Осколки вечности - Александра Верёвкина

Заслушавшись, я не распознала признаков близящейся расправы, поэтому не успела увернуться от громоздкой ручищи, принявшейся шерудить за спинкой сиденья в поисках моей безрассудной головы. Ее паучьи пальцы, притаившиеся за тканью перчатки, живо нащупали волосы на макушке, уцепились за приличный их пучок и с остервенением приложили меня носом о собственную коленку.

— Дрянь! — визгливо воскликнул безумный немец, примеривший на себя роль истеричной наследницы, а после как ни в чем не бывало принялся насвистывать бойкую мелодию, увлеченно наблюдая за дорогой.

Я с трудом собрала воедино свору забившихся по углам мыслей, проигнорировала лютую боль, разливающуюся вдоль основания лобной кости, заткнула кровоточащую ноздрю длинной манжетой снятой перчатки и постаралась переосмыслить все услышанное. В психическом здравии бывшего генерала фашисткой армии сомневаться не приходилось. Он однозначно болен, притом неизлечимо. Меня нельзя назвать дипломированным психиатром, но в данном случае двух спорных мнений не существовало в принципе. Я отчетливо слышала интонации обоих участников беседы, и с уверенностью могла утверждать, что старик действительно считает дочь живой. На протяжении их словесной переклички мне ни разу не захотелось рассмеяться, потому как веселья сие положение вещей не подразумевало. Мороз пробегал по коже, когда мужчина без малейших проколов вдруг переключал тональности голоса, оперируя вымышленными масками — своей и Айрис. Что делать? Изысканиями ответа на столь крамольный вопрос необходимо заняться немедленно, и мне бы не повредила лишняя пара сообразительных извилин. Жаль, Майнер до сих пор пребывал в беспамятстве.

Автомобиль наконец добрался до конечного пункта. Колеса с тихим шуршанием пробрались под ярко освещенной цветными огнями аркой и прокрались к пустующему участку разлинованной белыми полосами парковки. Двигатель заглох, и в тот же миг в душу закралось уже привычное чувство тревоги. Я поняла, куда нас занесла нелегкая. Клуб Джея, с размахом празднующий наступление Хэллоуина, о чем свидетельствовали агрессивное дребезжание стекол второго этажа, глухие отголоски последних хитов танцевальной музыки, плавное перемещение людской толпы у входа и беззаботный смех. Дверца минивена отъехала в сторону. В проеме показалось сосредоточенное лицо клоуна со сверкающими угольками злых глаз. Джокер влез внутрь, заставив меня потесниться и испуганно вжаться в противоположную стену салона, присел на корточки возле распростертого на полу тела Бэтмена, удостоверился в его абсолютном бессилии и, горделиво вздергивая подбородок вверх, заговорил.

— Приведи мне его, — с косой ухмылкой на размалеванных губах велел Мердок. — Иначе…

Завершать угрозу не имело смысла. Я не нуждалась в дополнительных подсказках. Ему нужен Лео, и если рискнуть оступиться, пострадает Верджил. Ей богу, простая схема, которая на деле грозила обернуться для меня непоправимой трагедией.

— Я не смогу, — честно призналась я, по возможности удерживая в узде дребезжащий голос. — Мистер Ричардсон…

— Я Волмонд! — перебив меня, завопил он на полную мощь легких завидного объема. Удивляюсь, как хлипкие стекла машины выдержали этот невообразимый гомон яростно выделенных звуков. Мои барабанные перепонки такой стойкостью не отличались. — И мне плевать, сможешь ты или нет, девчонка! — не снижая децибел, с плеча рубанул нацист и вытащил из кармана фрака злополучный нож, дабы приставить лезвие к горлу бесчувственного Джея. Медленно провел им по коже, каждым своим жестом намекая на вероятный исход нашей маленькой игры в шантаж.

Я испуганно отползла в дальний угол, непослушными ногами отталкиваясь от пола, обеими ладонями обхватила колени, прижала их к груди и в болезненно частом дыхании попыталась отыскать подсказку к дальнейшим действиям. Согласиться? Боже, я не вправе поступать подобным образом с Лео! Но отказать Мердоку…

— Хорошо, — клещами выдрала я изнутри необходимый ответ. — Я…я приведу его. Только прошу, не причиняйте ему вреда! Пожалуйста, мистер Волмонд!

Чокнутый мужчина одобряюще улыбнулся, протяжным щелчком, на секунду остановившим мое сердце, втянул лезвие в изящную пластиковую рукоятку и взглядом указал на проем за своей спиной, предлагая покинуть салон автомобиля. Пришлось играть по предложенным правилам, втайне оберегая надежду на положительный исход событий.

Ползком выбираясь наружу, я боковым зрением уцепилась за бесстрастное лицо Майнера, миновала опасно рассевшегося на пути клоуна и едва не лишилась чувств от оглушительного: 'Бэнг!', раздавшегося сзади. Любимое развлечение отца Айрис, по-видимому, заключалось в доведении запуганной жертвы до инфаркта.

— Десять минут, — вдоволь насмеявшись, проскрипел изверг и вытолкнул меня из универсала. — Иначе его смерть до конца дней будет повсюду преследовать тебя, — вот то, что я услышала перед тем, как дверца со скрежетом задвинулась, отрезав пути к отступлению.

