Двуявь - Владимир Прягин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Кстати, да, ты прав. А с косым крестом? Я сам пытался искать, но у меня только одна книжка по теме, там и прочёл насчёт древнееврейского. И в финикийском была такая же буква. Теперь бы ещё толкование какое-нибудь разухабистое, с фантазией…
– Щас будет.
Порывшись в шкафу, Аркаша извлёк, против ожидания, не какой-нибудь пожелтевший толстенный том, а свежеотпечатанную брошюру. Заметив удивлённый взгляд Марка, ухмыльнулся и пояснил:
– На книжном развале купил – сейчас дофига печатают, на все вкусы. Каббала, Нострадамус, халдейская астрология. А здесь у меня вообще круто: «Руны. Знаки. Скрытые смыслы».
– Во! Давай, жги.
– Тут сразу по всей истории, начиная с царя Гороха. Финикийские, смотрю, тоже есть. Так, погоди… – он небрежно листал страницы. – Название буквы «тет» имеет значение «колесо»… Фигня, скучновато… Знак «солнце-крест» встречается в наскальных рисунках на территории многих стран… Ладно, поверим на слово… Вот, уже круче: «Этот символ можно интерпретировать как сосуд, в котором спрятан солнечный свет». Понял, да? Солнце в консервной банке…
– Мальчики, стол накрыт, – сказала Любаня, вплывая в комнату. – А чем вы тут занимаетесь? Толкуете Тору?
– Зришь в корень, мать, – Аркаша опять заржал. – Спалились мы, Толоконников. Пошли, что ли, бухнём с горя.
На кухне он налил аграрнице красненького, а себе и приятелю плеснул коньяку. Закусив колбаской и бужениной, сразу же хлопнули по второй. Аркаша рассказывал похабные анекдоты, от которых уши сворачивались в бутон, Люба хихикала поощрительно, а Марк рассеянно перебирал в уме ассоциации с буквой «тет». Астрономический знак Земли, колесо, законсервированное солнце. И неважно, имеет ли всё это хоть какую-то научную ценность. Ему ведь нужна не ссылка для докторской диссертации, а всего лишь подсказка, чтобы сделать следующий шаг, пусть даже подсказка эта будет выглядеть забавно и неуклюже.
Потом он вышел на балкон покурить; долго стоял, разглядывая плесневеющий город. Выбросил окурок и, проследив, как тот затухает в долгом падении, заметил внизу девчонку из «Гравитации».
***
Первая мысль была – обознался: с пятнадцатого этажа, да ещё и сквозь моросящий дождь не очень-то рассмотришь лицо. Но чутье подсказало – ошибки нет, это именно та брюнетка, усыплённая пару часов назад.
Что она здесь забыла?
Девица потерянно бродила вдоль клумбы, то и дело поднимая глаза, словно пытаясь найти знакомые окна. Так мог бы вести себя человек, приехавший в родной город после многолетнего перерыва и обнаруживший, что на месте отцовской хаты отгрохали небоскрёб.
– Я сейчас, – сказал Марк, вернувшись на кухню. – Спущусь ненадолго вниз.
– А что такое?
– Знакомую высмотрел, надо с ней перекинуться парой слов.
– Тащи её сюда! – воодушевился Аркаша. – Обеспечим гендерный паритет.
– Да, Марк, – поддержала пьяненькая, но всё ещё царственная Любаня, – веди свою девушку. Чего она? Там же холодно!
Когда он выскочил из подъезда, девчонка ещё не ушла – тряслась у крыльца как мокрая курица. Вместо общепитовского передника на ней теперь была дутая короткая курточка цвета подгнившего помидора. Из-под мини-юбки торчали тощие ноги.
Увидев Марка, она приоткрыла рот и сдавленно охнула. Он не знал, что должна означать такая реакция, поэтому промолчал, лишь шагнул поближе.
