Сокрытый в Тени Крыла - Вадим Оришин

Хокаге устало выдохнула и отошла, чтобы сесть на кресло.

— Так вот, как это бывает, да?

— Вы о чем? — не понял Като.

— Интриги. Теперь мы будет сражаться в невидимой войне с Данзо, да?

Чунин ухмыльнулся:

— Не "мы", а "я", Тсунаде-сан. Вам не следует углубляться во все это, нет смысла. У меня есть силы и возможности самостоятельно все провернуть, но нужно время. Если что-то потребуется, я обращусь к вам, но постараюсь, чтобы вас… не забрызгало всей этой грязью.

— Я не боюсь марать руки, Като.

Чунин поднялся, пусть и с трудом, но сев на диване:

— Я в этом не сомневаюсь. Но есть важный момент. Тот, кто хотя бы раз делал что-то плохое, даже если сам он добр, в следующий раз он вполне может это повторить. Давайте все оставим, как есть. Я буду делать плохие, но необходимые вещи, а вы будете меня осуждать за это, но терпеть, потому что это необходимо. И, если когда-нибудь я по какой-то причине еще раз перешагну черту, то вы сможете вернуть меня на место, Тсунаде-сан.

Женщина нахмурилась:

— Уже переступал?

— Да, и не особо этому рад.

Хокаге внимательно смотрела на своего помощника принимая это решение. Оказалось, это не так-то просто.

— Хорошо. Я не дам тебе переступить черту.

Като кивнул:

— Как мои ученики? Их жизни ничего не угрожало, но все же…

— В норме. Завтра выйдут из госпиталя. А вот тебе придется там полежать, несостоявшийся самоубийца. То, что произошло в Реке…

— Я этого не хотел, Тсунаде-сан. Просто наш общий знакомый ни на грош не ценит чужие жизни. Впредь я буду аккуратнее.

— Что? У тебя есть еще подобные безумные идеи? С кем на этот раз ты хочешь договориться?

Като улыбнулся:

— Это будет маленький секрет… пока.

— А что случилось с Рьюго?

Като отрицательно покачал головой.

— Плохо.

— Да, — и вновь грустно ухмыльнулся, — не видать мне теперь звания джоунина.

На этот раз Тсунаде так же ухмыльнулась:

— А вот здесь ты не прав. Приказ уже поступил мне на подпись, можешь готовиться. Сразу после выхода из госпиталя официально получишь повышение.

Като не понял:

— За какие достижения?

— За такие. Да, один из твоих учеников погиб, но я отчего-то уверена, что твой отчет подтвердит, что твоей фактической вины в этом нет. А вот судьба двух других учеников тебе, наверное, будет интересна. Анко написала заявку на перевод Футабе Корохи в свое подразделение, и лишь немного опередила в этом Ибики Морино, подавшего такую же заявку. А из Корня мне пришло прощение на одобрение перевода Инахо Темуи. Обычно АНБУ неохотно принимают новичков, только для того, чтобы как-то сгладить кадровый голод. Но чтобы сразу три заявки на двух генинов из одной команды… Сам понимаешь, в твоих преподавательских качествах сомневаться после такого достаточно сложно.

Като опешил, несколько секунд тупо глядя на Тсунаде, а затем сам улыбнулся:

— Жизнь полна иронии, да?

— Не без этого, Като. Так что после выписки ты уже не будешь капитаном команды, а твои детишки разбегутся по другим подразделениям. А теперь отдыхай, я вызову меднинов прямо сюда.

— А конспирация?

— К биджу конспирацию!

Глава 2/33

Инахо вышел из госпиталя и с некоторым облегчением вдохнул чистый уличный воздух. Он уже знал, что учитель вернулся в Коноху, и что вернулся один. И что сейчас он валяется где-то в госпитале, оправляясь после операций.

— Рьюго погиб, — прошептал парень одними губами, пытаясь понять, какие чувства они у него вызывают.

Но ощутил лишь пустоту. Ничего. Никаких чувств, только сосущая противная пустота. Фу тихо плакала в своей палате, он слышал ее, когда шел мимо. Она очень хотела казаться сильной, и у нее это неплохо получалось. Они ведь все втроем сразились с теми тремя шиноби. Все шло по плану. Они победили. А потом их застали врасплох, и все кончилось. Именно тогда Инахо в последний раз видел своего друга. Именно тогда…

Не желая стоять на месте, генин побрел домой. По пути он все пытался что-то нащупать. Ведь что-то-то должно быть! Должно! Он не может ничего не чувствовать! Но ответом была только пустота.

