Клинок Гармонии (СИ) - Илья Кишин

кого тот отлавливал на улице шепотов, поскольку в последнее время новостные агентства не оглашали никаких итогов гвардейской охоты, будь то стычка или чья-нибудь смерть. Лично я настроен верить в то, что этот парень несет в себе угрозу, и ничего хорошего от его персоны ожидать не стоит.

— Доброе утро, — произнес я, приоткрыв дверь в еще недавно пустующую комнату, где сейчас во всю кипела оживленная дискуссия.

— Доброе, Ашидо, заходи скорее, — улыбнулась мне Юмико, пригласив присоединиться.

Войдя в комнату, я заприметил сидящего на кровати Джозефа, а напротив него как раз находился новый хозяин комнаты — Каспер. Мальчик все так же сидел в обнимку со своей игрушкой, которая ни на секунду не выпускалась из рук, будто дороже нее у юного проказника ничего нет.

— Доброе утро, мастер, — поздоровался со мной Джозеф, широко улыбнувшись, после чего переключил свое внимание на мальчика. — Каспер, поздоровайся с Ашидо, будь приличным.

— Зачем? — оторопел он.

— Каспер! — вдруг вскрикнула Юмико. — Ашидо — очень хороший человек и очень дорогой для меня друг. Если ты будешь ерничать и плохо себя вести, вы будете ссориться, и мне от этого будет очень плохо и обидно!

— Правда? — притих он, слегка опустив голову.

— Еще как, — демонстративно фыркнула Юмико, стараясь манипулировать ребенком на уровне дилетанта. — Ты же не хочешь, чтобы я грустила?

— Не хочу, — пробормотал Каспер.

— Тогда, пожалуйста, постарайся не замыкаться в себе и попробуй со всеми здесь подружиться, чтобы у нас не было с тобой проблем, оки?

— Хорошо, я понял, — смирился он. — Здравствуйте, Ашидо.

— Здравствуй, Каспер, — улыбнулся я, застав настоящие чудеса манипуляции.

Смотреть на то, как некогда злобный и отчужденный мальчик смиренно подчиняется воле единственной подруги и старается вести себя подобающе обычному ребенку, было крайне забавно.

— Ну-с, у меня еще есть некоторые дела, — съехидничала Юмико, — засим, предлагаю вам немного поболтать, а я, пожалуй, пойду.

— Возвращайся быстрее, — протянул Каспер, который в этот момент стал хоть каплю похож на ребенка.

— Конечно, вернусь так скоро, как смогу, — напоследок улыбнулась девушка, скрывшись за дверью комнаты.

С этого момента в помещении оставалось лишь три человека, и я был решительно настроен на плодотворный диалог с мальчиком под строгим надзором мистера Даяна, который тоже был ему небезразличен. Усевшись рядом на полу в позе лотоса, я уставился на своего собеседника, который нестандартно в сравнении с другими детьми своего возраста стал пилить меня тем же пристальным взглядом, не отводя глаз ни на секунду и даже не моргая.

— Что ж, давай знакомиться, — улыбнулся я. — Меня зовут Ашидо Такаги, в здании ордена нет никого главнее меня.

— Каспер Тирбах, — робко ответил он, протянув руку, чтобы пожать, на что я ответил достаточно дружелюбно.

— Сколько тебе лет, Каспер? — вопросил я, не в силах установить точную цифру.

— Одиннадцать, — однозначно ответил он.

— Для одиннадцати лет ты ведешь себя весьма странно, — подметил я.

— Это вы так из-за Морфи? — оборвал мальчик, явно сделав отсылку на своего плюшевого енота.

— Нет-нет, ты не подумай…

— Все нормально, — вновь перебил он, — простым людям тяжело понять Морфи, и только я один понимаю его.

— Ладно, — произнес я, решив отпустить этот момент.

Со стороны могло показаться, что я из тех людей, которые ведут диалог с душевнобольными, потакая им в каждом слове и в каждой фантазии, лишь бы втереться в доверие.

— Его зовут Морфей, — вмешался Джозеф. — Они неразлучны с самого детства — с тех самых пор, как Каспер попал к нам в лабораторию.

— А как это произошло? — поинтересовался я.

— Это очень трогательная история, — замялся Джозеф. — Видишь ли, Каспер лишился своей семьи в возрасте трех лет — совсем малыш. Его отец Конрад хотел спрятать сына от гвардии куда-нибудь подальше, потому обратился за помощью к доктору Фишеру.

— А почему его отец решил спрятать ребенка от гвардии? Что ему угрожало?

— Видишь ли, мальчику по наследству передалась некая сила, из-за которой нам нередко приходилось мириться с кошмарами во сне, пока Каспера не пересилили в персональную комнату в отдалении от остальных, — пояснил Джозеф. — Ты и по себе прекрасно знаешь, что грозит носителям силы, потому можешь понять, на чем основывался Конрад, отрывая свое чадо от сердца.

— Да уж, — вздохнул я. — Прекрасно тебя понимаю, Каспер, мне пришлось пройти через то же, но в разы хуже. Тебе, должно быть, было очень одиноко…

— Со мной были Морфи и Юми, — улыбнулся мальчик. — С ними я никогда не скучал.

— Кстати об этом, — внезапно опомнился я. — Мистер Даян, каким образом Каспер умудрился познакомиться с Юмико?

— Это тоже довольно печальная история, о которой порой тяжело вспоминать, — отстранился он. — Тебе хочется знать обо всех подробностях жизни этой двоицы?

— Очень, — однозначно ответил я. — Юмико ничего не рассказывала мне о себе и все ее прошлое для меня словно в тумане. Никакой биографии, никаких воспоминаний, одно лишь твердое убеждение в том, что во всех наших бедах виноват король, и в том, что он должен за все понести наказание. Все, что мне на данный момент известно наверняка — в какой-то момент жизни она осиротела и с тех самых пор стала совсем другим человеком.

— Что ж, если ты так хочешь об этом знать…

— Да, пожалуйста, — перебил я, сгорая от нетерпения.

Честно говоря, я даже не мог себе представить возможность узнать о личности девушки из уст другого человека, который по счастливой случайности оказался рядом, будучи готовым изложить все подробности биографии девочки-тени. Она ведь в самом деле ничего о себе не рассказывала, то ли от того, что я никогда не спрашивал, то ли от того, что сама изначально не собиралась обсуждать эту тему.

— Юмико попала к нам в лабораторию по той же причине, что и Каспер — ее родители привели маленькую девочку к доктору Фишеру только лишь для того, чтобы спрятать чадо от гвардии. Ей тогда было столько же, сколько сейчас Касперу — одиннадцать. Тебе Ашидо, полагаю, было столько же, когда ты попал к Стивену Колдену.

— Верно, — произнес я, немного поникнув от внезапно нахлынувших дурных воспоминаний.

— Тебе, должно быть, знакомы эти чувства, — вздохнул Джозеф.

— К сожалению, — еще тяжелее вздохнул я. — В тот период не было никаких красок кроме серой палитры вокруг, все казалось таким… пустым и бессмысленным. Мне думалось, что родители меня предали и пустили все на самотек, не найдя лучшего решения, кроме как избавиться от сына.

— В случае Юмико все обстояло несколько иначе, — продолжил Даян. — Родители очень любили ее и в самом деле хотели всеми силами уберечь, и у них был на то повод.