Принц Крови - Елена Прокофьева

Вождь произнес фразу на непонятном языке, заяц прянул и… словно в воздухе растворился. Человек бы не заметил, но взгляд вампира увидел сверхъестественно-быстрое движение. Заяц убежал, но с какой он убежал скоростью! Даже вампиры не двигаются — так! И в половину так быстро не двигаются…

— Через пару часов он будет в Альпах, у трона владыки альпийских цвергов, — сказал вождь, — Расскажет об угрозе и попросит помощи или разрешения творить магию у их порога. К утру он вернется с вестью.

Филипп, вспомнив о предупреждении Теодолинды относительно платы цвергам и необходимости проявить щедрость, поспешил сказать:

— Я буду счастлив одарить своих соратников. Выберите сами в моей сокровищнице любую награду!

— Нам не нужно награды за ту честь, которую ты оказываешь, позволяя нам сражаться рядом с тобой против великого зла, — скромно поклонился вождь.

— Я настаиваю, — сказал Филипп. — Я желаю, чтобы вы приняли мой дар.

Долго настаивать не пришлось. Как и предупреждала Теодолинда, цверги отправились в сокровищницу и, с плохо скрываемой алчностью, принялись перебирать драгоценные камни. Действительно, особое внимание они уделяли необработанным, и выбрали, в конце концов, глыбу темного камня, из которой росли великолепные зеленые кристаллы по нескольку сантиметров в диаметре. Эту глыбу Филиппу преподнес один вампир из Бразилии, просивший в Париже убежища в 60-е годы. Он утверждал, что изумруды хоть и необработанные, но очень ценные, и если извлечь их из глыбы, они потянут на фантастическую сумму. Ювелир, служивший принцу Парижа, подтвердил ценность подарка. Но у Филиппа было достаточно обработанных камней, чтобы возиться с этой глыбой… А теперь вот она и пригодилась.

— Эти изумруды прекрасны… — торжественно сказал цверг, — Мы ограним их так, чтобы выпустить на свободу всю их красоту. Мы сделаем меч, и топор, ожерелье, и венец, и каждая вещь, в которой будет сиять один из изумрудов, будет носить имя — Филипп, принц Парижа, Истинный Король.

— Это большая честь для меня, — на всякий случай сказал Филипп.

В это время Теодолинда, маячившая на заднем плане, как молчаливый призрак, вдруг прикоснулась к его руке, и в голове Филиппа зазвучал ее голос: «Скажите им, что хотите, чтобы они выбрали так же дар и для владыки Альп, как знак уважения от принца Парижа».

— Я хочу так же, чтобы вы выбрали дар для владыки Альп. Знак уважения от принца Парижа, — послушно сказал Филипп, и мрачно посмотрел на Теодолинду.

Надо же, оказывается, прорицательница умеет ментально общаться с теми, с кем не связана узами крови… Какая интересная новость. А мысли читать она случайно не умеет? Если умеет, придется ее убить… А для начала пытать. Филипп представил пытки, которым подвергнул бы рыжеволосую воительницу. Теодолинда никак не отреагировала. Видимо, мысли она читать все же не могла. Или хорошо прикидывалась, что не может…

В знак почтения владыке Альп решено было отправить огромный необработанный якутский алмаз.

В сокровищнице цверги провозились несколько часов. Любовались, восхищались, пытались даже обсуждать с Филиппом великолепные камни, которыми он владеет. Приходилось любезно им отвечать.

Наконец, они направились в кабинет. Где их уже ждал молодой цверг, выглядевший несколько утомленным, но довольным. Он залопотал на своем непонятном наречии, и вождь удовлетворенно кивнул.

— Владыка Альп позволил нам творить магию у порога его царства. Он приказал так же затворить все ворота в царство цвергов, но выставить посты: его воины помогут нам, если наших сил не будет хватать для поддержания иллюзии камня. Благодарю тебя за дары, о Король. Завтра ночью мой посланец отнесет алмаз владыке Альп. А я жду, когда ты протрубишь в свой рог и призовешь нас на битву… Пусть даже вместо мечей и топоров в этот раз мы будем сражаться магией!

Филипп панически взглянул на Теодолинду. Трубить в рог?! Но лицо прорицательницы оставалось традиционно невозмутимым, и он тоже величественно кивнул.

Когда цверги ушли, принц прошипел:

— Какой, к дьяволу, рог? Во что еще я должен трубить?!

— Это всего лишь старинный оборот речи. Самому молодому из этих цвергов не меньше семисот лет. У них другой… ассоциативный ряд, — и Теодолинда улыбнулась, довольная тем, что вспомнила такое сложное современное выражение. — Просто позвоните ему по телефону. У цвергов с техникой хорошие отношения. Правда, телефон у них старый, дисковый, — мобильными они не пользуются, — но на него тоже вполне можно дозвониться. Позовете их, когда соберетесь выезжать. Это и будет значить, что вы протрубили в рог.

…Филипп протрубил за пару дней до того, как собрался выезжать.

И цверги подтвердили свое обещание помочь ему.

— Мы выступаем тот час же! — проорал вождь в телефонную трубку. Связь была отвратительной, с жутчайшими помехами и треском, будто откуда-то из преисподней или из бункера времен Второй мировой, — Мы будем на месте раньше, чем вы прибудете! Все подготовим!

На сей раз, вампиры отправились в Альпы настоящим караваном: два внедорожника и гробовозка. Филипп выбрал пятерых стражей из своих птенцов, с кем мог бы общаться ментально. Троих он планировал взять с собой в пещеру. Двоих — оставить на всякий случай у входа.

Тиалон, который со дня своего разочарования в Филиппе ни разу не разговаривал с ним и вообще на глаза не попадался, принципиально уселся в гробовозку, рядом с водителем-человеком. И того явно не обрадовала перспектива провести семь часов в дороге с высокомерным сидхэ, таким величественным и отстраненным, при нем как-то и радио не включишь…

Брать с собой Лоррена Филиппу очень не хотелось. Не было никакой нужды рисковать им снова. К тому же в новом теле Лоррен выглядел каким-то хрупким… Но об этом Филипп ему, конечно, не сказал. Он вообще ему ничего сказал. У Лоррена были причины лично участвовать в предприятии. Целых две. И, по крайней мере, одна из них, довольно веская…

Поэтому именно ему по прибытии на место Филипп повторил дважды: стреляй в Леавана куда угодно, но не в голову и не в грудь.

— Ваша задача его только ранить. Он должен быть жив к тому моменту, когда я проткну его мечом. Постараемся соблюсти условия пророчества… Можешь отстрелить ему яйца. Если очень хочешь.

— Хорошая мысль, — согласился Лоррен, — Я подумаю над этим.

Филипп ничуть не удивился, когда увидел вход в пещеру заваленным. Он даже обрадовался: выходит, он в состоянии понять, как Леаван мыслит. Есть шанс, что и дальше этот предатель всего сущего будет действовать предсказуемо.

Вождь цвергов появился перед ними, словно из ниоткуда, показалось, что просто отделился от камня.