Равные звездам - Евгений Лотош

«Миованна в канале. Привет, Кара. Не знаю, чего Джао ждал столько времени. Я бы вашу компанию пять-шесть планетарных лет назад перевела… если бы, разумеется, он поделился своими планами и согласился принять мое мнение к сведению. Рада видеть новых личностей в нашей до чертиков надоевшей компании. Как придешь в себя немного — вызови, пообщаемся…»

Голоса… Невидимые и неслышные за цепочками незнакомых символов, они в то же время обладали уникальными оттенками индивидуальности. Волна восторга накатила на нее и подняла на гребне, и Звездный Пруд, который в страшно далеком прошлом назывался Млечным Путем, рассыпался перед ней вихрящимися спиралями и облаками искристой бриллиантовой пыли и тускло-черными заплатами пылевых облаков. Звездный свет в богатстве ранее невидимых для нее тончайших оттенков омыл ее, словно новорожденную в теплой купели, и квазары серебряными фанфарами возвестили ее рождение.

И тут все закончилось.

Она, нагая и ошеломленная, стояла посреди зеленого сада, и Дзинтон-Джао пристроился в низкой развилке дерева, в своей излюбленной манере покачивая ногой и посматривая на нее с добродушной ободряющей улыбкой. Панариши все так же полулежал в воздухе и с интересом рассматривал ее. Карина растерянно посмотрела на них.

— Ты теперь Демиург, Кара, — проговорил Джао, и внезапно Карина поняла, что его до краев переполняет радость — за свой завершившийся план, за нее, за всех них. За то, что ее история наконец-то закончилась — лишь для того, чтобы начаться заново. — Ты — Демиург, придется привыкать. Расслабься, если сумеешь. Хотя, помнится, когда меня из биоформы наконец-то на вихревой носитель перенесли, я от избытка чувств пару минитерций между звездами скакал, как бешеный заяц.

— Пару минитерций? — пробормотала Карина — и тут же послушно пришло понимание: тринадцать планетарных лет или около того. — Папа… но когда?..

— Тебя и Цукку я перевел, когда вы в трюме парились, — пояснил Дзинтон. — В первый дни после переноса на новый носитель при притирке нейроинтерфейсов обычно возникают проблемы с управлением проекциями — конечности сквозь предметы проходят или, наоборот, их ломают, передача ощущений дрожит и сбивается, все в таком духе. Чтобы замаскировать побочные эффекты, я выбрал момент, когда вы под воздействием дурмана находились, сначала настоящим, а потом имитированным. Остальным пришлось болезненное состояние наводить искусственно. Палека я перетащил за день до того, как он свой разлюбезный гравископ открывал, Яну и Саматту — за период до того. Помнишь, они жаловались, что на пару какую-то странную простуду подхватили? Бикату я поднял два дня назад, Дентора — неделю, Томару — две, ну и так далее. Всего в первой очереди — около восьми десятков душ, на вторую еще под тысячу запланировано, но через минитерцию-другую, не раньше — когда вы, первая очередь, освоитесь и сможете в роли наставников выступать. В считывающих коконах вы уже полтора планетарных года ходите, так что ваши психоматрицы давно подготовлены к переносу. Я лишь дожидался, когда Семен полностью подготовит восстание в Сураграше, чтобы поймать нескольких скакунов одним арканом.

Карина без сил опустилась на траву, устроившись в позе лотоса, и принялась успокаивать дыхание. И тут же почувствовала, что колотящееся сердце забилось ровно и спокойно.

— У тебя больше нет биологического тела, — напомнил ей Джао. — Точнее, я его в стасисе заморозил в целости и сохранности. Можешь сохранить на память, чтобы потом ностальгировать или даже носить как куклу, хотя особого смысла в том нет. Сейчас же ты носишь проекцию с полной имитацией биоформы, которую я тебе сваял специально на первое время, пока сама их делать не научишься. Если захочешь изменить внешность, просто представь себе, как. Или можешь оптическое зеркало сформировать, если так проще. А псевдофизиология проекции полностью подчинена твоему рассудку, так что сердце можешь совсем остановить, если хочешь. И дышать не обязательно — только не забывай, что люди к тем, кто не дышит, обычно с подозрением относятся, и разговаривать вслух сложно. Кстати, окружающего нас места не существует, сплошная виртуальность. Если желаешь сменить обстановку, трансформируй по своему усмотрению.

— Папа, у меня голова кругом идет, — пожаловалась Карина. — Ой… я эффектор не чувствую!

— Я его временно заблокировал, — хмыкнул Дзинтон. — Учти, у тебя теперь эффектор планетарного класса. Он хотя и ученический, но ты им всю Текиру в пыль разнести можешь, если неловко повернешься. Ну вы-то с Яни еще ладно, какой-никакой опыт имеется, освоитесь быстро. Но вот остальным учиться и учиться… Напрактикуетесь — включу дополнительные возможности, займетесь зажиганием звезд где-нибудь в пузыре. А там, глядишь, действительно к Харламу в стажеры пойдете, если понравится. Но до такого еще не одна сотня планетарных лет, а на Текире я вам даже планетарный эффектор по-первости использовать не позволю. Обойдетесь слегка улучшенной версией того, что имели, чтобы лишних подозрений не вызывать. Так, теперь по текущим планам. Семен?

— Кара, — Панариши мягко опустился из воздуха на ноги, подошел к Карине и сел перед ней на пятки, — для начала я все же формально представлюсь. Хотя… ты сама не догадалась, кто я? Конечно, на тебя много чего свалилось за последние полчаса, но все же?

— Рис… — пробормотала Карина. — Я… не знаю. Семен? Я не слышала твое имя раньше. Ты Демиург?

— С некоторых пор — да. Но ты хорошо знаешь, кто я такой и откуда взялся на вашей планете. Одно время меня звали Тилосом.

— Тилос? — Карина почувствовала, как ее глаза расширяются до размеров плошек. — Тот самый Тилос? Который Серый Князь? Но ты… ты же умер! Я же читала!

— Умер. Как и ты, — согласился Семен. — В свое время мне так надоело жить и барахтаться, что я позволил себя убить, искренне надеясь, что на том все и закончится. Однако некоторым, — он покосился на Джао, — очень не нравится расставаться со старыми привычными игрушками. Он снял мою психоматрицу и устроил ей двухвековой сеанс восстанавливающей психотерапии по методологии Демиургов. У них, знаешь ли, периодически возникает та же самая проблема. И хотя мне казалось, что я выразил свою последнюю волю ясно и недвусмысленно…

— Ну, извини, — Джао пожал плечами. — Я до самого последнего момента колебался, стоит ли тебя пробуждать. Но когда я понял, что обычного человека на роль координатора по Сураграшу поставить не смогу, выхода у меня не осталось. Но ты ведь и сам теперь понимаешь, что твое тогдашнее стремление к смерти — всего лишь следствие накопившейся усталости? Отоспался как следует, и ладно. Вечер — паникер, а утро, как известно, утешитель.