Любить и не страдать. Когда страдание становится образом жизни - Татьяна Хромова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
2. Стать жертвой
Иногда наказание – это единственный вариант, когда ребенок получает внимание от своего родителя. В целом равнодушный и отстраненный родитель проявляет к ребенку свои эмоции, только когда наказывает его. Для ребенка это невыносимо – чувствовать, что ты как будто не существуешь, тебя нет, тебя не замечают. В этих обстоятельствах неизбежно установление связи между привязанностью и болью. Специфическая комбинация любви и жестокости порождает мазохизм. Тогда ребенок станет как бы случайно провоцировать родителя – что-то ронять, разбивать, приносить плохие оценки, не делать то, что говорит ему родитель. В такой ситуации ребенок узнает, что страдание является ценой отношений, особенно если наказание чрезмерно, жестоко или носит садистический характер. А дети нуждаются в отношениях даже больше, чем в физической безопасности.
Жертвы жестокого обращения в детстве обычно могут себе объяснить плохое отношение к ним со стороны родителей, потому что для ребенка лучше знать, что тебя били, чем то, что тобой пренебрегали.
Мама била меня, когда я училась в 9-м классе. У меня начался подростковый возраст, я вела себя ужасно. Мама так обо мне заботилась, ведь я ей все нервы вытрепала. Сейчас у меня непростые отношения с мужем, мы часто ругаемся. Я могу сказать ему, что ненавижу его. Он замыкается и перестает со мной разговаривать. В итоге я чувствую себя истеричкой.
Наталья, 40 лет
В таком случае насилие становится актом любви. Выражение «бьет – значит любит» именно отсюда.
3. Использовать диссоциацию
Диссоциация – психический процесс, относимый к механизмам психологической защиты. В результате работы этой защиты человек начинает воспринимать происходящее так, будто оно происходит не с ним, а с кем-то посторонним. Такая позиция защищает от избыточных, непереносимых эмоций. Человек выключает чувства, ощущения в теле и «переезжает» в голову. На вопрос «Что ты чувствуешь?» такой человек рассказывает о своих мыслях.
Люди, перенесшие травму, обычно описывают диссоциированное состояние фразами вроде «Как будто это происходило не со мной». В некоторых случаях человек может настолько диссоциироваться от себя, что начинает видеть себя как бы со стороны – вплоть до ощущения выхода из тела.
Чем опасна ситуация выключения чувств?
Чувства для человека – как панель управления приборами в самолете. Если ее отключить, самолет может разбиться. Так же и человек, у которого отключены чувства, не слышит самого себя и может незаметно оказаться в неприятной и даже опасной ситуации.
Задача ребенка – любым способом сохранить отношения с родителями. Поскольку без любви или хотя бы надежды на любовь ни одному ребенку не выжить, то ничего не остается, кроме как приспособиться сначала к родителю, а потом уже и ко всему остальному миру. Даже путем отказа от своей спонтанности, естественности, воли, чувств.
5. Ребенок – свидетель насилия в семье
Говоря о насилии, нельзя не упомянуть случаи, когда ребенок был свидетелем насилия. Это касается всех видов насилия – и физического, и психологического, и экономического, и сексуального.
Эмоционально защищенные дети считают отношения между родителями теплыми, прочными и адаптивными. Неуверенные в себе дети рассматривают эти отношения как нестабильные, враждебные и мешающие функционированию семьи.
Во всех семьях случаются конфликты, это часть отношений. Проблемы начинаются не тогда, когда есть конфликты, а тогда, когда взрослые, то есть родители, не умеют их решать конструктивно. Самого ребенка при этом могли не бить, но он был постоянным свидетелем сцен насилия – папа бил маму, мама била папу, родители постоянно ругались, выясняли отношения, кричали друг на друга, обзывали, критиковали, переставали разговаривать друг с другом, маму насиловал ее сожитель, бабушка дралась с мамой, папа контролировал все траты мамы, и из-за этого регулярно случались скандалы. В таких семьях дети рассматривают конфликт между родителями как угрозу стабильности.
Ссориться можно по-разному: можно драться, кричать друг на друга, хлопать дверью, угрожать разводом, можно ходить по дому с недовольным видом, а можно договариваться, сохраняя уважение друг к другу. Хотим мы этого или нет, но ребенок как губка впитывает в себя атмосферу в семье.
«Ребенок – это живой барометр эмоций», – говорил Марк Каммингс, профессор медицинской школы Джорджтаунского университета (1920–2011). В течение двадцати лет он изучал влияние семейных конфликтов на детей. «Дети очень чутко реагируют на перемены в эмоциональном состоянии матери или отца, – объяснял он. – Они прекрасно понимают, что есть разные способы выражения чувств».
Ребенок не может не включаться в конфликты родителей. Когда они теряют контроль над собой и испытывают много отрицательных чувств, он ощущает, что его детский мир рушится. В ситуации постоянных скандалов и драк ребенок теряет ощущение безопасности, у него пропадает доверие и уважение к родителям, в глубине души он чувствует вину за то, что происходит. Помимо этого, у такого ребенка будет высокий уровень тревожности и сильный страх потерять обоих родителей или того из них, который оказывается в роли жертвы.
Когда я была маленькая, мама с папой дрались, я все время старалась заступиться за маму. Мне было дико страшно, хотелось сквозь землю провалиться. Потом они разошлись, конечно. Но я помню эти моменты. Не знаю, связано ли это, но сейчас, когда не могу никак выразить свою злость, чувствую непонимание, могу поцарапать партнера или ущипнуть. Понимаю, что ненормально это.
Татьяна, 22 года
Часто подобное поведение родителей наблюдается в семьях, где один или оба супруга являются алкоголиками.
Мои родители – алкоголики. Сначала выпивал папа, потом стали пить оба. Нас с братом не били никогда. Сами дрались. Сначала папа доставал маму словами обидными, а мог и ударить. Мама пыталась убежать от конфликта в прямом смысле слова. И мы тоже убегали и прятались. Мне было страшно очень. За маму боялась.
Потом, когда родители стали пить вместе, там уже мама начала бить папу. Била его жестоко. Мне его было очень жалко. Пыталась защищать.
Я не употребляю алкоголь, не люблю рядом с собой выпивших людей. Не дерусь, естественно. И никогда не дралась. Не люблю выяснять конфликт с помощью драк. И да, не живу так, как
