Пополам (СИ) - Епифанова Саша "Угрюмый рыжий Лис"

Встать пришлось затемно, чтобы успеть всю первую половину отведенного мне дня в этом теле посветить до сих пор неразрешенному вопросу о неосуществленном “ор эйн соф” и причинам, по которым этого не произошло.

Несмотря на большое количество различных прописных трудов, отыскать что-то стоящее казалось нереальным. Это была пятая книжная лавка за сегодня, и к этому моменту я бесспорно стала терять надежду.

- Кирия, - подошёл довольно тучный для андрогина мужчина в пшеничного цвета штанах с заправленной в них широкой рубахой, на рукавах которой красовались декоративные складки.

Отложив в сторону белую хелену, в которой мужчина ходил по городу, по небрежности скинул на прилавок. С самой дальней полки вниз перекочевала одна из коробок, перевязанная с двух сторон бечевкой.

- Стоит заметить, эту редкость я ездил добывать у жрецов на другом конце материка. - Дрожащие руки извлекли на свет сброшюрованное из нескольких сотен листов писание. На обложке вязью обозначено название: “Дары создателей и их лишения”.

Я еле сдержалась от победного клича и того, чтобы вскочить с места и вцепиться в заветный фолиант всеми десятью пальцами обеих рук. Судя по заглавию, именно этот трактат способен содержать ответы на нашу проблему. Однако вместо того, чтобы показать свою заинтересованность, слегка покривила верхней губой, прищурившись:

- И сколько вы за неё просите?

Андрогин имел несколько серебристых прядей в длинной шевелюре, спрятанной под широкой кожаной лентой, обхватывающей волосы и оплетающей их по всей длине иксообразным способом вязки.

- Трудность состоит в том, что книга привезена на заказ для одного достопочтенного кириоса, но так вышло, что связаться с этим гражданином сейчас нет никакой возможности.

В устах продавца сказанные слова сулили временный выигрыш, в них звучало неоформленное предложение от которого я не могла отказаться.

А ведь ещё утром казалось, что всё потеряно. Лем в традиционной весточке поделился своими успехами. Оказалось, что доступ к определенным секциям у нас отозвали после смерти родителей, чтобы все-таки попасть к книгам про “ор эйн соф” нужно поставить подпись одного из магистратов Сената на нашем запросе. Иначе никак. Моя ор пними долго размышляла над сложившейся проблемой, но так и не смогла вспомнить нужного андрогина, у которого подобная просьба не вызвала бы никаких подозрений. То есть теперь груз ответственности полностью был возложен на мои плечи.

Искать магистрата не было ни времени, ни желания, поэтому я и пришла к выводу осмотреть все подходящие и большие книжные лавки, которые могут содержать полезную информацию. Бесспорно, с достоянием Национальной библиотеки столицы не конкурировать даже самым крупным из них, но не могут же все экземпляры поступать в государственную собственность.

- Я согласна взять у вас книгу временно, оставив в залог ту сумму, которую вы попросите, - заверила андрогина, хищно посматривая на твердый переплет в руках.

- Простите, кирия, но одного Вашего слова и драхм мне мало, - печально произнёс кириос Запирос Стравински, по сословию принадлежащий к зажиточному слою, но без всяких дополнительных регалий и статусов - обычный работяга, пробивающий себе дорогу, который привык доверять только близким.

Я непроизвольно поджала губы, но не стала строить оскорбленную невинность. Сейчас мы с ор пними в зависимом положении.

- Что вы хотите за временное пользование?

Пауза затягивалась, силясь перерасти в неловкую.

- Мне нужен голем.

Подняла брови, сморщив лоб. Что ещё за новости?

- Ваш раб, - уточнил собеседник, поводив книгой по воздуху.

Внимательно проследила за ней и недоуменно подождала продолжения. Зачем незнакомому андрогину мог понадобиться 948 или 949? Эти големы ничем не отличались от множества других себе подобных, что собираются аж на четырех фабриках в Мирте.