Дома родители обрадовались его приходу. Да, они были рады, потому что он выжил, точнее ему повезло выжить. Отец как-то сказал Инахо, что удача тоже является частью силы шиноби. Порой стоит рискнуть, положиться на нее, или поблагодарить, как в случае с Инахо, ведь ему повезло выжить. А вот сенсей учил, что удачи не существует. Либо шиноби контролирует ситуацию, либо ее контролирует его противник. Не удачи или неудачи, есть закономерности. Если долго ходить по скрипучей ступеньке, в какой-то момент она сломается под твоей ногой. Если рисковать часто своей жизнью, то в какой-то момент ты умрешь, и это будет не естественная смерть. Если ты не можешь объяснить событие, это не значит, что оно произошло случайно, это значит, ты не знаешь все информации. Инахо хмыкнул. Он достаточно пообщался с Като-сенсеем чтобы понимать, что бы тот сейчас сказал. Смерть Рьюго не случайность, даже не стечение обстоятельств. Это ошибка. И сенсей осознанно бы назвал это своей ошибкой. Этот подход Инахо полностью перенес на себя. Если что-то случилось, подумай, не ты ли сам в этом виноват, и, если виноват, признай это. Если нет, подумай, кто действительно виноват. В этом смысл. Не прятаться за отговорками, полуправдой, красивыми словами, обманом, не важно, обманываешь себя или окружающих. Смотреть на мир широко открытыми глазами, и видеть таким, какой он есть.

— Ксо! — Инахо прошипел это едва слышно, лицо исказила гримаса ярости, по телу прошла обжигающая волна чакры.

Мама ахнула, прикрыв рот ладошкой. Отец понимающе кивнул, потеря напарника и друга… Он мог понять, что это.

— Простите, я буду у себя…

— Инахо, — отец притормозил его, — я знаю, тебе сейчас тяжело, но ты должен знать.

— Милый…

— Он должен знать! — настоял отец, — сын. Я знаю, в последнее время ты близко общался с моим братом, Кансуке.

Генин остановился, вопросительно глянув на папу.

— Сын. Он умер. В тот же день, когда вы ушли на миссию.

Сердце пропустило один удар и забилось вновь. На фоне смерти друга эта потеря как-то… смазалась. И боли так и не появилось. Инахо кивнул и поднялся к себе.

Упав на кровать, он смотрел в потолок, пытаясь осознать все, что произошло. Но мысли сбивались, не желали формироваться в стройный поток. Он то вспоминал прошедшие деньки, то миссии, то совместные тренировки. Думать не хотелось, только вспоминать. Под сменяющиеся воспоминания Инахо провалился в неспокойный сон…

"Перед ними возникает высокий стройный мужчина в сером плаще.

— Так, так, так. Как интересно"

На Инахо обрушивается поток боли и страдания, вырывая его из беспокойного сна. Сердце бешено стучит в ушах, будто желая разорвать грудную клетку. Он вспотел, кровать мокрая от холодного пота. Дыхание тяжело и прерывисто.

— Нужно успокоится.

Генин поднялся, и через силу начал дышать глубоко и медленно. Сосредоточиться на чакре, замедлить ее ток, это способствует успокоению. Придя в относительную норму, он выглядывает в окно. Глубокая ночь, холодная, с привкусом холодной влаги. Спать не хочется, как и оставаться наедине с ночным кошмаром. Одевшись, Инахо покидает комнату так, как это не раз делал сенсей, через окно. Глупая привычка.

Куда идти? Он знает место. Полигон, где они всегда тренировались. Туда, может станет легче…

Полигон. Ночь. Влажная трава под ногами, холодный ветер. На бревне под деревом, где Като читал свои "лекции" на своем пеньке сидит Фу, забравшись с ногами и уткнувшись лицом в коленки. Помятая одежда, растрепанные волосы. Она плакала.

— Давно ты тут сидишь? — Инахо садится на "свое" место, так же, с ногами.

Девочка лишь промычала, покачав головой, все же подняв взгляд на напарника. Она даже в мыслях не сумела это произнести. Не смогла. Шиноби не должны быть безжалостны к себе! Она должна быть сильной! Она должна!

— Рьюго умер, — прошептала она.

Его жизнь оборвана. Для него все уже закончилось. Он больше не придет на встречу с Инахо, как делал это всегда. Они вдвоем не подберут ее по дороге к администрации. Не будет обычного обсуждения сильных техник и приемов, в которые с жаром вступали друзья. Он больше не отпустит скабрезную подколку про ее чувства к сенсею. Всего этого больше не будет. Никогда.

— Убит, — поправил Инахо.

— А… Угу… — только и могла согласиться куноичи.

— Убит по ошибке сенсея…

Инахо поднялся. Все эмоции, будто исчезнувшие в образовавшейся внутри него пустоте, хлынули наружу. Его друг, товарищ, напарник. Убит.

— Но Инахо…

— Нет! Ты знаешь сенсея! Ты знаешь, он умен, предусмотрителен. Он говорил нам: там не будет шиноби. Но они были! Это его ошибка! — в некогда живых изумрудных глазах генина поселился холодный нефрит ярости.