Северное сияние моего сердца (СИ) - Вуди Добковиц

на ее спину, продолжая водить по ней ладонью. Они лежали вдвоем, наплевав на время и работу. Ему было важно дать успокоиться его жене и возродить в ней надежду, а ей — поделиться своим горем.

— Росси, ты как? — прошептал США, убирая прядь русых волос с лица девушки.

— Не очень… Веки, кажется, опухли.

Продолжая сжимать ее в своих объятиях, он словно рыцарь, защищал Россию от неприятностей и печали.

— Немного успокоилась?

— Угу. — Тихо ответила она, чувствуя, как ее накрывает спокойствие и сонливость.

Заметив усталость и бледное лицо жены, Штаты выпустил ее из кольца своих рук, вызывая у русской страх и удивление.

— Я не ухожу. — Улыбнулся он ей, целуя в щеку. — Только плед достану.

— Зачем?

— Надо. — Сразу ответил американец, закрывая дверцу шкафа.

Накрыв сначала россиянку, он после сам залез под мягкий плед, разрешая своей жене прижаться к нему.

— Рос, закрой глаза.

— Почему? — посмотрела она на мужа.

— Тебе надо немного расслабиться и отдохнуть.

— Но я не хочу…

— For me. Get some sleep.*

Голубые глаза показывали ей такую доброту и любовь, что девушка, более не возражая, подчинилась его просьбе. Он слышал, как она тихо шмыгала носом, слышал, как быстро билось ее сердце. А затем они оба уснули, забыв об обеде и их расписании.

Солнце уже медленно плыло за горизонт, когда Россия еле открыла свои глаза. Лежа в полумраке, она аккуратно потерла пальцами свои опухшие веки и широко зевнула. В комнате, кроме нее больше никого не было. США, скорее всего, ушел по делам, и ей самой следовало бы повторить за мужем. Только вот голова никак не хочет работать. Да еще русской было бы неловко сейчас встретить Штаты. Давно она не устраивала такой истерики.

Дверь медленно открылась, и на пороге появился американец с подносом в руках. Когда он заметил еще немного сонную и удивленную мордашку жены, мужчина широко улыбнулся, спеша поставить еду на тумбочку.

— Хорошо спалось? — поинтересовался он, чмокнув ее в нос.

— Да. Словно я не спала несколько дней. — Смущенно проговорила россиянка, перебирая пальцами прядь волос. — Саш?

— Да? — протянул ей США стакан с соком.

— Прости за тот концерт…

— Не смей извиняться. — Строго произнес он. — Ты волнуешься. У тебя появляются страхи. Это нормально. Но Росси, не думай даже отчаиваться! Ты будешь матерью. Не естественно, так сделаем ЭКО. Не выйдет искусственно, тогда возьмем ребенка из дома малютки.

— Ты серьезно?

— Да. Я не хочу, чтобы ты страдала. А тем более одна. Мы будем родителями. И в течение этих восьми месяцев я буду тебе это доказывать.

— США… — растрогалась его словами девушка, оставляя стакан на тумбочке. — Я не знаю, что сказать.

— Скажи, что mi ami.* А большего и не надо.

Наконец, на ее лице засияла улыбка. Россия, поддавшись порыву нежности, бросилась ему на шею, покрывая лицо поцелуями.

— Я тебя очень люблю, Саша.

— И я тебя мой маленький медвежонок. — Крепко обнял ее Штаты, напрочь забыв о еде.

Ощущая запах сирени, он погружался в долгожданное спокойствие. Его жена перестала плакать, она вновь обрела надежду. Американец даже мысли не допускает, что у них не будет детей. Они не в средневековье живут, нет никакого позора в приемном ребенке. Однако этот вариант будет самым последним. Каждый день он собирается показывать ей свою любовь, дарить веру и надежду, целовать ее, обнимать и ….

— США.

— Что такое?

— Твой детородный орган упирается мне в бедро.

Еще один пункт в списке неловких моментов. Русской сейчас в последнюю очередь надо его желание. Громко выругавшись, мужчина отошел от нее на безопасное расстояние, боясь наброситься на это невинное существо.

— Sorry honey!* Я не хотел!

— США.

— Черт! — не слушал ее тот. — Ты пока поешь, а я немного подышу воздухом, а потом приму душ!

— США! — наконец заткнула его россиянка и, заметив удивление светловолосого, нежно улыбнулась. — Иди сюда.

Не понимая ее внезапных слов, он послушно подошел к кровати и сел рядом с женой. Она обхватила его щеки своими ладонями и осторожно коснулась пухлыми губами его губ. Нежно и неторопливо девушка целовала мужа, передавая ему свою страсть и желание.

— Росси…

— Ты мне обещал, что каждый день будешь доказывать, как меня любишь. — Прошептала она, глядя на него затуманенным взглядом. — Нехорошо нарушать данное слово.

— Are you sure?*

Однако ответа США так и не услышал, лишь неожиданный тихий смешок России, и ее губы вновь накрыли его, не давая больше слова произнести. Когда она сильнее прижалась к груди Штатов, он протолкнул свой язык в сладкую глубину ее рта и тотчас же почувствовал, как русская ответила на его поцелуй. На мгновение отрываясь, она вновь припадала к его губам, позволяя языку касаться ее неба. Американец посасывал ее язык, касался своим, проводил кончиком по нижней губе россиянки. Их тела пылали, одежда лишь мешала почувствовать в полной мере эту страсть и любовь.

Он скользнул ладонями по ее бедрам и направился выше, к упругим ягодицам, спрятанные под легкой тканью хлопчатого платья, наслаждаясь осязанием напрягшихся под его руками мышц. Вскоре пальцы мужчины медленно проложили дорожку вверх, касаясь замка на спине. Одно быстрое движение, и девушка тихо простонала, еще крепче обвивая его шею своими руками, прижимаясь обнаженным телом к груди США.

Она инстинктивно крепче обхватила ногами его талию, когда он поставил колено на край постели. Штаты осторожно опустил ее на кровать, накрывая тело жены собой. И уже не в силах противостоять искушению, он оторвался от ее рта и приник губами к розовой вершине маленького холмика.

Россия тихонько вскрикнула от острого удовольствия и по-кошачьи выгнула спину. Она чувствовала, что теряет всякий контроль над собой, полностью растворяясь в сладостном моменте. Русская прерывисто дышала и забыла обо всем на свете, кроме того горячего, искусного языка, что ласкал ее грудь. Американец осторожно покусывал отвердевший сосочек, дразнил его языком и втягивал в рот. А она торопливо пыталась снять с него рубашку, желая скорее дотронуться до его горячего тела. Он был полностью ее, каждый миллиметр кожи ее мужа принадлежал лишь ей.

— США… — еле проговорила россиянка, умоляюще взглянув на него. — Пожалуйста… Возьми уже меня…

— Нет. Still early.* — Усмехнулся мужчина, ощущая, как ее пальцы блуждали по его спине.

И вновь мучительные ласки, доводящие Россию до безумия. Шея горела от поцелуев США, губы опухли, а внизу стало совсем влажно. А, когда она коснулась рукой пуговицы его брюк, он мигом глухо прорычал что-то и, отведя ее руки за голову, захватил губы русской своим ртом. Вытянувшись над ней во