Сборник "Русские идут!" - Юрий Никитин

Зеленая фигура на фоне зеленой земли присела, Дмитрий слышал легкое попискивание, затем щелчок, голос Ермакова произнес коротко:

– Задание выполнено.

Дмитрий не слышал ответа, Ермаков внимательно слушал, в воздухе повисло странное напряжение. После паузы Ермаков переспросил:

– Не препятствовать?.. Но сюда прибыло подразделение...

Дмитрий застыл, происходило что-то страшноватое.

Ермаков отключил связь, лицо полковника стало каменным. Десантники смотрели на командира молча. Наконец он сказал обычным ровным голосом:

– Приступаем ко второй стадии. Сюда направляется группа «дельта». Похоже, они тоже охотятся за этим же компом.

Тарас хмыкнул, огромная ладонь беззвучно бухнула Дмитрия по спине. А так как ладонью нельзя, эхо хлопка разнесется вплоть до Баренцова моря, его тяжелый как кувалда кулак едва не проломил Дмитрию спину.

– Что мы должны делать? – спросил Дмитрий.

Он увидел поднятые в презрительном удивлении брови барона, Макс хмыкнул, даже Тарас вроде бы поморщился, но Ермаков ответил терпеливо, как объяснял бы ученику школы не совсем развитых:

– Всего лишь позволить им уничтожить объект. Приземлению вертолета, естественно, не мешать.

В черепе Дмитрия завертелись сумасшедшие мысли, идеи, из них самые скромные были: ликвидировать десант имперцев, а на захваченном вертолете переместиться на их базу. Или на авианосец, с которого явно направляется эта разрекламированная «дельта».

Тарас хлопнул себя по лбу:

– Так вот почему его не шарахнули по дороге!

– А может, не могли? – послышался насмешливый голос Валентина.

– Да ладно тебе, -обиделся Тарас. – Какие-то речи у тебя непатриотичные. Ты не шпиен? Не всегда же мы лохи из лохов. Давай, отводи Макса. Если не ошибаюсь, он там за тобой?

– Не ошибаешься.

Гул тяжелого десантного самолета был едва слышен, но Дмитрий уже почти видел, как в этот момент раскрываются люки, и темные комочки вываливаются в ночь.

Вдали глухо громыхнуло. Дмитрий вопросительно посмотрел на Ермакова. Полковник стиснул зубы, молчал. Местные власти перестарались, выслав этих бравых парней в краповых беретах. Здесь каждая губерния старается показать себя отдельным государством. И чуть ли не свою армию заводит.

В ночной тиши явственно слышны были одиночные выстрелы. Потом протяжно застрочил пулемет.

В слабом лунном свете вывернутая ломти земли казались желто-коричневыми, как посыпанные охрой. Дмитрий надвинул очки ночного видения, далеко-далеко в зеленом свете на миг блеснул красноватый лучик лазерного прицела. По звуку различил винтовку. Похоже, юсовцы прибыли с авианосца. Если бы с ближайшей базы, то дельтовцы того соединения предпочитают автоматические карабины, но оттуда лететь минут на двадцать дольше, здесь же счет вообще на секунды.

Тарас прошипел сквозь зубы:

– Они ж перебьют этих лохов в крапоаых беретах!

– А что мы можем? – огрызнулся Валентин.

– Ах, черт...

Тарас буркнул зло:

– У них есть шанс. Юсовцев не больше полудюжины. А этих красавцев, судя по выстрелам, нагнали в пять раз больше.

Валентин повторил с нажимом:

– У нас приказ.

Тарас промолчал, Дмитрий не слышал даже дыхания исполина. Он казался темной глыбой, тяжелой и неподвижной, которая не сдвинется до следующего ледника. Правда, когда он начинал двигаться, то за ним могла бы не угнаться даже электрическая искра.

– У них нет шанса, – сказал Макс трезво. – Этим красавцам в краповых беретах только кирпичи лбом перед президентом и его бабами...

– Еще на парадах ходят красиво, – добавил Тарас горько. – Грудь вперед, откормленные рожи, квадратные челюсти...

Выстрелы гремели все ближе. Дмитрий услышал даже вскрики, стоны, треск веток. Красавцы в краповых вопили на весь лес, подпрыгивали и обрушивались на кусты как бревна.

– Идиоты, – процедил Макс зло. – Не понимают, что на этот раз не голодных шахтеров разогнать... Эх!

Только Ермаков молчал. Ругань Макса – это ругань отца, который учил и не сумел выучить детей, чтобы те убереглись от синяков, а те больше с гитарами и девками по темным подъездам, за что теперь и расплачиваются, а отец только в бессилии сжимает кулаки.

