Ересь Хоруса: Омнибус. Том I - Дэн Абнетт

— Я так не думаю, — ответил Локен. — В этом деле слишком много всяких «если».

— Тогда я желаю тебе полного хода, Гарвель.

— Полного хода, — повторил Локен и протянул Тарвицу руку. — За Императора.

— За Императора, — отозвался Тарвиц.

Покончив с прощанием, Локен покинул зал, оставляя Тарвица и Випуса готовить оборону к очередным атакам.

Согласно уцелевшим тактическим планам, базилика Макарана стояла к северу от их позиции, и Локен направился к тому пункту, который он счел наилучшим для выхода из дворца. Там он встретил ожидавшего его Торгаддона.

— Ты видел Випуса? — спросил Торгаддон.

— Видел, — кивнул Локен. — Он хотел пойти с нами.

Торгаддон покачал головой:

— Это дело морнивальцев.

— Я ему так и сказал.

Оба воина, снова осознав огромную трудность предстоящей попытки, одновременно вздохнули.

— Ты готов? — спросил Локен.

— Нет, — ответил Торгаддон. — А ты?

— Нет.

Торгаддон, уже сворачивая в выходящий из дворца тоннель, усмехнулся.

— Разве мы не пара? — сказал он.

К добру или к худу, но им предстояла финальная битва на Истваане III.

— И ты осмелился вернуться после такого провала? — взревел Хорус, и капитанский мостик «Духа мщения» содрогнулся от ярости, прозвеневшей в его голосе.

При виде величественной фигуры стоящего перед ним примарха, при мысли о грандиозной неудаче лицо Воителя исказилось от гнева.

— Ты хоть понимаешь, что я здесь пытаюсь сделать?! — свирепствовал Хорус. — Задуманное мной предприятие охватит всю Галактику, но, если с самого начала допускать подобные просчеты, Император нас сломит!

Но ярость брата, казалось, не задевает Фулгрима, и черты его лица оставались абсолютно безмятежными, что полностью соответствовало характеру примарха Детей Императора. Несмотря на то, что он совсем недавно прибыл на борт своего флагманского корабля «Гордость Императора», Фулгрим выглядел таким же великолепным, как и всегда.

Его изящные пурпурные с золотом доспехи были подлинным произведением искусства. Поверх них висело множество драгоценных украшений, а развевающаяся накидка, отороченная мехом, подчеркивала статную фигуру. Уже не в первый раз Хорус подумал, что его брат скорее похож на распутника или вольнодумца, чем на воина. Длинные белые волосы Фулгрима были зачесаны назад в замысловатой прическе из косичек, а на бледных щеках виднелись следы, очень похожие на первичную татуировку.

— Феррус Манус — упрямый дурак и не желает слушать никаких доводов, — сказал Фулгрим. — Даже упоминание о клятве механикумов не могло…

— Ты обещал, что сможешь его убедить! Железные Руки необходимы для моего плана! Я начал операцию на Истваане III, полагаясь на твои заверения, что он к нам присоединится. А теперь оказывается, что у нас появился еще один враг, с которым придется разбираться. Фулгрим, из-за твоей неудачи погибнут многие Астартес.

— И что же мне надо было сделать, Воитель? — улыбнулся Фулгрим, удивив Хоруса неизвестно откуда взявшейся насмешливостью. — Его воля оказалась сильнее, чем я ожидал.

— Или ты просто переоценил свои собственные возможности.

— Воитель, ты хотел, чтобы я убил нашего брата?! — воскликнул Фулгрим.

— Может, и хотел бы, — непреклонно ответил Хорус. — Это было бы лучше, чем отпускать его и позволить разрушить наши планы. Сейчас он может добраться до Императора или до одного из примархов и принести их на наши головы, пока мы не успели подготовиться.

— Тогда, если ты закончил, я, пожалуй, вернусь к своему Легиону, — сказал Фулгрим и повернулся, чтобы уйти.

Оскорбительный тон Фулгрима еще больше разозлил Воителя.

— Нет, ты никуда не пойдешь. У меня есть еще одно задание для тебя. Я посылаю тебя на Истваан V. После всего, что произошло, Император может отреагировать быстрее, чем мы ожидали, и к этому надо подготовиться. Возьми с собой отряд Детей Императора и приготовь крепости чужаков для заключительной стадии истваанской операции.

Фулгрим недовольно поморщился:

— Ты поручаешь мне роль не многим выше, чем кастеляну, словно я обычная домохозяйка, готовящая замок к твоему высокому визиту. Почему не послать Пертурабо? Ему это занятие больше подходит.

— Пертурабо предназначена другая роль, — сказал Хорус. — Он уже сейчас готовится разорить свой родной мир по моей воле. Скоро мы еще услышим о нашем жестоком брате, можешь в этом не сомневаться.