- По статусу мне не положен невольник, а на время очень бы хотел приобрести такого выносливого помощника для осуществления нескольких тяжелых физических работ. Вы же риг-ярл, наверняка в землях держите скопище илотов. Вы даже не заметите, сели один из них временно отойдёт под чужое начало.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Положим, временно лишиться одного из рабов не было бы катастрофичным делом для нас с Лемом. В отличие от многих других помещиков, мы вели себя достаточно самостоятельно, предпочитая полный и единоличный контроль над домом и землей.

- Я согласна, - кивнула, подставляя руки для фолианта. - Но, сами понимаете, голем - это дорогое удовольствие. Я имею право не давать вам никакой суммы в придачу. Он стоит десяти таких книг.

Андрогин цокнул языком.

- Впрочем, десяти не стоит, но твоя взяла.

После составления соглашения, я нащупала пальцами жетон повеления и активировала на нём призыв. Теперь один из невольников просто обязан меня найти, осталось только ждать, так что первыми страницами книги я решила насладиться не в отцовском кабинете, а здесь, не сходя с места.

Помимо этих дел, день был абсолютно свободным, так как сегодня и завтра мы с Лемом заслужили по долгожданному выходному. Стройка уже давно мной заброшена, и от этого стыд бередил душу. Но я верила, что после бунта на вверенном нам объекте будет спокойно и хорошо. Просто всё навалилось разом, и основная работа стала в тягость, а не источником вдохновения.

Ещё Лем в письме рассказал о грядущих там изменениях: «Сегодня прибыл магистрат Кэйафанос, которого назначили на замену Ксантию. Очень специфичный и, как мне показалось, опасный андрогин. Будь с ним осторожна. Хоть он и обещал вернуться со следующей проверкой позже, но ни в чем нельзя быть уверенным. Он, к слову, расспрашивал и про смерть родителей, и про бунт, и про совершеннолетие. Не знаю точно, к чему из всего этого Кэй имеет больший интерес».

Очень странно, но в голову стали напрашиваться неприятные мысли, будто всё это розыгрыш и все кругом просто ждут и надеются, когда же мы упадем в грязь лицом, иначе совсем неясно, почему только что инициированного андрогина постоянно пытаются проверить на умение менять свои личины. Не думаю, что это нормально. Скорее, вовсе странная практика.

Да и очень быстро взяли замену на пост Ксантию. Не ровен час, давно сместить хотели, просто повод подходящий никак не находился. Возможно, восстание - это хорошо спланированная операция с обеих сторон, а мы с Лемом стали случайной разменной монетой.

Удобнее устроившись, я раскрыла книгу и вдохнула запах ещё не успевших выветриться и затереться чернил. Ни с чем несравнимое удовольствие - перелистывать шероховатые страницы, которых практически никто до тебя не касался.

“Наш плоский мир Гейенар был сотворён задолго до населения его андрогинами. Именно тогда богиня Гейя…” - гласило предисловие, которое я благополучно пролистнула.

Всем известно, что наш мир несет название своей прародительницы, старшей богини пантеона, состоящего из двенадцати создателей всего живого. Плоским его называют из-за структуры нашей планеты, по форме напоминающей диск, окруженный бескрайним океаном, из которого каждый вечер появляются звезды, а каждое утро они исчезают. Конечно никто не знает до конца, так ли оно на самом деле, ведь небо – бескрайняя далекая величина, которую не удавалось ни измерить, ни покорить.

В последнее время ученые мужи сконструировали зрительную трубу, увеличивающуюся прозрачным однородным металлом с двумя полированными преломляющими поверхностями вращения. Этот оптический прибор позволяет наблюдать за удаленными объектами, в том числе и космическими телами (конечно, далеко не всеми, но хотя бы частью). Так вышло, что один из уважаемых ученых андрогинов провел целое исследование за луной, заметив, что тень от нас имеет форму дуги. По этой причине он с коллегами уже не первый год выдвигает теорию, о том, что, возможно, мы живем на таком же шаре, на кои похожи другие виденные ими планеты. На мой взгляд, звучит абсурдно, но астрономия далека от моей квалификации.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

На желтоватую страницу, исписанную мелким, но аккуратным почерком, перестал падать свет, отчего слова стало сложнее разбирать. Медленно подняла голову, уже готовая сделать выговор неосторожно приблизившемуся посетителю.