Хаски и его Учитель Белый Кот, Том I - Жоубао Бучи Жоу
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ли Усинь, покрутив свои длинные усы, насмешливо сказал:
— Глава Сюэ, моя школа так же, как и ваша, идет по пути праведности, поэтому давайте говорить, как разумные люди. Город Цайде был уничтожен после того, как старейшина Юйхэн из вашей школы привел туда своих учеников, чтобы изгнать демона. Во всем городе только семья Чэнь обращалась за помощью к совершенствующимся. У нас достаточно причин, чтобы подозревать его, и даже вы не можете отрицать, что это дело необходимо тщательно расследовать.
Сюэ Мэн, который стоял рядом со своим отцом, не удержался от брани:
— Твою ж мать! Хватает же совести без доказательств обвинять честного человека! С каких это пор вы лезете в дела Нижнего Царства? Обычно вы просто стоите в сторонке и свысока наблюдаете, как простые люди гибнут. А теперь, когда что-то пошло не так, виноват мой Учитель? О какой разумности и справедливости тут вообще речь?
— Глава Сюэ, — Ли Усинь не разозлился, а только посмотрел на него с многозначительной улыбкой. — Слава вашего сына достигла Верхнего Царства. Слышал, что люди называют его Птенцом Феникса. Сегодня этот старик, кажется, понял почему...
— Вы!..
Ли Усинь бросил на него многозначительный взгляд и, красноречиво закатив глаза, снова повернулся к Сюэ Чжэнъюну:
— Глава Сюэ, я серьезно отношусь к нарушению законов в мире совершенствования. Раз уж я взялся за это дело, то доведу его до конца. Если вы откажетесь передать нам старейшину Юйхэна, Мо Жаня и другого ученика, этот старик вынужден будет просить прославленную Духовную школу Жуфэн о том, чтобы они рассудили нас.
Сюэ Чжэнъюн был храбрым и вспыльчивым человеком, поэтому возмущенно заявил:
— Ха, я знаю, что у Усадьбы Битань хорошие отношения с Духовной школой Жуфэн. Но даже если бы сам Наньгун Ло сейчас стоял передо мной, мой ответ был бы тем же: старейшина Юйхэн тут не при чем.
Сюэ Мэн добавил:
— Господин Ли, пожалуйста, уходите. Мы не будем вас провожать.
— Видите? Смотрите все! Эти варвары покрывают грязь и порок! — раздался мужской голос из толпы. — В прошлый раз тот парень Мо обокрал моего друга. Мы пришли в этот орден просить о справедливости, но нас прогнали. Господин Ли, теперь вы убедились? Если вы позволите пику Сышэн и дальше творить произвол, Нижнее Царство обречено!
Едва он закончил, как услышал тихий смешок.
Все повернули головы и увидели юношу в легких доспехах светло-синего цвета. Он облокотился на резную дверь, покрытую красным лаком, и лениво наблюдал за событиями, происходящими внутри зала.
Юноша был необычайно красив, его упругая нежная кожа словно светилась собственным внутренним светом.
— Господин Чан, когда это я обокрал вашего друга? — Мо Жань мило улыбнулся. — Тогда уж расскажите нам об этом Жун Сане... хотя нет, вроде его звали Жун Цзю? Не помню. В общем, то чудесное создание, кем он там вам приходится? Друг или любовник? Говорите правду, а то в будущем, боюсь, вы будете очень сожалеть!
Оказывается, громко возмущался и требовал справедливости тот самый богатый торговец из Ичжоу по имени Чан Ши, однажды уже приходивший с жалобой на Пик Сышэн.
Господин Чан обернулся. Когда он увидел Мо Жаня, в его глазах вспыхнул злой огонек, и он взвыл еще громче:
— Мо Вэйюй, скотина, мы с Цзю были задушевными друзьями, неразлучными как пест и ступка[90.7], в наших отношениях никогда не было грязи, и совесть моя чиста. Ты околдовал его своей черной магией и скормил демонам, и после этого еще смеешь клеветать на него?
— Что? — Мо Жань вздрогнул и неверяще воззрился на него. — Жун Цзю мертв?
Господин Чан вошел в раж, глаза его наполнились слезами:
— Его родители жили в городе Цайде. Несколько дней назад он уехал, чтобы навестить семью. Если бы не он, откуда бы я узнал о новых злодеяниях, что сотворили ты и твой учитель! Чтобы почтить его память, я отправился просить главу ордена Ли о справедливости!
Мо Жань был не слишком хорошего мнения о Жун Цзю, поэтому, когда удивление прошло, он нетерпеливо отмахнулся:
— В этих задушевных отношениях кто из вас был пестиком, а кто ступкой[90.7]? И как это подтверждает, что ваша совесть чиста?
— Мо Жань… Мо Жань! — господин Чан не ожидал, что ему самому придется оправдываться, и в гневе закричал:
— Ты — невежественный бандит! Ты! Ты…
Госпожа Ван смущенно кашлянула.
А вот Сюэ Чжэнъюн только моргнул и ничего не сказал. В словах его племянника был смысл, и они звучали довольно пристойно. Что тут такого?
В темноте раздался вздох, похожий на звук с которым раскалывается белый нефрит с горы Куньшань, или трескается лед на озере. Он звучал так красиво и будоражил воображение. А потом изящная рука с длинными пальцами без всякой жалости ударила Мо Жаня по лицу.
— Непристойно подобным образом опошлять прекрасное выражение о бескорыстной дружбе! — с мрачным выражением лица Чу Ваньнин появился в дверях. — И стоит ли, теряя достоинство, толкаться[90.8] в дверях, вместо того, чтобы войти?
— Учитель!
— Учитель!
Счастливые Сюэ Мэн и Ши Мэй бросились ему навстречу и уважительно приветствовали его.
Растерявшийся Сюэ Чжэнъюн бросил на него взгляд, полный досады и беспомощности:
— Юйхэн, почему вы вернулись так внезапно?
— Если бы я не вернулся, как долго вы собирались держаться один против всех? — Чу Ваньнин вошел в Зал Даньсинь. Его строгое прекрасное лицо в мерцающем свете свечей было похоже на лицо небожителя. Он остановился перед креслом главы и, поклонившись Сюэ Чжэнъюну, обернулся к вошедшим, слегка взмахнув рукавами. — Чу Ваньнин, старейшина Юйхэн ордена Пика Сышэн. Я слышал, что у вас есть вопросы, и хотя ранее вы позволили себе грубость, — удивленный взгляд Ли Усиня столкнулся со спокойными, как туман над озерной гладью, глазами феникса, — пожалуйста, позвольте услышать ваши предложения.
Автору есть что сказать:
Маленькое представление (для каждой роли свои вопросы):
Чу Ваньнин: — Я слышал, что многие думают, что я не слишком хорош в нападении? Ха-ха. Пожалуйста, позвольте услышать ваши предложения.
Корм для