— Тогда поручи это Мортариону. Его чумазые пехотинцы будут рады возможности запачкать ради тебя руки! — бросил Фулгрим. — Мой Легион был избран Императором, когда он еще был достоин нашей службы. Я один из его славнейших героев и правая рука нового Крестового Похода Это… предательство тех основных принципов, ради которых я встал на твою сторону, Хорус!

— Предательство? — угрожающе спокойным голосом спросил Хорус. — Сильно сказано, Фулгрим! Предательство — это действия нашего Императора, когда он отверг Галактику ради притязаний на божественность и оставил завоевания Крестового Похода в руках писцов и чиновников. И ты осмеливаешься бросить такое слово мне в лицо, да еще на мостике моего собственного корабля?

Фулгрим отступил на шаг, его гнев испарился, но глаза сверкали от вызванного противостоянием возбуждения.

— Возможно, я должен это сделать, Хорус. Кто-то должен говорить тебе горькую правду, раз твой драгоценный Морниваль прекратил свое существование.

— А этот меч, — сказал Воитель, указывая на сверкающее ядом оружие, висевшее на поясе Фулгрима. — Я отдал его в знак полного к тебе доверия, Фулгрим. Только нам с тобой известно о скрытой в нем мощи. Это оружие чуть не убило меня, и все же я его отдал. Неужели ты думаешь, я подарил бы тебе такой меч, если бы не верил в тебя?

— Нет, Воитель, — ответил Фулгрим.

— И правильно. Часть моего плана, относящаяся к Истваану V, наиболее уязвима, — продолжал Хорус, разжигая самое опасное пламя характера Фулгрима. — Это даже опаснее сражений, которые идут внизу. Я не могу доверить ее подготовку никому другому. Брат мой, ты должен отправиться на Истваан V. Слишком многое будет зависеть от твоей работы.

Наступил долгий опасный момент, когда между Хорусом и примархом Детей Императора воздух буквально потрескивал от напряженности.

Но затем Фулгрим рассмеялся и заговорил:

— А теперь ты мне льстишь, в надежде, что мое эго заставит подчиниться твоим приказам.

— Ну и как, сработало? — спросил Хорус, прогоняя остатки напряжения.

— Да, — признал Фулгрим. — Ладно, воля Воителя должна быть выполнена. Я отправлюсь на Истваан V.

— Эйдолон продолжит руководить твоими воинами, пока не воссоединится с тобой на Истваане V, — сказал Хорус, и Фулгрим согласно кивнул.

— А теперь оставь меня, Фулгрим, — добавил Хорус. — Тебе предстоит большая работа.

Глава 16

ВНУТРЕННИЙ ВРАГ

ВОСЬМЕРИЧНАЯ ТРОПА

ЧЕСТЬ ДОЛЖНА БЫТЬ ВОССТАНОВЛЕНА

Апотекарий Ваддон боролся за жизнь Касто. Сняв с воина нагрудную пластину доспеха, он обнаружил ужасную рану — болтерный снаряд разворотил грудную клетку, лоскуты кожи и обрывки мускулов разошлись в стороны, словно лепестки кровавого цветка.

— Зажимы на рану! — скомандовал Ваддон, щелкая по кнопке на перчатке управления нартециумом.

Перед ним появился лоток со шприцами и скальпелями, а брат Матридон, Астартес из Легиона Детей Императора, лишившийся одной руки в предыдущих схватках, старался зажать самые крупные сосуды. Касто метался под его руками, стискивая зубы от боли, способной убить кого угодно, только не Астартес.

Ваддон выбрал шприц и воткнул иглу в шею Касто. Ампула быстро опустела, и введенные стимуляторы помогли сердцу Касто гнать кровь к поврежденным органам. Касто вздрогнул, едва не согнув иглу.

— Держи его крепче! — приказал Ваддон.

— Да, — раздался голос за его спиной. — Держи крепче. Тогда будет легче его убить.

Ваддон резко обернулся и увидел Астартес в доспехах лорда-командира Детей Императора. В руках воин держал огромный молот, сверкающий смертоносными искрами энергетического поля. Позади него Ваддон увидел еще десяток Детей Императора в пурпурно-золотых доспехах, сверкающих свежей полировкой и смазкой.

В то же мгновение апотекарий понял, что перед ним не его соратники, и ощутил холод в груди при мысли, что борьба окончена.

— Кто вы? — спросил он, уже зная, каким будет ответ.

— Я твоя смерть, предатель! — воскликнул Эйдолон.

Он резко опустил молот и одним ударом сокрушил череп апотекария.

Сотни Детей Императора хлынули с восточной стороны во дворец, заливая все огнем и кровью. В первую очередь им попались раненые, и Эйдолон лично добивал тех, кто лежал в ожидании помощи Ваддона. Уничтожая верных Императору Астартес, он ощущал исключительное удовольствие.