Арлекин. Скиталец. Еретик (сборник) - Бернард Корнуэлл

Он направился к де Тайллебуру с поднятым мечом, но Томас удержал его.

– Где книга моего отца? – спросил лучник священника.

– Она у твоего кузена, – ответил тот. – Клянусь, это правда.

– А где мой кузен?

– Сказано же тебе, он уехал за подмогой. И ты тоже должен уйти, Томас. Оставь меня, мне нужно помолиться.

Удивительно, но Томас едва было его не послушался. Однако он вспомнил, как бывал благодарен этому человеку, когда тот прекращал его мучения, и это воспоминание пронзило его таким стыдом, такой яростью, что он почти бессознательно взмахнул клинком, обрушив его на священника.

– Нет! – крикнул де Тайллебур.

Он пытался закрыться от меча Томаса левой рукой, и лучник разрубил ее до кости.

– Да! – сказал в ответ Хуктон, и его вновь до самых краев переполнил жгучий гнев. Юноша рубанул снова, а Робби, стоявший рядом с ним, сделал колющий выпад. Томас замахнулся в третий раз, но его клинок застрял в крыше палатки.

– Ты не можешь убить меня! – вопил, шатаясь, де Тайллебур. – Я священник!

Последнее слово превратилось в настоящий вопль, и вопль этот еще звучал, когда Робби вонзил меч сэра Уильяма Дугласа ему в шею. Томас к тому времени уже высвободил свой клинок. Доминиканец, одеяние которого теперь окрасилось кровью, уставился на него с изумленным видом, а потом попытался что-то сказать, но не смог, и лишь кровь еще обильнее заструилась по его сутане. Инквизитор, все еще силясь что-то произнести, упал на колени, но тут Томас рубанул его по шее с другой стороны. Еще больше крови брызнуло фонтаном, пятная алым белый алтарный покров. Де Тайллебур снова поднял глаза – на сей раз его взгляд выражал недоумение, – и тут последний удар Робби прикончил доминиканца, вырвав кадык из его горла. Юноше пришлось отскочить назад, чтобы его не забрызгало кровью. Священник дернулся, и его сжавшаяся в агонии левая рука стянула с алтаря промокший от крови покров, смахнув свечи и распятие. Он захрипел, дернулся еще раз и затих.

– Ловко мы с ним расправились, – прозвучал голос Робби в темноте, воцарившейся, поскольку погасли все свечи. – Терпеть не могу святош. Мне всегда хотелось кого-нибудь из них прикончить.

– А у меня друг был священником, – откликнулся Томас, перекрестившись, – но его убили – то ли мой кузен, то ли этот ублюдок.

Он пнул мертвое тело де Тайллебура, а потом наклонился и вытер кровь с клинка каймой доминиканского одеяния.

– Мой отец считает, что в аду не протолкнуться от священников, – заявил Робби, направляясь к выходу из палатки.

– Значит, сегодня там стало на одного больше, – отозвался Томас.

Он поднял лук, и они с Робби снова вышли наружу, где все еще звучали вопли и прочерчивали ночь стрелы. Палаток и бараков теперь полыхало так много, что было светло как днем, и в этом ярком свете Томас увидел арбалетчика, припавшего на колено между двумя испуганными, силившимися сорваться с привязи лошадьми. Арбалет был нацелен вверх, на холм, где дралось множество англичан. Томас наложил стрелу, прицелился арбалетчику в хребет, и лишь в самый последний момент, когда уже собирался спустить тетиву, торопливо отдернул руку, узнав бело-голубой волнистый узор. Его стрела угодила в арбалет, выбив его из рук Жанетты.

– Тебя убьют! – сердито крикнул он.

– Но там Карл Блуа! – откликнулась она столь же сердито, указав наверх.

– Арбалеты здесь есть только у врага, – заметил Томас. – Хочешь, чтобы тебя пристрелил какой-нибудь лучник?

Он схватил арбалет и зашвырнул его в темноту.

– Какого черта ты вообще здесь делаешь?

– Я хочу убить герцога! – выкрикнула Жанетта, снова указывая вверх, где шла яростная схватка. У Блуа осталось всего восемь рыцарей, почти все раненые. Однако, несмотря на это, французы дрались неистово.

Томас повел Жанетту вверх по склону и успел как раз вовремя. Рослый английский ратник замахнулся на Карла, но тот принял удар на свой щит и ответным выпадом из-под обода нанес англичанину укол в бедро. Другой воин, рванувшись в атаку, получил удар топором, но третий оттащил одного из вассалов Карла от мельницы и рубанул его по шлему. Похоже, десятка два англичан пытались добраться до Карла, напирая на его защитников, делая выпады мечами и размахивая огромными боевыми топорами.

– А ну-ка, отойдите от него! – прогромыхал властный голос. – Освободите ему место! Назад! Назад! Пусть герцог сдастся!

Нападавшие нехотя подались назад. Забрало Карла было поднято, а бледное лицо, как и его клинок, измазано в крови. Рядом с ним на коленях стоял священник.

– Сдавайся! – крикнул кто-то герцогу по-английски, но он, как видно, понял, ибо отрицательно покачал головой.

Однако когда Томас наложил стрелу, натянул тетиву и прицелился Карлу в лицо, тот заколебался.

– Сдавайся! – выкрикнул другой голос.

– Я отдам меч только благородному человеку, – заявил Карл по-французски.

– Эй, есть здесь кто благородный? – обратился Томас к окружающим – сперва по-английски, а потом по-французски. Один из оставшихся ратников Блуа медленно повалился на колени, а затем, загремев доспехами, перевернулся на живот.

Из рядов англичан выступил рыцарь. То был бретонец, один из помощников Тотсгема, и когда он, человек благородного происхождения, назвал герцогу свое имя и протянул руку, Карл Блуа, племянник короля Франции и претендент на герцогство Бретань, сделал неловкий шаг вперед и протянул свой меч. Ликующие возгласы вознеслись к небу, и люди расступились, чтобы дать пройти герцогу и его пленителю. Карл ожидал, что ему вернут меч, и был удивлен, когда бретонец этого не сделал. С наигранным безразличием пленный герцог двинулся вниз по склону, стараясь не обращать внимания на торжествующих англичан, но неожиданно остановился, ибо путь ему преградила темноволосая женщина.

Это была Жанетта.

– Помнишь меня? – спросила она.

Карл в изумлении воззрился на нее и, узнав цвета на тунике, отпрянул, как от удара. Ярость во взгляде графини заставила его вздрогнуть. Он промолчал.

Жанетта улыбнулась.

– Насильник, – сказала она и плюнула сквозь его открытое забрало.

Герцог отдернул голову, но слишком поздно, и Жанетта наградила его вторым плевком. Она явно хотела вывести Карла из себя и спровоцировать на удар, но он сдержался. И получил третий плевок в физиономию.

– Ver, – с презрением произнесла Жанетта и под общий смех пошла прочь.

– Что такое «ver»? – осведомился Робби.

– Червяк, – пояснил Томас и улыбнулся Жанетте. – Молодец, миледи.

– Я хотела дать Карлу пинка по его поганым яйцам, да вовремя вспомнила, что на нем доспехи.

Томас засмеялся, а потом отступил в сторону, поскольку Ричард Тотсгем приказал полудюжине ратников сопроводить герцога в Ла-Рош-Дерьен. Хотя он и не смог взять в плен короля Франции, мало кому удавалось заполучить такого пленника, как этот. Провожая взглядом Карла Блуа, Томас подумал, что герцогу предстоит разделить английский плен с королем Шотландии. А чтобы вернуть свободу, обоим придется собрать целое состояние.