– Ты… – пролепетала девица. – Я сразу… Они…
Не пытаясь расшифровать это информативное сообщение, он взял её за руку и потянул в подъезд. В лифте под лампой вгляделся в её лицо. Зрелище было то ещё – перепуганные глазёнки, потёкшая тушь и слипшиеся пряди на лбу. В какой-нибудь триллер категории Б она вписалась бы вполне органично.
– Ты меня знаешь? – спросил он сразу для ясности.
– Да… То есть нет… Я ничего не понимаю, мне страшно!
– Тихо, тихо. Как ты здесь оказалась?
– Ехала на автобусе и почувствовала… Как если, ну, я не знаю… Как будто меня тут ждут… Вышла, а здесь этот дом… Стою, и вроде бы правильно, а дальше куда – никак не пойму, и дождь…
– Давай по порядку. Откуда ты ехала? Что до этого было?
– Я в кафе работаю, возле парка. Утром хозяин пришёл, развопился – клиентов мало, выручка маленькая, как будто я виновата…
– Да-да, баран психованный. А после его ухода?
– Он свалил, а я вся на нервах, переволновалась вообще, аж в голове звенит, а потом вдруг раз – темнота…
Двери лифта открылись, Марк вытянул барышню на лестничную площадку и спросил, стараясь говорить мягко:
– Больше ничего не запомнила?
– Нет, только этот обморок. Потом глаза открываю, а передо мной мент сидит, небритый такой, нахмуренный… Но он меня не ругал, подняться помог, а там… – она вздрогнула и сглотнула. – Лежит, весь высохший… И круг на полу…
– Всё, всё, забудь про него. Что менты сказали?
– Допрашивали меня, но видят, что я вообще ни бум-бум… Отвяли… Кафе закрыли, следы какие-то ищут… Меня домой отпустили… Я еду, и страх всё время, а возле этого дома вроде как просветлело немного… Не знаю, почему так, совсем запуталась… Сейчас смотрю на тебя и как будто видела раньше, только сообразить не могу… Глупость какая-то… И зонт забыла…
Марк попытался вспомнить, что он ей дословно сказал в кафе: «Чувствуешь, что я рядом, тебе не страшно». Перестарался, похоже. Теперь она, проезжая мимо, действительно ощутила его присутствие – яд их связал, притянул друг к другу. Гравитация, блин.
– Как тебя зовут? – спросил он.
– Эльвира. Эля.
«Спасибо хоть, не Аделаида», – мелькнула мысль. И что теперь делать с несчастной курицей? Не гнать же опять под дождь…
– Меня зовут Марк. Запомнила?
– Да. Я что, по-твоему, дура?
– Мы тут сидим с друзьями, присоединяйся. Обсушишься, винца выпьешь. Хорошее, полусладкое…
Она покорно кивнула, пошатываясь от слабости. В прихожей долго возилась с курткой – заело молнию. Из кухни выглянули Аркаша с Любаней – Марк сказал им:
– Это Эля, знакомьтесь. У неё стресс, ЧП на работе. Видите, до слёз довели.
– Ой, Элечка, не расстраивайся, – с ходу включилась Люба, – пойдём, умоешься. Давай, вот сюда…
– Да, Марчелло, – сказал Аркаша, – ты у нас героический персонаж, львиное сердце, ёпта. Я бы такую страхолюдину встретил – сбежал бы нахер. Сейчас вот увидел – аж протрезвел.
– Пошли, наверстаешь. Ещё по маленькой.
– Не, ну реально! Мало красивых баб, что ли?
– Мало, – подтвердил Марк, лишь бы отвязаться, – всех красивых уже шпульманы разобрали. Нет жизни русскому человеку.
– Ха! – Аркаша с готовностью перепрыгнул на любимую тему. – Путаешь, Толоконников. Всё строго наоборот – это без шпульманов жизни нет.
– В каком смысле?
– В прямом! – хозяин дома наполнил рюмки и подмигнул. – Возьми хоть науку, физику всякую, на фамилии посмотри: Иоффе, Ландау, Лифшиц…
– Можно подумать, других нет.
– …но фиг с ней, с физикой
