Синдзи-кун. Тетралогия (СИ) - Хонихоев Виталий

– А сможешь так же Йо сделать? – спрашиваю я. Чепу кивает, берет листок бумаги, сосредотачивается и – вуаля. У него на ладони подпрыгивает миниатюрная Иошико! В своей короткой юбке и спортивных шортиках. Глазастый малый. Маленькая Иошико наносит несколько ударов в воздух и показывает нам V двумя пальцами.

Вереск прикасается к ней и фигурка замирает, застывая и тяжелея. Следующая – Шленда. Мини‑Иошико обретает цвет. Шленда тоже глазастая и цвет как юбки, так и шортиков под ней полностью соответствует оригиналу. Идеально.

– Слушай. – обращаюсь к мелкому пацану: – а после того, как Вереск их преображает – ты больше не можешь ими двигать?

– Могу – говорит тот и в подтверждение обе фигурки на столе – Иошико и Валькирия – поворачивают свои головы ко мне: – но они становятся медленнее и как будто … тяжелее, что ли. С бумагой мне легче.

– Это и есть бумага! – говорит Вереск: – просто она более прочная сейчас. И тяжелая. Я могу полегче сделать, и все равно прочной.

– А я могу вот так сделать. – говорит Шленда и прикасается к фигурке Иошико. Сперва я не понимаю, что именно она сделала, но приглядевшись – только головой качаю. Миниатюрная Иошико теперь краснеет! Медленно наливаются румянцем ее щечки, до максимума, потом опять возвращается к обычному окрасу и снова.

– А ты хороша. – кивает Чепу и в свою очередь прикасается к фигурке. Теперь мини‑Иошико добавляет к покраснению еще и действие – она смущаясь, прижимает ладонь к лицу, в то время, как вторая рука слегка приподнимает юбку. Такое естественное и в то же время милое движение. Я смотрю на то, что получилось и вижу деньги. Я вижу средства для того, чтобы Лесной Лагерь жил, чтобы у всех детей было хорошее образование и достойная жизнь, вижу как они становятся специалистами, незаменимыми на своем месте, вижу, как мы, все мы – перестаем нуждаться в деньгах и выпрашивать копейки у Джиро‑сама, вижу что теперь мы можем позволить себе оборудование для изучения способностей, что теперь мы можем позволить себе быть действительно независимыми и даже воплотить мечту Иошико в жизнь. Я беру фигурку в руки и она, смущаясь, прикрывает лицо ладонью и краснеет. Милота.

– Ай! – больно. Я поворачиваюсь и вижу еще одну красную Иошико.

– Положил ее на место, извращенец! – требует она, потирая ребро ладони.

– Слушай… – наклоняюсь я к Чепу: – а одежда с нее снимается?

– Конечно! – блестят у него глаза: – это лучше чем экшен‑фигурки! У них ограничение, а у моих даже трусики снять можно!

– Кьяяя!!! – бамц! – я лечу вверх тормашками и счастливо улыбаюсь. Искусство будет принадлежать народу. Все‑таки Чепу – наш парень. Надо его с Питером познакомить, должны же у молодежи нравственные ориентиры какие‑то быть. Вот расскажу ему, что Питер‑сан у нас с Валькирией когда‑то … сотрудничал. И все – готов еще один фаната Питера. Почему еще один? Ну так я лично номер один. Искренне считаю, что Питер живет как самурай – по заветам Майко и Миямото Мусаси. Как там Майко говорила – даже если сама Бодхисатва станет перед тобой – трахни ее. Вот так Питер и живет.

Я лежу на полу и смотрю в потолок. Настроение просто отличное. Ну и что, что только сувениры пока – думаю я, сувениры тоже дело непростое, да и нужны они людям не хуже чем мясо и молоко. Духовные ценности так сказать. И потом – мы же можем рекламную компанию запустить, что это все руками магов сделано, а уж с двигающимися и краснеющими фигурками мы точно рынок порвем. Ограниченные серии, да, коллекционные фигурки. Футболки со слоганами. Что нам какой‑то «Остынь!», бездарность, жалкое подобие маркетинга. Мы пойдем дальше, мы пойдем круче. У нас…

– С тобой все в порядке? – надо мной слоняется Иошико, я поворачиваю голову и смотрю на нее.

– Все отлично! – говорю я: – мы можем снять с тебя трусики! То есть с твоей фигурки, конечно же, но все равно. Перспектива радует.

– Все тебе шутки шутить. – говорит Иошико и ложится на пол рядом со мной. Смотрит в потолок.

– Я детей отпустила. – говорит она: – пусть поиграют. У них много общего.

– Угу. – говорю я.

– Ты не обижаешься? Извини, что так среагировала…

– Да ладно. Не обижаюсь.

– Спасибо тебе… – говорит Иошико. Я не смотрю на нее, но чувствую – опять краснеет.

– Ой, да не за что. Как там – на моем месте так бы поступила и Майко. Она то уж обязательно проверила насчет твоих шортиков.

– Да я не про это. За все вообще.

– А. Ну, это было и мне выгодно.

– Как? Что тебе за выгода?

– Спасти барышню в беде – первая обязанность любого джентльмена. И потом – у меня все еще теплится надежда, что я смогу привлечь тебя к своей оргии. И твою подружку тоже.

– Ты совсем как Питер! – возмущается Иошико. Возмущается не по‑настоящему, я это чувствую. Значит рано или поздно – оргии быть. Хорошо.

– Стараюсь. – отвечаю я. Мы лежим на полу и смотрим в потолок. Иошико садится и подтягивает к себе ноги.

– Как думаешь – говорит она: – у нас получится?

– Я думаю, что с такими активами, если у нас не получится, то это просто позор на всю Европу будет. Мы в уникальных условиях и у нас есть уникальное преимущество.

– Син! Я серьезно! Хватит про … шортики!

– А я тоже серьезно. – я сажусь на полу, скрестив ноги, по‑турецки: – ты просто представь себе этот рынок. Мы могли бы и уникальные сеты продавать за миллионы, для коллекционеров и ценителей. Но лично я за валовую продукцию и автоматизацию половины процесса. Начнем, конечно, с ручного труда – ты вот заметила, сколько времени нашей троице понадобилось для процесса? Меньше минуты и это в первый раз! Да у твоих лесных братьев и сестричек работы будет – мама не горюй. И денег тоже. Нужно будет фонд создавать, здания новые строить, институт основать – для изучения. Еще бы неплохо санаторий у моря купить, чтобы расслабление и релаксацию обеспечить…

– Воу, ты прямо меня пугаешь. – говорит Иошико: – какие масштабы.

– Есть такое. – киваю я: – у самого сейчас голова кружится. Надо бы с командой этот вопрос вечером провентилировать. Потому как еще наклейки, надписи на них, футболки, кружки, ручки, заколки, значки и плакаты. Но самое главное, Иошико! Самое главное что у них у всех будет будущее – не просто сидеть в государственном общежитии на стипендию зарегистрированного мага, а быть полезным членом общества. И богатым членом общества! Создаем предприятие, включаем всех, кого можем приспособить – как этих троих – приспосабливаем, обучаем, социализируем. Кто не может работать, не приспособлен к этому – поручаем простейшие операции и это не для того, чтобы их эксплуатировать, а для них самих. Чтобы понимали, что сами зарабатывают, гордились этим. Создаем комиссию, которая бы помогала молодым суперам с неочевидными способностями – находить свое место в обществе и на производстве. Хотя, нет, даже не комиссию – создаем институт. Ну, сперва, комиссию. А потом – институт.

– Раньше я бы не поверила. – говорит Иошико задумчиво: – раньше я бы сказала, что ты фантазер. Ты же просто Синдзи‑кун, мой одноклассник. У тебя даже по истории неуд. – я досадливо морщусь. Да, позор, у меня и по истории неуд. Просто в памяти мешаются исторические факты из другого мира и … как‑то неохота заменять их новыми. Будто эти воспоминания в числе прочих – это то, что осталось от меня, но я же знаю, что это бред. Как там про Лу Тэна – человека меняется. Сегодня я не такой, как был вчера. И эти воспоминания – это не я. Я – вот он, сижу на полу, скрестив ноги по‑турецки рядом с Иошико, моей одноклассницей. Слушаю ее.

– Но сейчас… – Иошико улыбается грустной улыбкой: – сейчас я даже не знаю, что и сказать. Братство… они же и правда в хорошее верили. Пусть и получалось не очень. – она вздыхает. Я ее понимаю. Картина мира разрушена в одночасье, как там – «Кум докушал огурец и закончил с мукою: "Оказался наш Отец не отцом, а сукою…"». У них там был один… который Лобстер. Нехорошими делами, как выяснилось, занимался. С ведома и по попустительству Учителя. Да и поведение троих покойников, которых за Иошико в город прислали – явно говорило о том, что «прогнило что‑то в Датском королевстве». Но ни я, ни Иошико – ни разу не принцы Датские, а вовсе даже экшен‑фигурки. Быть или не быть, склоняться духом иль сразить противодействием – вопрос не стоит и не стоял. Вопрос стоял только – как? И тут мы вспоминаем – как именно. Быстро и неотвратимо. И победим – легко и с улыбкой. Учимся у лучших, чего уж тут.