Запрещенная реальность. Том 1 - Василий Головачёв

Матвей махнул ему рукой:

— Беги, я сам.

Шевченко безмолвно исчез за дверью, оставив ее открытой. Матвей наклонился над Василием, все еще дергавшимся на полу с лицом, залитым потом и кровью из прокушенной губы, прижал ко лбу, вискам, к затылку ладони, передавая энергетический шумовой импульс, фрустирующий нервную систему. Еще и еще раз. В голове поплыл звон, краски вокруг поблекли — режим энерголечения отнимал каждый раз огромное количество сил.

Василий перестал корчиться, застонал, разлепил веки, но глаза его не сразу стали осмысленно воспринимать окружающее.

— Соболь?..

— Я, поднимайся.

— Чем это он меня достал?

— Из «болевика». Уходи за своим боссом, сможешь?

— Попробую… — Василий с видимым усилием сел, все еще держась за живот, ощупал грудь, голову, сморщился. — Сволочь! Впечатление такое, будто я весь в дырках!

Матвей помог ему встать, проводил до двери.

— Встретимся вечером, шагай. Или все-таки не сможешь?

— «Зубные боли во всем теле», — морщась, пошутил Василий, — как говорится в одной книге по тибетской медицине. В долгу не останусь, пока…

И в этот момент сзади раздался чей-то хриплый торжествующий голос:

— Стоять! Оружие на пол!

Василий и Матвей оглянулись. К ним, пружиня на полусогнутых ногах, подбирался с пистолетами в обеих руках одетый в черное Кийк Пауль Артурович.

— Какие приятные встречи! Сначала Люда… дружок мой, Белоярцев, теперь ганфайтер Соболев с дружком-«чистильщиком». Везет мне сегодня. — Кийк увидел лежащего командира «Грозы», хищно оскалился. — Ага, нарвался «супер» на «абсолюта», не повезло Люде. Ну что, супермены, помните свои заявления, что следующая наша встреча будет последней? Ты был прав, Соболев, она последняя — для тебя… — Он не договорил.

Василий прыгнул вправо, Матвей влево, одновременно нащупывая рукоятки саев, прикрепленных на манжетах комбинезонов в специальных кармашках по рукавам. Кийк был очень хорошим рукопашником и отменным стрелком, он начал стрелять одновременно с начавшими раскачку ганфайтерами; пять пуль — в Матвея, пять — в Василия. Однако оба кинжала Соболева уже летели в него, как и финка Балуева, и ему уже было не до того, чтобы прицеливаться.

Один сай зацепил руку с пистолетом, второй воткнулся Кийку в грудь, но бронежилет не пробил, как и тяжелая финка Василия; и все же нескольких мгновений, потребовавшихся капитану на то, чтобы отбиться и сменить позицию, хватило Матвею, получившему две пули в плечо и три в живот (в бронежилет) и доставшего того в подкате.

Василию пули попали в левое предплечье и грудь (тоже в бронежилет, к счастью), поэтому он чуть опоздал к точке ближнего боя, зато встретил Кийка после того, как тот вскочил после удара Матвея и выхватил из подмышечного захвата еще один пистолет, теперь уже «глушак». Правда, воспользоваться им не успел: Василий, импульсивно расходуя остатки энергии, провел нестандартный усиро кататэ тори куби симэ, что на языке айкидоков означало «захват руки и удушение сзади», и сломал Кийку шею, а сам тут же упал на колени рядом, зажимая раны на левой руке.

В это время стрельба вокруг резиденции, как и внутри здания «Барса», почти окончательно стихла, с первого этажа доносились возбужденные голоса, команды, топот множества ног.

Достав из кармана-ранда индивидуальный пакет, Матвей мгновенно забинтовал руку Василия, помог ему дойти до потайной дверцы в стене.

— Доберешься?

— Должен. Может, пойдешь со мной, от греха подальше?

— Я вроде бы как на службе.

— Тогда до вечера… — Василий заковылял вниз по винтовой лестнице, по которой пару минут назад ушел Шевченко с раненым напарником, и Матвей закрыл за ним дверь. Подумав, сел у стены, наблюдая за Белоярцевым, и стал ждать, когда на этаже появятся бойцы «Грозы».

РАЗБОРКИ НА ВЕРХНИХ ЭТАЖАХ

Громов поменял явочную квартиру, и «полный квадрат» комиссаров собрался в доме на улице Пятницкой, недалеко от станции метро «Новокузнецкая». Из окон квартиры были видны купола Василия Блаженного, и координатор рассматривал их до тех пор, пока не появился комиссар-пять Валерий Шевченко. Только после этого Дмитрий Олегович сел за стол с неизменным компьютерным пультом.

Комната была преобразована под кабинет деловых встреч и оборудована всеми новейшими техническими устройствами, а обставлена великолепным набором клерковской мебели итальянской фирмы «Мартекс», отделанной под палисандр. Как заметил комиссар-5, когда попал в эту квартиру впервые, такая мебель возвышает и заставляет держаться официально.

Лобанов включил электронно-оптическую защиту, кивнул Шевченко:

— Начинай.

— По записям, которые нам удалось извлечь из скрытых телекамер, — начал комиссар-пять, несколько подрастерявший свою природную веселость и оптимизм, — мы восстановили картину штурма. В нападении на штаб Ассоциации участвовали спецподразделения практически всех силовых ведомств. От ФСБ — ДШБ «Гроза»…

— Минуточку, — остановил его Боханов. — Можно без аббревиатур? Человек я невоенный и вашей терминологии не понимаю.

— Извольте. Федеральная служба безопасности задействовала против «Барса» десантно-штурмовой батальон «Гроза»… в котором, между прочим, оказался тот самый ганфайтер Соболев, что отказался работать с нами. О его роли в операции я еще расскажу… Главное управление по борьбе с преступностью выставило группу «Харон», действующую совместно с «Грозой». Милиция привлекла отряд «Принцип», а Генпрокуратора — «Закон». Министерство обороны прислало по наши души ДДО… э-э… десантно-диверсионный отряд «Анальгин». И наконец, там оказалась группа, которую мы не смогли опознать.

Рыков, пристроившийся с краю стола, поднял голову.

— Предположительно это зондеркоманда «СС», усиленная профессиональными киллерами. Данные уточняются.

— Жертвы?

— У нас ранен мой телохран и ганфайтер Балуев. Среди нападавших до полутора десятков ранены и… трое убито. Не нами. Один из них — командир ДДО «Анальгин» Пауль Кийк. Кстати, сотрудник эстонской внешней разведки.

— Во всем этом странном деле чувствуется очень опытный режиссер, — сказал комиссар-три. — Возникают два вопроса. Почему, несмотря на решение Совета безопасности о координации действий зондеркоманд, предназначенных для уничтожения «ККК», каждая силовая инстанция предпочитает работать отдельно? И второй: почему ни одна из команд не знала о готовности других к точно такой же операции? Кто столкнул их лбами? Зачем?

— Это уже не два, а четыре вопроса, — сдержанно прокомментировал Громов.