Из-за гребня холма, куда отползли, было видно как закачались верхушки деревьев. С севера показался тяжелый вертолет. Не делая круга, словно по лазерному наведению, он опускался быстро, уверенно, словно не посреди русской тайги, а на своей тренировочной базе.

Расколотая сигара заблестела снова, с нее явно слезли эти, в маскировочных комбинезонах. Затем Дмитрий увидел как они бегут к вертолету, в руках двух передних тяжелый ящик. У них наверняка нашлись нужные инструменты, сняли комп целиком, спешат, русская тайга все-таки страшновата...

Все сбегались к вертолету вроде бы разрозненной толпой, но профессиональный взгляд сразу отметил, что эти темные фигуры не скосить единой очередь из пулемета ни с какой стороны, а они сами готовы мгновенно дать отпор любому противнику, даже если тот неожиданно вынырнет из-под земли.

Колеса вертолета на миг зависли в полуметре от земли. Ураганный ветер пригнул траву к самой земле, ломал сочные стебли и швырял в отдаленные кусты. Ветви над головой Дмитрия трясло как при землетрясении. В следующее мгновение колеса коснулись земли, но лопасти винта все так же сливались в сплошной мерцающий в лунном свете круг, а траву выдирало с корнем и расшвыривало в стороны.

Темные фигуры, согнувшись в три погибели, быстро и сноровисто запрыгивали в темный зев. Дмитрий насчитал троих, когда на краю поляны показались еще двое: один прыгал на одной ноге, опираясь на второго. На втором были два автомата и гранатомет, но выглядел он так, что порывается схватить раненого товарища и унести.

– Хоть ранили одного, – процедил Макс.

– Теперь медаль конгресса обеспечена, – прошептал Тарас зло.

– Что делать... Конгрессовскую не дадут, за нее чуть больше попотеть надо, но «Пурпурное сердце» получит. Да и всем им отвалят что-нибудь на лапу... У них не наша армия.

Из вертолета навстречу потянулись десяток рук. Коммандос начал подсаживать раненого товарища, Ермаков сказал сдавленно:

– Пора!

Макс метнулся вперед как молния, хотя перед собой держал тяжелый чемодан. Ермаков следил за ним в очках ночного видения, сердце сжалось: Зеленую фигуру видно как на ладони, какой сумасшедший задумал такое, ничего же не выйдет, на фоне неподвижных деревьев этот двигающийся силуэт видно отчетливо...

Он успел подумать, что вообще-то деревья колышутся, а вращающиеся лопасти подняли такой ураган, что... Не успев додумать, он с силой вдавил кнопку на поясе. Через мгновение за деревьями, по ту сторону поляны, послышался хлопок, вверх взлетел столб багрового пламени. Верхушки деревьев озарило недобрым пурпуром, а на поляне стало еще темнее.

Все чувствовали как все дельтовцы и экипаж вертолета со страхом и недоумением смотрят в ту сторону, что же там могло взорваться, не иначе как высадилась какая-то группа русских, или же подошли новые силы, надо улетать как можно быстрее, и вот уже пальцы пилота быстро перебрасывают тумблеры, лопасти вращаются еще быстрее, ветер становится ураганным, и вот колеса отрываются от земли...

Внезапно грохнуло так мощно, что земля задвигалась как раненое животное, на головы посыпались сучки. На поляне среди вывороченных деревьев вздыбилась земля, полыхнул огонь, а гигантский столб огня и дыма поднялся едва не до облаков. Дмитрий вжался в землю, над головой со вжиком пронеслась какая-то гайка, уцелевшая от страшного взрыва. Юсовцы не пожалели взрывчатки, чтобы уничтожить все следы от падения своего самолета-шпиона!

Он стиснул зубы, в висках заломило. Чувствовал, что уже давно затаил дыхание и все никак не может выдохнуть, даже в груди появилась распирающая тяжесть, затем с темной поляны вверх пошла огромная туша, затрещали верхушки деревьев, темная туша уходила вверх все стремительнее, на миг перечеркнула звезды и пропала.

Ермаков вскочил первым, десантники метнулись следом. Дмитрий несся как на крыльях, перепрыгивая стволы, камни, выворотни. Макс поднимался с колен, руки у него были пусты, и только тогда Ермаков с такой силой выпустил воздух, что деревья закачало едва ли не сильнее, чем при взлете вертолета.

– Успел... – выдохнул Тарас.

– Надеюсь, – прохрипел Макс. Он поднес к лицу дрожащие пальцы. Кончики потемнели, явно запекшаяся кровь, торопился, – но не знаю... не оборвется ли где-то над океаном...

– Или над тайгой, – сказал Валентин мрачно.