Солнечный змей - Токацин

— Та-а, синхи… Снова, Фрисс, нам нужно разойтись. Повелитель случая подскажет тебе, где искать — а я доверюсь своему чутью. Но прежде отведу Флону подальше в лес. У восточных ворот ей будет спокойнее… и сытнее.

— Повелитель случая… — хмыкнул Речник. — Что-то он не спешит подсказывать мне. Видно, занят чем-то поважнее. Алсаг, иди с Нецисом. Присмотришь за Флоной там, у восточных ворот. Она одна заблудится.

— Так я ей говоррю — хватит жррать, рразуй глаза! — сморщил нос хесский кот. — А она жуёт и жуёт, и ломится куда-то в зарросли, как безголовый мерртвяк…

— Под землю не ходи, Фрисс. Тут шахтных червей больше, чем на Гхольме лепестков, — обернулся через плечо Некромант, подгоняя Двухвостку лёгкими шлепками. Захрустели кусты, рассекаемые колдовским ножом, зачавкали под лапами сочные папоротники — и вскоре всё стихло, только голосили над новой тропой потревоженные пёстрые птицы. Фрисс усмехнулся и боком протиснулся в узкую щель меж древней стеной и молодым деревцем. Этому Арлаксу ещё предстояло вырасти втрое, а то и вчетверо и засыпать листвой всю пристань — и разнести стены по камешку, и Речник не собирался ни помогать ему, ни мешать.

Тихо было и внутри — не скрипели полуразрушенные големы, не чавкала болотная жижа, только похрустывал под сапогами подсохший на солнце мох. Рыжие «подушки», разбросанные под ногами, прикрыли трещины мостовой. Дома, увитые лозами и припорошенные потемневшей листвой, таращились на Речника пустыми глазницами окон и зубастых морд на каменных стенах. Сквозь проломы в крышах ввысь тянулись многоствольные Арлаксы, отцветающие Гхольмы и скорбно свесившие вниз кончики листьев Чинпы, увешанные завязями. Чинпам не хватало воды.

«Грустно здесь,» — покачал головой Фрисс, выглядывая на пустых улочках хоть что-то, напоминающее о Некромантии. На углу дома валялась потемневшая кость, но это была всего лишь челюсть небольшого зверька, ещё не найденная жуками-костеедами. Под костью, обхватив её белесыми бугорками, сидел ползучий гриб.

За небольшой площадью — большая каменная чаша-источник, установленная там, давно раскололась и пересохла — начиналась невысокая чёрная стена, нетронутая даже рыжим мхом — так плотно были пригнаны плиты, слагавшие её, что мху некуда было пустить корни. Трава поднялась на верхнем гребне, на плоских крышах с зубчатыми оградами за стеной, но саму стену не тронула. Фрисс ухватился за зубец ограды и взобрался наверх, с любопытством оглядываясь по сторонам. Он видел уже такие дома, невысокие, но длинные и широкие, на мощных основаниях. Видел далеко отсюда — но не сомневался, что и тут в них живут те же жильцы. Это место, без сомнений, принадлежало форнам.

Между двумя длинными домами, на углу, стояло большое здание с округлыми стенами, очень похожее на купол над сарматским альнкитом — и, похоже, такое же прочное. Оно было не одно — вдали виднелись ещё несколько, и на крыше каждого виднелся вырезанный из камня череп. Фрисс посмотрел на них, покосился на плоскую кровлю под ногами — выдержат ли древние балки, если он проберётся по ним во двор?

Большой кусок крыши уже упал когда-то, впереди чернел широкий пролом с неровными краями, под ним что-то мерцало. Речник сделал несколько шагов, и кровля угрожающе захрустела и закачалась — а потом взорвалась огнём.

— Бездна! — Фриссгейн с размаху сел на край крыши, из-под водяного щита глядя на стаю огненных бабочек. Огнёвки, как рой крошечных комет, взвились над форнскими домами и кружили теперь в небе, высматривая угрозу. Из пролома тянуло жаром, хлопья пепла кружили в воздухе, и от сернистого запаха толчёной кей-руды щипало в глазах.

Бабочки, не найдя врага, вернулись под крышу, но этим Речник любовался уже с мостовой, запрокинув голову и ни на миг не опуская водяной щит. «Там, должно быть, печь,» — кивнул он собственным мыслям. «Печь с кей-рудой — такая, какую Гедимин чинил в Риогоне. У форнов полно кей-руды, почему бы им такую не построить… А для огнёвок это гнездо.»

Стены округлого здания сплошь изрезаны были изображениями костей и клыкастых пастей. Как и у других форнских домов, окон у них не было, не было и дымовых труб. Речник, посмотрев на каменные купола, пожал плечами и тихо прошёл мимо. Сейчас ему было не до форнских сокровищ… да и едва ли форны оставили тут что-то ценное, если им дали уйти с миром.

У дома с широким крыльцом и плоскими, едва выступающими друг над другом ступенями Фрисс замедлил шаг. На серых колоннах ещё видны были переплетающиеся резные змеи и языки пламени. Дом стал подпоркой для боковых стволов Арлакса и так накренился набок, что вот-вот готов был рухнуть. Речнику на миг послышался звон стеклянных колокольцев. Что-то блеснуло среди мха — Фрисс подобрал расколотую прозрачную бусинку.

Кости желтели среди травы в затенённом дворике — когда-то его прикрывал навес, теперь — ветви Чинпы. Обломков было много, и сердце Речника дрогнуло, но спустя мгновение он узнал очертания костяного крыла — оно давно развалилось, но части, лежащие во мху, никто не тревожил. Борта костяного корабля стали грудой осколков, потрескавшихся и поеденных жуками, последняя искра Квайи давно утекла сквозь мостовую. Фрисс осторожно поворошил кости, но под ними чернели только сброшенные надкрылья костеедов.

Переступив через останки корабля, Речник посмотрел вверх. Он стоял на краю пологого спуска, изрезанного широкими ступенями. Волнистая змея из красного камня, когда-то изображавшая перила, теперь лежала на боку в опавшей листве. Внизу тянулись ряды домов, обвитых и пронизанных корнями сада — он, зажатый когда-то в тисках округлых стен, сейчас вышел сквозь проломы и поглотил несколько окрестных кварталов. Над садом поднималась ещё заметная среди ветвей ступенчатая башня. Высокий розовый шпиль возносился над ней, а на широких террасах ступеней виднелись тёмные груды обломков и массивные каменные кольца-экхи. «Пристань,» — невесело усмехнулся Речник, спускаясь вниз по широким ступеням. На самой нижней террасе что-то шевельнулось — это качнулся длинный хвост вакаахванчи. Корабль со змеиной головой на носу лежал, притянутый к каменным кольцами. Фрисс остановился и протёр глаза. Вакаахванча не исчезла — она так и лежала там, совершенно целая, словно её построили вчера. Речник нахмурился и ускорил шаг. Здесь неоткуда было взяться новенькому кораблю — если только кто-то из норцев не прилетел в каменный город… и не нашёл себе гору неприятностей. «Приключения, Вайнег бы их побрал…» — вздохнул про себя Фрисс.

Он пробежал ещё двадцать шагов, выглядывая следы бедствия — и растянулся плашмя, носом в мох, едва не врезавшись лбом в упавшую стену. Стена была прижата к земле распластавшимися корнями, за один из них Речник и зацепился — и теперь едва сдерживался, чтобы не помянуть тёмных богов вслух. И сдерживался только потому, что на него из-под корней испуганно глазели две крысы.