Контрольная обойма - Владимир Григорьевич Колычев

скаку остановит, и в горящую избу втолкнет. Если неправильно себя вести.

— Запоминать надо! — Женщина не сводила глаз со Степана и мысленно на всякий случай тянулась к кочерге.

— А вы запомнили?

— Капитан Круча, старший лейтенант Лозовой, — кивнула женщина.

Слова она выговаривала четко, голос звучал бодро, хотя и не молодцевато. И взгляд отнюдь не близорукий, смотрела уверенно, глаза не щурила.

— А парня этого смогли бы запомнить? — Круча предъявил фотографию Баукина.

— А чего запоминать? Миша его зовут.

— Вы с ним знакомы?

— Нет, друг его Мишей называл.

— Друг на «сорок первом» «Москвиче»?

— На «Москвиче».

— Позавчера Мишу подвозил. Подвез и уехал. А к остановке белая «шестерка» подъехала.

— Белая «шестерка».

— Мишу из машины позвали?

— Да, позвали… Зачем вы спрашиваете?

— Убийство у нас, киллер человека застрелил.

— Этот, который за рулем был, киллер? — оживилась женщина.

— Предположительно.

— Он мне сразу не понравился!

— Чем?

— Да всем!.. Окно открыл, на Мишу смотрит, улыбается, а глаза такие холодные-холодные. Как будто дьявол в ад зовет! Я еще подумала, а вдруг он душу у парня купит!

— Вы не поверите, купил.

— Почему не поверю? Я знала, что так и будет.

— Номера на машине, случайно, не три «шестерки»?

— Две «шестерки». Две «шестерки», «восьмерка» и «двойка».

— Будем считать, что это новое дьявольское число… Как дьявол выглядел?

— Зубы крупные. Передние верхние! Широкие и брехливые!

— Брехливые!

— Если зазор, значит, брехливые!.. Волосы темные, вьющиеся, брови густые, черные, тоже крашеные…

— Почему крашеные? Почему тоже?

— А веснушки у него на лице, вокруг носа. Не так чтобы много… Хотя, может, и не крашеный…

— Нос какой, широкий, узкий, короткий, длинный?

— Нос как нос, а если широкий, то потому, что улыбался… Да, перстень у него на пальце был, с камнем. Красивый такой перстень, кажется, с гранатом… Очень красивый перстень, и гранат как настоящий…

— Как настоящий?

— А может, и настоящий… Куртка на нем кожаная была, дорогая, с меховым воротником. Перстень, часы…

— Еще и часы?

— Часы не разглядела. Видела, что часы, а какие, не знаю. А перстень, на нем ведь гравировка была. Нет, не на камне, рядом, вензеля какие-то.

— Какие?

— Не разглядела, мелко слишком… А ведь я знала, что вы придете! — расправила плечи старушка.

— Даже пирожков напекли, — улыбнулся Лозовой.

— С печенкой! — девушка подалась к нему, собираясь взять парня под руку.

— Рома больше с душой любит! — подмигнул подчиненному Степан. — И с чаем!

От чая он бы не отказался и от пирожков тоже. Номера машины у них появились и приметы предполагаемого преступника. Время позднее, дома Степана ждет любимая девушка, но делать нечего, нужно ехать в отдел устанавливать владельца машины. Если «шестерка» неугнанная, то уже сегодня можно будет поговорить с Сергеем. Если обладатель гранатовой печатки не соврал, представляясь Баукину.

Глава 7

Море теплое, спокойное, полный штиль, и тишина, даже чаек не слышно. Буйки уже далеко позади, но Гоше ничуть не страшно. Море пересоленное, плотность воды такая, что не утонешь. Но кто-то вдруг схватил за ногу, потом за плавки и сдернул их. И тут же перед глазами вынырнула золотоволосая русалка с лицом Анжелики. Глаза злые, навыкате, рот перекошен, пасть зубастая, как у акулы.

Русалка захохотала, ее голова снова скрылась под водой, а плавок нет, закрыться нечем, и Анжелике весело. Гоша вдруг понял, на чем сомкнутся сейчас ее зубы. И от страха проснулся.

Он сидел в машине с видом на парадный вход гостиницы, охранник там похаживает, посматривая на них с Наливаем. Утро уже, светло, просыпаться пора.

— Ты чего? — зевнув во весь рот, спросил Наливай.

— Приснится же такое!

— А ты не спи!

С Анжеликой Гоша познакомился на море, одну ночь с ней провел, а остальные две недели бегал, спасаясь от этого счастья. В жизни она не такая страшная, как во сне, но все равно атомная война краше. По пьяному делу снял, сам не понял, как переспал…

— Скажи, если баба русалкой стала, значит, ей все, капец? — спросил Гоша.

— Ну, тут или утопилась, или повесилась. Или тебе отдалась.

— Мне отдалась.

— Значит, все, значит, повесилась. Или утопилась.

— А потом приснилась… Видел бы ты эту красотку, даже страшнее тебя!

— Да?… Пойду гляну, — закрывая глаза, зевнул Наливай.

В этот момент из гостиницы вышел объект. Малюта собственной персоной, охранник с ним, и машина где-то на стоянке должна их ждать. Но подъехала желтая «Волга» с шашечками. Водитель в фуражке таксиста, и козырек закрывал глаза, и солнцезащитные очки.

«Волга» остановилась, закрывая обзор. Сначала за ней скрылась голова Малюты, затем его телохранителя. Или сели в машину, или…

— Ты че-нить понимаешь? — спросил Гоша.

«Волга» резко взяла с места, а Малюта с телохранителем остались лежать на земле. Один лежал, не шевелился, другой в агонии дергал ногой. Охранник мелькнул в дверном проеме и скрылся.

— А чего тут непонятно? — включая скорость, кивнул Наливай.

— Ты куда? — возмутился Гоша.

— Киллеров брать будем!

— Нас же охранник срисовал! Кто мы такие, стоим, пасем кого-то! А тут Малюту завалили! Кто киллеров наводил? Мы наводили!

— Ну-у… — задумался Наливай.

— Без мозгов ты совсем!

— Ты просто тупой и не знаешь,