Творения - Кирилл Александрийский

Когда оскорблен Бог в Его почитании, тогда быть милосердным небезопасно и даже весьма вредно — не время разнеживаться в слабодушном, взаимном благорасположении. Об этом–то, я думаю, и сказал Господь; «Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня» (Мф.10, 37). Пусть тогда исчезнет закон сочувствия и удалится сила естественной любви и все, что относится к человеколюбию, чтобы, так сказать, посредством благочестивой жестокости воздано было почитание Богу. Не благочестивым ли назовешь ты делом, чтобы немилосердно наказывались совершающие неизвинительное отступничество, как оскорбляющие высшую над всем славу и не отказывающиеся беззаботно бесчестить Того, Которого лучше было бы радовать стараниями о твердости?

П. Благочестивым; как же иначе?

К. Напомню я еще то, что сказал Он древним: «какую неправду нашли во Мне отцы ваши, что удалились от Меня и пошли за суетою, и осуетились» (Иер.2, 5.) И как бы изумившись крайнему невежеству сынов Израилевых, Он говорит: «Подивитесь сему, небеса, и содрогнитесь, и ужаснитесь, говорит Господь. Ибо два зла сделал народ Мой: Меня, источник воды живой, оставили, и высекли себе водоемы разбитые, которые не могут держать воды» (Иер.2, 12–13). Я считаю, и не без основания, лишенными всякого благоразумия тех, которые, удаляясь от служения Богу, служат твари, помимо Зиждителя и Творца, или, ниспадая к еще более постыдному заблуждению, поклоняются делам рук своих, тогда как легко было бы, если бы они захотели правильно мыслить, из создания мира усмотреть красоту всевышнего и неизреченного естества и от стройности происшедшего бытия прийти к мысли о Чиноначальнике, Вожде и Творце этой вселенной. Но некоторые из древних, презревши столь достойный и дивный образ мыслей, променяли золотое на медное, выражаясь словами эллинских поэтов, потому что, оставивши поклонение Богу по естеству, по–детски обратились к бесполезному идолослужению, стыд и смех низводя на свою голову и сами на себя призывая лишение вышней помощи. Так и сказал Бог: «Как вор, когда поймают его, бывает осрамлен, так осрамил себя дом Израилев: они, цари их, князья их, и священники их, и пророки их, — говоря дереву: `ты мой отец', и камню: `ты родил меня'; ибо они оборотили ко Мне спину, а не лице; а во время бедствия своего будут говорить: `встань и спаси нас!' Где же боги твои, которых ты сделал себе? — пусть они встанут, если могут спасти тебя во время бедствия твоего; ибо сколько у тебя городов, столько и богов у тебя, Иуда. Для чего вам состязаться со Мною? — все вы согрешали против Меня, говорит Господь» (Иер.2, 26–29).

П. Поистине ужасно это дело, друг мой.

К. Но есть и из числящихся между нами некоторые, еще не очень утвердившиеся, которые имеют ложную и притворную любовь ко Христу и, облекшись, как бы овечьею шкурою, видом боголюбивых, оказываются свирепыми и нечистыми зверями, лукавыми и перебежчиками, так что дома и ночью, то есть скрытно, они предаются демонскому служению, по всей вероятности думая, что возможно убежать и от Самого Бога и обмануть ум естества неизреченного. Можно доказать — и притом без труда, — что человек, так думающий, имеет образ мыслей более низкий, нежели какой свойствен был безумию эллинов. Ибо эллинским мудрецам казалось правильным, что созданное и происшедшее солнце, светило великое, для того самого и сотворенное Богом (чтобы светить), все назирает и все слышит'; потому что они думали, что признаваемое за Бога должно обладать и достоинствами Божественного естества; достоинство же высочайшего естества — все знать и видеть. Такого мнения они держатся; а нам древле возглашал Бог: «Разве Я — Бог [только] вблизи, говорит Господь, а не Бог и вдали? Может ли человек скрыться в тайное место, где Я не видел бы его?» (Иер.23, 23–24.) Ибо ничто не может скрыться от Того, Кто истинно по естеству Бог. Да научит нас и блаженный Давид, говоря: «Образумьтесь, бессмысленные люди! когда вы будете умны, невежды? Насадивший ухо не услышит ли?» (Пс.93, 8–9.) И я думаю, по неразумию, некоторые говорили: «`не увидит Господь, и не узнает Бог Иаковлев'» (ст. 7). Не совершенно ли глупо говорить, что Податель знания не знает, и думать, что Дающий чувство слуха сотворенным от Него существам не слышит?

П. Совершенно нелепо.

