Стрелок. Извлечение троих. Бесплодные земли - Стивен Кинг

– У нас нет выбора, – сказал Эдди, и в это мгновение опять прогремел гром, словно подтверждая его слова. – А теперь вы послушайте меня. Я не знаю, что там под Ладом есть и чего там нет, но в одном я уверен: барабаны, из-за которых вы так напрягаетесь, – это всего лишь кусок одной записи – песни, сделанной в мире, откуда пришли мы с моей женой. – Взглянув на их непонимающие лица, он раздраженно воздел руки к небу. – Господи Боже мой, тыквенный пирожок, неужели вы не понимаете?! Вы убиваете тут друг друга из-за какой-то занюханной песенки, которая даже и синглом-то не выходила!

Положив руку ему на плечо, Сюзанна тихонько назвала его по имени. Поначалу он не обратил на нее внимания, переводя свой сверкающий праведным гневом взгляд с Дживза на Мод и обратно на Дживза.

– Вы так хотите увидеть чудовищ? Тогда присмотритесь получше друг к другу. А когда возвратитесь в свой этот дурдом, который вы называете домом, посмотрите внимательнее на друзей и на родственников.

– Вы еще не понимаете. – Глаза Мод были темны и серьезны. – Но поймете. Да… вы поймете.

– Идите, – тихо проговорила Сюзанна. – Нам с вами беседовать бесполезно: мы просто не понимаем друг друга. Ступайте. Идите своей дорогой и постарайтесь все-таки вспомнить лица своих отцов, потому что мне кажется, вы их забыли давным-давно.

Не сказав больше ни слова, мужчина и женщина развернулись и пошли, держась за руки, восвояси – туда, откуда пришли, – оглядываясь время от времени через плечо: Гензель и Гретель, испуганные детишки, заблудившиеся в дремучем лесу.

– Выпустите меня отсюда, – устало произнес Эдди, потом поставил «ругер» на предохранитель, сунул пистолет за пояс джинсов и потер красные воспаленные глаза ладонями. – Просто выпустите меня… это все, чего я прошу.

– Я понимаю, о чем ты, красавец. – Сюзанна явно была не на шутку перепугана, но в наклоне ее головы все равно ощущались упрямство и вызов. Эдди узнал уже эти ее черты и успел их полюбить. Положив руки ей на плечи, он наклонился и поцеловал ее. Ничто не могло помешать ему сделать это: ни жуткое окружение, проникнутое мрачной тайной, ни готовая разразиться гроза. Когда он наконец оторвался от ее губ, она внимательно на него посмотрела, и в ее широко раскрытых глазах плясали веселые огоньки. – Ого! С чего бы это?

– Просто я тебя очень люблю, – сказал Эдди, – а так, собственно, ни с чего. Причина достаточно веская, как ты считаешь?

Ее взгляд смягчился. Сюзанна подумала даже, а не пора ли ему сообщить один небольшой секрет – хотя и сама еще точно не знала, так это или нет, – но сейчас было явно не время для этого. И не самое подходящее место для таких откровений. Сейчас она не могла сообщить ему о своей предполагаемой беременности, точно так же, как не могла терять время, чтобы прочесть слова, высеченные на каменных изваяниях Стражей Врат.

– Достаточно веская, Эдди, – сказала она.

– Встреча с тобой – это лучшее из того, что случилось со мной за всю жизнь. – Он буквально пожирал ее взглядом. – Мне всегда трудно давались такие слова… жизнь рядом с Генри, я думаю, забила во мне всякую сентиментальность… но это правда. Сначала, мне кажется, я полюбил тебя потому, что в тебе как бы сосредоточилось все, чего я лишился из-за Роланда – я имею в виду Нью-Йорк и все прочее, – но теперь это нечто большее, потому что я уже не хочу возвращаться туда. А ты?

Она посмотрела на Колыбель. При одной только мысли о том, что может их ждать там, внутри, ее обуял настоящий ужас, и все же… она опять взглянула на Эдди.

– Нет, я не хочу возвращаться назад. Теперь я хочу идти только вперед. По крайней мере пока ты со мной. Знаешь, это даже забавно, что ты сейчас сказал: ты полюбил меня потому, что из-за него ты лишился своего мира.

– Забавно?

– А я полюбила тебя за то, что ты освободил меня от Детты Уокер. – Она на мгновение умолкла, потом тихонько качнула головой. – Нет… все гораздо сложнее. Я полюбила тебя потому, что ты освободил меня от этих обеих стервозин. Одна – матерщинница и воровка, которая развлекалась, дразня и «кидая» парней. Вторая – самодовольная и чванливая цаца. Как я теперь понимаю, половина во мне была от одной и ноль пять – от другой. Сюзанна Дин нравится мне гораздо больше… а освободил меня ты. Если бы не ты, я бы не стала такой, как сейчас.

На этот раз она потянулась к нему: прижала ладони к заросшим щетиной щекам, притянула его к себе и нежно поцеловала в губы, – а когда он легонько коснулся ее груди, она вздохнула и накрыла его руку ладонью.

