Выбор Проклятого - Юрий Соломин

— Когда у вас будет допуск.

— А вы уверены, что он вообще будет?

— Хотелось бы на это надеяться.

В этот момент соскучившийся Валик стал звать маму. Ира сразу встала и, подхватив шкатулку, поспешила к ребенку произнеся:

— Марк, поговорить нормально, пока не получится. Мне не хочется говорить о делах, с сыном на руках.

— Я понимаю. Давайте, мы пока разместим вас в гостевых комнатах, и уже там вы дождетесь вашего рекрутера?

— А у вас и гостевые комнаты есть? Ну, тогда ведите.

Они спустились на минус первый этаж. Тут было очень тихо и темно, видимо горело лишь дежурное освещение. Марк открыл одну из дверей, и завел их в небольшую комнату, напоминающую гостиничный номер.

— Тут отдыхают те, кто работает круглосуточно, — прокомментировал Марк. — Все удобства за этой дверью, там есть и горячая вода. А если вам что-то нужно больше, то просто поднимите трубку, — и он указал на телефонный аппарат.

Уже выходя из комнаты, Марк остановился на пороге и сказал:

— Да, чуть не забыл. Вот ваш телефон, — и протянул Ире ее мобильник.

— Спасибо.

Ира улыбалась, пока за Марком не закрылась дверь, а потом поставила шкатулку и развалилась на диване. Ее любопытный сын лазил по полу, заглядывая во все углы.

— Ирка, я устал сидеть в этой коробке!

— Это шкатулка, — машинально поправила она мужа, — ты погоди немного, я придумаю, куда ее поставить. Кстати, ты слышал, даже телефон вернули.

— Слышал. Может тут и связь есть?

— Есть, правда слабая.

— Хитро. Все равно звонить некому.

— Это точно, — она поднялась и, открыв крышку, протянула руку, — выбирайся мой кот, осмотришь комнату с высоты птичьего полета, ну или с моего плеча. А потом подумаем, куда тебя спрятать.

— Давай, солнышко.

***

Комната была небольшой, но уютной. Хотя возможно, ее готовили именно для них, тут была даже детская кроватка. Кроме нее тут находились диван, телевизор, мини бар, а также небольшое окошко под потолком. Оно было без решеток, но вылезти в него смог бы только Миша. Дверь, в дальней от входа стене, вела в совмещенный санузел. Тут все было подготовлено и сделано со всеми удобствами, но это совершенно не радовало Стариковых.

Эта организация, похоже, их отказ от сотрудничества даже не рассматривала.

— И что думаешь? — начал разговор Михаил, стоило уставшему Валику начать сопеть носом.

Говорил он все также на этанийском, ведь большой шанс, что этого языка не знает вообще никто.

— Не знаю, мой кот. Все выглядит очень здорово, но...

— Но соглашаться не хочется?

— Именно так.

— У меня похожие ощущения, а кроме того, не хочется бросать на произвол судьбы Аньку и Оксану.

— Что предлагаешь? С боем, у нас пробиться не выйдет. И я уверена, что согласиться просто для вида, не выйдет также.

— Думаю да. Они нас постараются разделить, меня на работу к коллегам по росту, а тебя куда-нибудь в поликлинику на опыты, ну, а Валика, типа в детский садик при организации. Все хорошо, все шоколадно и фиг ты вырвешься.

— К коллегам по росту? — Ира была озабочена, и шутку с поликлиникой оставила без внимания.

— Ну не зря же этот Марк намекал на то, что видит такие крохотные шмотки не в первый раз?

— Может ты и прав. А что ты предлагаешь?

— Давай осмотримся. Мне почему-то кажется, что тут есть что-то интересное. Пошли, осмотрим все наши удобства.

На первый взгляд ничего особенного в ванной не было. Душевая кабинка, полочка, зеркало, унитаз и освежитель воздуха. Обычный санузел без излишеств, и без грязи, но было тут что-то еще неуловимое. Поэтому Проклятый попросил Иру поставить его на пол. Так и есть, стоило коснуться плитки, как Миша ощутил, что тут есть выход на изнанку. Нет, он еще не увидел его, а просто на какой-то миг ощутил себя как дома, когда обнаружил проход под тумбочкой.

В этот момент захныкал малыш, и Ира поспешила к сыну. Включила телевизор и принялась щелкать каналами, ища мультики. Проклятый не возражал, ему надо было сосредоточиться. Он всматривался в стену противоположную той, которая отделяла ванную от спальни. Как говорится: и да и нет. Стена, казалась, начинает плыть, но уже в следующий момент превращается в обычную стенку.

То же самое творилось и с предметами, с унитазом и ванной. Через несколько минут такой деятельности он понял, что кроме мигрени ничего тут не получит. Тут вернулась Ира.

— Валик пока отвлекся, тут что-то есть?

— Да. Но я не могу понять что. Пошли в комнату, осмотрюсь еще и там.

Сама комната была более обычной. Здесь ничего не плыло перед глазами, так, обычное и добротное пространство. Но он не сдавался и, осматривая каждый закуток, обратил внимание на дверь.

Да, это произошло не сразу. Просто потому, что при беглом осмотре дверь оставалась обычной. Но, когда задумавшись, он смотрел на нее дольше обычного, то она вдруг стала меняться. Дверь не исчезла совсем, но стала выглядеть немного иной, причем словами он не смог бы описать эти различия.

Все это было крайне утомительно, и он уселся на упакованые в полиэтиленовый пакет домашние тапочки, радушно оставленные для Иры их гостеприимными хозяевами.

— Медитируешь? — спросила Ира.

— Думаю. Тут точно что-то точно есть, но оно новое для меня.

Вспомнилась Этания. Магрес, как всегда не подвел, и нашел для Проклятого сказочника, а точнее летописца, увлекающегося легендами странников. Это был почтенный муж в летах, много знающий, но при этом, казалось, боящийся собственной тени.

В тот день Проклятый был освобожден от тренировок с Колпесом, и у него было время расспросить историка. Сначала тот нервничал, сбивался и мямлил, но потом разговорился, и с какого-то момента, Михаилу оставалось лишь поддакивать и задавать ему дополнительные вопросы.

Он узнал, что согласно легендам изнанка является чем-то вроде преддверия ада, этакая буферная зона между царством вечного ужаса и обычным миром. И что неосторожный путник, потерявшись там, уже никогда не вернется домой. А еще, изнанка обладает своим, непонятным человеку разумом, и сама решает, как поступить с неосторожным или самоуверенным путником, а незваный, забредший туда, пожалеет о том, что родился.

В целом, изнанка опоясывает все миры, но это не означает, что путешествующий по ней, сможет попасть вообще куда угодно.

В этом месте Миша прервал