что знаем только мы с вами. Пока не будет официально объявлено об исчезновении полковника Зимина, никто им и не будет интересоваться. Даже его бабы. Они ведь считают, что Зимин находится в командировке».

Лыгин кивнул.

Кивнул небрежно. Как бы не придавая своему вопросу особого значения. Спросил:

«А что, собственно, вы должны были делать в аэропорту Толмачево, Юрий Иванович?»

Куделькин насторожился.

Кажется, танец завершается, подумал он. Еще парочка таких вот как бы небрежных вопросов и обед будет завершен. Видимо, эти вопросы и являются главными.

«Всего лишь встретить полковника Зимина, – ответил он спокойно. – К сожалению, этого не случилось».