– Давай лучше пойдем, – выдохнула Сюзанна, – иначе мы сейчас уляжемся прямо здесь, посреди улицы… и тогда уже точно промокнем. Сейчас будет дождь – посмотри.

Эдди в последний раз обвел взглядом унылые молчаливые башни, окна без стекол, заросшие виноградом стены. Потом кивнул:

– Да. Пойдем. У этого города все равно нет никакого будущего.

Он толкнул коляску с Сюзанной вперед. Когда колеса коляски пересекли алую линию, которую Мод называла запретной чертой, оба невольно напряглись, опасаясь, что сейчас сработает какой-нибудь древний защитный механизм-ловушка и прикончит их обоих на месте. Но ничего не случилось. Эдди вывез коляску на площадь. Когда они приближались уже к белым ступеням, ведущим в Колыбель, с неба полился холодный, подгоняемый ветром дождь.

Ни Сюзанна, ни Эдди не догадывались, что на город обрушилась первая из осенних гроз Срединного мира.

25

Как только они очутились в вонючей тьме канализационных стоков, Гашер сбросил убийственный темп, который поддерживал на пути поверху. Джейк, однако, не думал, что это из-за темноты: Гашер, похоже, не врал, когда хвастался, что знает здесь все повороты и все изгибы пути. Дело, наверное, в том, что мучитель его был уверен, что Роланд погиб, превратившись в лепешку под рухнувшим мраморным фонтаном.

А самого Джейка, когда прошло первое потрясение, начали одолевать сомнения.

Если Роланд заметил натянутые проводки – а эта ловушка была похитрее, чем подвешенный над головой фонтан, – то как могло получиться, что он не заметил такую громадину? В принципе и такая возможность не исключалась, однако Джейку она представлялась маловероятной. Скорее всего Роланд обрушил фонтан специально, чтобы усыпить бдительность Гашера и, возможно, заставить его сбавить темп. Джейк сомневался, что Роланд сумеет проследить их путь по подземному лабиринту – не зная дороги, в кромешной тьме не пройдет даже стрелок, – но ему все-таки было приятно сознавать, что Роланд не погиб, пытаясь сдержать свое обещание.

Они повернули направо, потом налево и снова налево. Джейк вообще ничего не видел, но зато все остальные чувства его обострились, и постепенно он начал смутно воспринимать окружающую обстановку. Приглушенный гул работающих станков в отдаленных тоннелях временами становился громче, потом затихал опять, когда каменные недра Лада снова смыкались над ними, поглощая все звуки. Лицо его периодически обдувало сквозняком. Иногда токи воздуха были прохладными, иногда – теплыми. Чавкающие по воде шаги отдавались гулким эхом в поперечных тоннелях, откуда, собственно, и долетали эти вонючие дуновения, а один раз Джейк едва не разбил себе голову о какую-то металлическую штуковину, свисавшую с потолка. Ощупав ее на ходу, мальчик решил, что это был, по всей видимости, здоровенный кран. После этого случая Джейк постоянно размахивал руками, чтобы избежать новых неожиданных столкновений с невидимыми в темноте предметами.

Гашер направлял его ударами по плечам, точно погонщик быка. Они продвигались достаточно быстро, но все-таки не бегом. Гашер постепенно восстановил дыхание. Сначала он что-то бубнил, а потом вдруг запел глуховатым, но неожиданно мелодичным тенором:

Трам-тарам-тарам-там-там, дощатое крылечко,Получу работу, куплю тебе колечко.Тарам-тарарарам-тарам-тара,Приеду, схвачу тебя за буфера.Тарам-трам-тарарам, отличные сиськи.Мне просто ужасно охота потискатьТвои… тарарам-там-тара!

Гашер пропел еще пять-шесть куплетов в подобном духе, после чего умолк.

– А теперь ты мне чего-нибудь спой, красавчик.

– Я ничего не знаю, – выдохнул Джейк, очень надеясь, что Гашер подумает, будто он задыхается. Он не знал, к чему это приведет, к добру или к худу, но здесь, в темноте, годилось все, чтобы добиться любого, пусть самого мизерного, преимущества.

Гашер ткнул Джейка локтем в спину, причем сильно – мальчик едва не упал в грязную воду, лениво журчащую по дну тоннеля.

– Ты лучше что-нибудь вспомни, если, конечно, не хочешь, чтобы я выдрал позвонки из твоей нежной спинки. – Он помолчал и потом добавил еще: – Тут полно призраков, да. Они обитают внутри машин, мать их так. А пение держит их на расстоянии… отпугивает. Ты не знал? Давай пой!

Джейк лихорадочно соображал, не желая схлопотать очередную «ласковую трепку» Гашера. Порывшись в памяти, он извлек одну песенку, которую выучил в летнем лагере, когда ему было лет семь или восемь. Открыв рот, он затянул ее в темноте, вслушиваясь в свой голос, отражавшийся эхом от каменных стен и как будто скачущий среди плеска бегущей воды, стука капель и гула древних машин: