Ночная смена - Dok

  Транспорт тут же набивается людьми, кто покрепче подсаживаются на броню.

  Колонна укатывает, а спасенных-то как не убавилось. Откуда-то ребята таскают в разношерстных ведрах и кастрюлях воду, стараются хоть немного подогреть на костре, но она выпивается куда быстрее.. Одна радость, что беженцы так вымотались, что большая часть из них сидит апатично. Какие-то они сонные. Но оживляются при виде воды. Ненадолго правда. Часть плачет. Но тоже как-то тихо, обессилено.

  Наконец кроме догорающих костерков и загаженного наста не остается ничего. Отправлены последние и о своем начальнике я думаю без злорадства - там у него завал.

  Подходит осунувшаяся серая Надежда. Через силу улыбается.

  - И где ж это вас носило?

  - Ох, не спрашивайте, Надежда Николаевна. Что у вас там произошло?

  - Гордыня и самонадеянность... Один из смертных грехов. Давайте присядем, а? Ноги не держат. А вы и вправду с морфом ручным заявились? И языка взяли?

  Извечное женское любопытство как-то подбадривает ее. Даже глаза заблестели.

  - Ну, по правде это меня взяли. Морф ничерта не ручной, сам себе на уме. Ум кстати сохранился частью. Языка вроде как сейчас допрашивают. Но это потом расскажу. Что с вами случилось-то?

  - Мы за вами вернулись. Тут нас полкан и припахал. Пока вас искали - началось. Хочешь - не хочешь, а пришлось присоединиться. Ребята хотели слинять под шумок, но я отговорила - думала же, что вы там где-то, да и раненые вполне могли появиться - стрелять-то по нам стреляли.

  Правда недолго - там этот бешеный майор из своей пушки раздолбал все, да и из крупняков добавили. Что ему подозрительным показалось, то и снес, так что стрелять по нам перестали очень скоро.

  - А чего автоматчики палили?

  - Да сдуру и для куража. Целей для них не было. Стенку - забор то есть повалили добротно, въехали на территорию завода. Покойный полкан не дурак был - там, откуда мы вперлись - пустырь, по следам похоже что-то вроде обкаточного полигона. Бронетехники стоит - чертова куча, рядами. Но это по краям поля. Да, доехали до корпусов - цеха что ли. Народ внутри как услышал стрельбу, так и завопил. Наша маталыга когда подъехала поближе - там уже из одного цеха люди валом валили через распахнутые ворота. Полкан, герой этакий, ворота второго цеха сам открыл. Без ансамбля... Вот оттуда и выскочило несколько десятков шустриков - и людей и зомбак вперемешку. И с ходу - прямо в толпу, там же и солдатики и спасенные - все в куче были. Мы и охнуть не успели, а начались хлопки - и дымки такие. Это кто-то умный подрывные заряды подорвал. Снесло ворота и куски стен, двери там разные. Все нараспашку! Ворота у соседнего цеха прямо на толпу положило - это у меня и сейчас перед глазами стоит. Кто уж оттуда выбегал - я не видела. Хорошо, из наших никто далеко от машины отойти не успел. Лопоухого этого считай за уши на броню втянули. Рев и вой - ну да их и тут слышали. И побежали. Кто как мог. Наперегонки с шустерами. Кто сообразил - те откатывались назад, откуда мы пришли, а у кого ума не хватило - пошли врассыпную.

  - А технику-то как потеряли?

  - Так очень просто. Мы ж герои-победители. И люки открытые и водилы повылезали. Там же такое творилось. Еще хуже б было, но опомнились - поле все-таки помогло сильно.

  - Много живых положили?

  - Много. Слишком много. Но человек триста - четыреста вывели. А потом разругались - один танк прямо с разворота уехал и часть другой брони тоже. Правда вроде как кого-то из беженцев и они взяли. Ну а нас майор в кучу собрал, подождали, может еще кто выбраться сможет, постреляли тех зомби, которые из пролома лезли - и сюда подались.

  - А что за майор-то?

  - Танкист. Вы его не видели - он за водилу был в том танке, на который диверсанты напали. Думаете у срочника хватило бы сообразительности снести диверсантов с брони в дом вкатившись? Он же их группу одним махом ополовинил.

  - Ну, это я понимаю, если б танк захватили - плохо бы вышло.

  - Куда хуже! При небольшом везении они бы раздолбали второй танк - а потом разнесли бы всю группу на клочки без большой напряги. Против танка не прыгнешь. И почти им удалось. Экипаж-то они втихую сняли, никто не заметил ничего,только на майоре зубы поломали.

  - А вы это уже рассказали?

  - Да, спрашивали. Боюсь не решатся наши лезть. Там и просто фугасы могут быть, не только отсечка ворот. Хотя мне показалось, что и дальше люди кричали - не во всех цехах мертвяки. Но их не кормили три дня, сколько продержатся - сказать трудно.

  - А паренек этот. Санинструктор?

  - Он рядом с полканом был. Все время. И у ворот наверное тоже.

  - Жаль, если погиб. Толковый парень был.

  - Да всех жаль. Ладно, пора идти сумки пополнить - у Николаича заначка была. Так что у вас-то было? Это правда, что морф говорить может? Действительно говорит?

  Мы успеваем набить сумки, когда пищит вызов рации.

  Сбор группы.

  Все-таки мы будем сегодня атаковать.

  Успеваю мельком глянуть на майора-танкиста. Физиономия у него в грубых складках и весь он как мельник в белой пыли. Упертый мужик, сразу видно.

  Сбор нашей группы там, где в яме сидит Мутабор. Наскоро прощаюсь с Надеждой - как-то так получилось, что нас двое осталось медиков - те приданные сестрички застряли с беженцами.

  Надя с той самой маталыгой идет в бронегруппе. Они опять попрутся тем же маршрутом. С максимумом шума и треска, отвлекая на себя зомби и внимание противника. А мы - и часть кронштадтских - тихо и неприметно полезем через ту дыру, где остался раскуроченный джип. Потом разделимся - и будем действовать по обстановке.

  Вовка еще успевает сказать мне, что над нами болтается самолетик - разведчик и что именно он навел пару вертолетов на колонну, выехавшую с завода как раз во время штурма. Откуда взялись вертолеты Вовка не знает, но наличие такой поддержки радует. Впрочем сам Вовка скептически относится к воздушной поддержке.

  - Э, танки гонять они горазды. А когда на кого морф напрыгнет - толку-то от вертолетов. На крышах если кто и сидел - так танкисты посшибали.

  Морф сидит довольный. На морде его это написано.

  Меня удивляет, что и его хозяин не имеет новых видимых повреждений.

  Парочка допрашивавших о чем-то толкует с сапером, Николаичем и мешковатым моряком. Впрочем Николаич скоро отделяется от остальных - ну да, он же весь разговор слышал уже.

  Перед постановкой боевой задачи успеваю его спросить - как это так допрашивали, что никаких переломов и выбитых зубов?

  Николаич неподдельно удивляется.

  - Это у журналюг в бреднях бьют - колотят при допросах. На деле такое неэффективно. А эти ребятки - не журноламеры, а профи. Они его на старый трюк взяли. Еще в Варшаве эсэсовцы отметили, что перед смертью люди любят сделать другим гадость. Как же так - моя семья погибнет! А соседи спрятались лучше - и спасутся? А вот не бывать этому! Вылезай Василий Иванович, нас предали! Психология - это сила. А кости ломать - глупо и бесполезно. Для тупых работа, получается так.