Тонированное стекло явило моим глазам печальное зрелище. Смазанные потеки черной туши на щеках, стремительно набирающая объем припухлость над левым веком, вздутые ноздри со следами недавнего кровотечения и неглубокая рана на виске, покрытая запеченной коркой. В таком виде показаться Лео равносильно провалу. Может, немец именно на то и рассчитывал? Я не справлюсь с заданием и погублю тем самым Джея?

В общем, выбор невелик. И трусливому бездействию я предпочла воплощение в жизнь азов предательства. Поэтому нетвердой походкой направилась ко входу в клуб, и не думая прикрывать обезображенную физиономию. Этим и хорош Хэллоуин. Когда вокруг толпами разгуливают сомнительные личности в не менее обескураживающих балахонах, носящие уродливые маски, главное, держать марку. Мол, да, изображаю побитую в подворотне Женщину-Кошку, а, что, нельзя?

— Стоять! — с бурчанием застопорил меня у входа бдительный охранник. — Документы!

— Добрый вечер, Джонс, — невозмутимо прощебетала я, растягивая горящие огнем губы в приветливой улыбке. — Мистер Майнер у себя?

— О, мисс Уоррен, — мгновенно сконфузился страж, — простите, не узнал. Это грим, мэм?

— Ну уж не настоящие синяки, — фальшиво расхохоталась я и доверительно потрепала когтистой лапкой 'откормленную' стероидами руку верзилы. — Так мне можно пройти?

Караульный в строгом костюме рьяно потеснился, отдернул массивную цепь, преграждающую вход, и, вытянувшись по стойке смирно, проводил мою грациозно вихляющую бедрами фигуру до стеклянных двустворчатых дверей. Просторный холл встретил меня резонансными пересудами многочисленных группок людей, громким эхом музыкальных басов и тревожным снованием персонала в униформе. Официанты сбивались с ног, безостановочно предлагая посетителям угощение и напитки. Вооружившись бокалом с шампанским, я поплелась к широкой лестнице и при первом удобном случае скрылась от какофонии звуков в туалетной комнате, расположенной на втором этаже. Наспех привела себя в порядок: тщательно умыла лицо, распушила волосы, прикрыла толстыми прядями самые безобразные на вид сливовые отметины, застирала испачканную кровью перчатку; и, довольная результатом, поднялась на третий этаж. А где еще, спрашивается, можно застать вампира, приходящего в экстаз от одного лишь слова 'веселье'. Разумеется, на дискотеке, среди оживленного скопления нетрезвых барышень, чьи одеяния конкурируют с более чем откровенными нарядами стриптизерш. К примеру, вон та Красная Шапочка, затянутая в алый топ из латекса и вульгарную мини-юбку, точнее широкий пояс. Трогательный чепчик на ее голове явно принадлежал девочке из сказки, в остальном же ничто в созданном образе более не указывало на известную с детства героиню. Впрочем, костюмы присутствующих заботили меня в последнюю очередь, гораздо важнее оказалось отыскать в столь пестрой толчее Смертей с косами из фольги, Ангелочков, Зорро, Тарзанов, Принцесс и прочих единственного настоящего вампира. Продираясь сквозь плотную стену участников маскарада, я блуждала взглядом по залу, обогнула уставленный шеренгой пустых бокалов столик, шарахнулась в сторону от придурка в клоунских одеждах и, наконец, увидела Лео в самом центре танцпола. С раздетой девицей в руках. То есть, какая-то целомудренная одежда на ней все же была, но в минимальном количестве. Короткие кожаные шортики, шнурованный корсет, выставляющий на показ весьма внушительные природные прелести, и туфли. Других атрибутов я не заметила, поэтому определить 'роль' мадам не сумела. Ее партнер по танцу (кажется, парочка, не обращая внимания на музыку, вдохновенно исполняла похабное танго) решил обойтись карнавальной маской для глаз, дабы сохранить нежно любимый имидж разнузданного подростка. Кроссовки, джинсы, рваная футболка — всем этим я любовалась уже неоднократно, тогда как вытворяемые им бесчинства попали в поле зрения впервые. То, чем занимались эти двое под восхищенный свист публики, попадало под категорию 'детям до шестнадцати запрещается'. Это и не танец был вовсе, а дань уважения богу Похоти. Я на миг замерла, пораженная глубиной и действенностью захлестнувшего душу чувства, зажмурилась при виде очередного распаленного поцелуя в губы, отдалилась от пьяных выкриков раззадоренной толчеи зрителей и внезапно бросилась вперед. Распихивать зевак проще, когда в арсенале имеются остро заточенные когти и горящие злобой очи, не говоря уж о неумолимом желании подпортить настроение гадливому типу, веселящемуся в свое удовольствие, в то время как товарищ находится на волосок от смерти. Словно прилипшую к Лео особу я вежливо оттеснила звучным хлопком по оголенному плечику. Разорванный поцелуй окончился характерным чавканьем, с каким пробка в наполненной ванной покидает сливное отверстие, а после мы с парнем резко уставились друг на друга. Он — с тенью недоумения на лице, я — с лютой ненавистью, которую притащила за собой безосновательная ревность. Да-да, именно ревность. Это безыдейное ощущение падения в сточную канаву предательства вряд ли можно спутать с чем-то еще. И, черт возьми, оно было таким неправильным. Несвоевременным. Ненужным.