К. Итак, должно поклоняться только единому Господу Богу, по Писаниям, иному же, кроме Его, никому. Ибо написано: «будь непорочен пред Господом Богом твоим» (Втор. 18, 13). Совершенство же духовное есть утверждение в вере, непорочность в служении и безупречная красота любви к Богу.

П. Так полагаю.

К. Итак, Палладий, неужели мы избавим от порицания и мины тех, которые хотя решились не поклоняться иным богам или твари помимо Творца, но, не знаю, каким образом, доверяют лжепрорицаниям идолослужащих? Разве объявлять их свободными от обвинения в отступничестве безопасно для истинно верных?

П. Никак.

К. Звездочетство же и гадания, лжепророчества и демонские обольщения приличествовали бы, я думаю, одним только тем, которые с неразумнейшею готовностью допускают в свою душу бесславное и проклятое идолослужение.

П. Ты правильно сказал, потому что и Божественное слово повелевает нам гнушаться заключающейся в этом мерзостью. Именно там написано: «Когда ты войдешь в землю, которую дает тебе Господь Бог твой, тогда не научись делать мерзости, какие делали народы сии: не должен находиться у тебя проводящий сына своего или дочь свою чрез огонь, прорицатель, гадатель, ворожея, чародей, обаятель, вызывающий духов, волшебник и вопрошающий мертвых; ибо мерзок пред Господом всякий, делающий это» (Втор. 18, 9–12). И через несколько слов за тем говорит опять: «будь непорочен пред Господом Богом твоим; ибо народы сии, которых ты изгоняешь, слушают гадателей и прорицателей, а тебе не то дал Господь Бог твой. Пророка из среды тебя, из братьев твоих, как меня, воздвигнет тебе Господь Бог твой, — Его слушайте, — так как ты просил у Господа Бога твоего при Хориве в день собрания» (18, 13–16).

К. Хорошо, друг мой. Итак, мы не будем следовать истолкователям предзнаменований и вопрошателям мертвых, не будем также принимать за истинное какое–то дело и полета птиц, направо ли они летят или налево, к западу или к востоку; потому что это естественно крайнему невежеству. Напротив, признавая вождем всего Христа, ради нас соделавшегося подобным нам, и пророком, от Него примем знание необходимого, при Нем будем находиться безотлучно, далеко прогоняя и отвергая лжесловие демонов. Ибо как оживотворение и произведение всего естественно и собственно принадлежит Богу, так, думаю, и знание всего. Его естеству исключительно свойственно — ясно знать будущее и иметь в Себе как бы собранным знание всего. Не кажется ли тебе мудрым и истинным сказанное об этом?

П. Совершенно так.

К. Итак, мы против Него погрешим и на высочайшую славу взведем обвинение, если будем верить, что мерзким и нечистым духам присуще то, чем Он украшается и является весьма славным. После этого думающие так глупо могут предположить, что сатана в состоянии и животворить, и быть создателем, если мы припишем ему и будем считать свойственным его природе лучшее из всего и принадлежащее собственно естеству Божию; собственное же и лучшее благо высочайшего естества есть знание будущего. Не истинно ли то, что я говорю?

П. И очень. Ибо гласом Исайи сказано некоторым, воздающим твари принадлежащее Богу: «Вспомните это и покажите себя мужами; примите это, отступники, к сердцу; вспомните прежде бывшее, от [начала] века, ибо Я Бог, и нет иного Бога, и нет подобного Мне. Я возвещаю от начала, что будет в конце, и от древних времен то, что еще не сделалось, говорю: Мой совет состоится, и все, что Мне угодно, Я сделаю» (Ис.46, 8–10). Итак, как бы указанием того, что нет другого какого–либо по естеству и истинно Бога, кроме Его, он поставил для слушателей то, что Он может возвещать последняя прежде, нежели оно сбылось.

К. Хорошо, Палладий. Но я желал бы, чтоб мы, тщательно обозревая истину, рассмотрели и следующее: если мы вполне принадлежим к числу желающих жить правильно и по Евангелию, то как после этого мы будем следовать обольщениям лжепророчеств? И внимая им, как будто бы какое–либо слово их истинно, не сочтем ли мы лживыми и слова Спасителя? Ибо Он сказал надменным и гордым иудеям: «Ваш отец диавол; и вы хотите исполнять похоти отца вашего. Он был человекоубийца от начала и не устоял в истине, ибо нет в нем истины. Когда говорит он ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи» (Ин. 8, 44). Каким же образом лжец будет говорить истину? И каким образом не устоявший в истине не будет везде и во всем говорящим ошибочное? Итак, не ясно ли, Палладий, что, приписывая истинность речам демонов, мы Христа обвиним во лжи и скажем, что истина говорит ложь?