Чернильно-Черное Сердце (ЛП) - Джоан Роулинг

больше, чем обычно, ты имеешь в виду?

Морхауз: дважды вместо “oderint dum metuant” он набирал “oderum dum mentum.

Папервайт: и что?

Морхауз: так это на него не похоже.

Папервайт: может, он был пьян?

Морхауз: а пару ночей назад, когда тебя не было, он согласился с BorkledDrek, что All-Star Бэтмен и Робин был очень хорош.

Папервайт: И что?

Морхауз: Это все равно, что Найджел Фарадж сказал бы, что Англии действительно нужно сто тысяч турецких иммигрантов.

Папервайт: лол

Папервайт: Странно.

Папервайт: может, он пытался подлизаться к BorkledDrek?

Морхауз: Аноми ни с кем не сюсюкается.

Морхауз: Он думает, что мы здесь, чтобы трепаться о нем, а не наоборот.

Папервайт: лол правда

Морхауз: Ну, если Ормонда обвинят, это будет огромным облегчением.

Морхауз: но даже тот факт, что я думал, что Аноми мог это сделать, стал для меня тревожным сигналом.

Морхауз: В последнее время я много думал о том, что он делал с Ледвелл.

Морхауз: преследовал ее, публиковал ее адрес и все остальное.

Морхауз: Я не очень себе нравлюсь, когда думаю обо всем этом.

Морхауз: Я должен был остановить его. Я мысленно оправдывал его.

Морхауз: Николь, даже если Ормонд убил ее, я ухожу, и я думаю, что ты тоже должна уйти. Аноми и эта игра — это плохо.

Папервайт: да

Папервайт: Я думала о том же.

Папервайт: Боже, это будет странно без игры в моей жизни.

Папервайт: Я, наверное, буду просто писать тебе все дни и ночи вместо этого.

Морхауз: Мне подходит

Папервайт: <3

Морхауз: Итак…

Папервайт: ???

Морхауз: Я думаю, нам стоит пообщаться

Папервайт: О БОЖЕ!!!!!

Морхауз: сейчас?

Папервайт: Я не могу в это поверить

Папервайт: ты скажешь мне, кто такой Аноми?

Морхауз: почему бы и нет

Морхауз: нет, подожди.

Папервайт: МЫШЬ, ТЫ НЕ МОЖЕШЬ ЭТОГО СКАЗАТЬ, ТОГДА ОТМЕНИ ЭТО.

Морхауз: нет, кто-то стоит у моей двери.

Морхауз: дай мне минуту

Глава 82

Девушки иногда краснеют, потому что они живые,

наполовину желая быть мертвыми, чтобы избежать позора…

Они слишком близко подошли к огню жизни, как мошки,

И вспыхивают телом, крыльями и всем остальным.

Элизабет Баррет Браунинг

Аврора Лей

Робин так хотела не упустить возможность поговорить с Рейчел Ледвелл, что уже в восемь утра следующего дня они со Страйком снова были в пути. Небо было безоблачным, и вскоре оба уже щурились от ослепительного солнечного света, причем Робин пожалела, что не купила солнцезащитные очки еще в Уитстейбле.

Страйк, который за ночь подзарядил свою электронную сигарету, время от времени без энтузиазма затягивался ею, пока они ехали по трассе M11. Когда он не курил, то смотрел “Игру Дрека”, в которую он вошел перед тем, как они сели в машину. Ему было трудно передвигать Баффипоус, потому что ему приходилось использовать левую руку. Правой приходилось сильно давить на бедро, потому что культя снова разбудила его спазмами и все еще пыталась дергаться по собственной воле. В связи с этим он неохотно отказался от полного английского завтрака, предложенного в гостинице “Морской”, и предпочел кашу и фруктовый салат.

— Аноми дома? — спросила Робин.

— Нет, — ответил Страйк.

— Есть модераторы?

— Папервайт и BorkledDrek. Учти, у нас сейчас никто не следит за Киа Нивен или Тимом Эшкрофтом, так что даже если Аноми появится, мы не сможем исключить ни одного из них. Чертов Натли, — сказал Страйк. — Надеюсь, он попросит рекомендацию, потому что я дам ему такую, которую он черт побери не забудет.

Наступило двадцатиминутное молчание, пока Страйк, которому глубоко надоела игра, не вышел из нее и снова взял в руки свою электронную сигарету.

— Как тебе удается не набирать вес, занимаясь этой работой? — спросил он у Робин.

— Что? — спросила Робин, внимание которой было сосредоточено на вопросах, которые она собиралась задать Рейчел Ледвелл, если она появится. — О… ну, я немного планирую. Стараюсь брать с собой полезные продукты, когда веду наблюдение, чтобы не хвататься за шоколад для поддержания сил.

— Здоровые продукты, например…?

— Не знаю — орехи? Иногда я делаю бутерброды… У тебя болит нога? — спросила она. Она заметила, но не упомянула, что он прижимает свою культю к сиденью.

— Не настолько плоха, чтобы есть как белка.

— Я не ем как белка, — сказала Робин, — но я не жарю все подряд и не ем чипсы с каждым приемом пищи — раз уж ты спросил.

Страйк глубоко вздохнул.

— Я надеялся услышать, что есть волшебная таблетка.

— Извини, — сказала Робин, обгоняя заторможенную Вольво, — волшебной таблетки нет… Я так понимаю, ты голоден?

— Только слегка.

— Мы могли бы остановиться в Cambridge Services, но не надолго. Я очень не хочу опоздать к Рейчел, если только она появится.

Они ехали несколько минут, пока Страйк не сказал:

— Это все немного напоминает “Шпиона, который пришел с холода”, эти встречи за скамейкой запасных.

— Наверняка это подростковая фишка, — сказала Робин. — Возможно, она ходит туда, чтобы встретиться с друзьями… послушай, надеюсь, это нормально…

Ей было неловко говорить следующее, потому что она никогда не делала этого раньше.

— Но я думаю, что мне стоит встретиться с ней наедине. Она ничего о тебе не знает, и ты можешь быть немного пугающим для подростка. Кроме того, она ожидает только одного человека.

— Логично, — сказал Страйк, затягиваясь своей бледной имитацией правильной сигареты. — Я подожду в том кафе, которое она упоминала… может, у них есть чипсы.

Они сделали короткую остановку в Cambridge Services, где Страйк выпил кофе и съел безвкусный овсяный батончик, проверяя рабочую электронную почту. Робин, заметив, как изменилось выражение его лица, с опаской сказала,

— В чем дело?

— Дев, — сказал Страйк.

— Он тоже не подал в отставку?

— Нет… наоборот… черт возьми, он умудрился подцепить одну из нянь Шарлотты и Джейго. Вчера вечером, в пабе в Кенсингтоне… она была в бешенстве… сказала ему, что ни один из тех, на кого она работает, не годится в родители… “неоднократно была свидетелем того, как отец жестоко обращался со своими девочками”. Черт, это может быть хорошо.

— Рад, что ты счастлив, — сказала Робин.

— Ты понимаешь, о чем я. Конечно, я бы предпочел, чтобы он не выбивал дерьмо из своих детей, но если это так, я буду чертовски рад