Полководец. Война генерала Петрова - Владимир Васильевич Карпов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Всю жизнь помню я эти мудрые слова Усмана Юсупова.
На следующее утро за мной прислали машину, и я поехал выступать перед колхозниками. К своему удивлению, проезжая по городу, я увидел свой огромный портрет около сквера Революции, затем еще один на Ходре. Под ними была подпись: «Сын узбекского народа Герой Советского Союза Владимир Карпов».
Вот таким, даже в мелочах государственно мыслящим человеком был Усман Юсупов. Встречу с молодым парнем, ставшим Героем Советского Союза, он использовал для укрепления интернациональных чувств, для поднятия трудового энтузиазма уставших за годы войны колхозников, для того, чтобы поучить уму-разуму и меня, молодого человека, удостоенного высокой награды.
В 1947 году мы с Юрием окончили академию, защитили дипломы и разъехались. Юра получил назначение на должность командира мотоциклетного батальона, а меня направили на дальнейшую учебу на Высшие академические курсы Генерального штаба.
В октябре того же 1947 года дом Петровых посетило горе — скончалась мать Ивана Ефимовича, Евдокия Онуфриевна. Ей было 85 лет, и прожила она большую, нелегкую жизнь. Иван Ефимович помнил ее нешутливое пожелание о том, чтобы ее похоронили с музыкой, и исполнил просьбу матери. Евдокию Онуфриевну хоронили с военным оркестром, который шел за гробом и играл от дома до кладбища. Рядом с Иваном Ефимовичем в эту скорбную минуту, и тоже от дома до кладбища, шел его друг Усман Юсупов, шли сослуживцы, знавшие Евдокию Онуфриевну Мать была старая, верующая в бога женщина, а сын, несмотря на высокий пост и звание, не считал возможным разубеждать ее в таком преклонном возрасте и тем более препятствовать совершению обряда, о котором она перед смертью его попросила. Евдокию Онуфриевну отпевали в Александро-Невском храме, на так называемом русском кладбище, на окраине Ташкента. Там ее и похоронили.
…После окончания Высших курсов я был оставлен работать в Генеральном штабе, а Юра продолжал служить в Туркестанском военном округе.
Каждый год я приезжал навестить своих родителей, заходил и к Ивану Ефимовичу. Часто на даче Военного совета, где жили Иван Ефимович и Зоя Павловна, бывал в эти дни и Юра, он по-прежнему не оставил свое увлечение фотографией. Мы с ним подолгу просиживали в затемненной фотолаборатории, и когда приходило время обедать или ужинать, Иван Ефимович стучал в дверь и звал нас:
— Эй, затворники, выходите, пора есть.
В доме Петровых была очень хорошая, спокойная обстановка. Иван Ефимович не мог нарадоваться на своих внуков. После войны семья отдыхала душой, ведь в те четыре года все они были на фронте.
Как это ни странно, но разговоры о войне заходили очень редко. Может быть, потому, что душа еще кровоточила от огромных бед и страданий, которые пришлось пережить народу.
Но, как я уже не раз говорил, судьба была к Ивану Ефимовичу очень сурова. После всего, что осталось позади, после того как наступили мир и покой и счастье, казалось бы, надолго пришло в эту семью, судьба, или рок, или не знаю что снова преподнесли Ивану Ефимовичу страшное горе.
АШХАБАДСКОЕ ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЕ
В ночь с 5 на 6 октября 1948 года в Ашхабаде произошло сильное землетрясение. Как только об этом сообщили командующему округом, Петров немедленно приказал подготовить самолет и тут же вылетел в Ашхабад. В этот вечер находился в доме отца и Юра, он буквально увязался лететь вместе с отцом. Иван Ефимович не хотел его брать, но Юра не отступал:
— Может быть, я окажусь тебе полезен? Помогать буду.
Настойчивость Юры сыграла свою роль, и Иван Ефимович взял его с собой.
Они прилетели в Ашхабад через несколько часов после случившейся трагедии. ЦК Компартии Туркмении создал специальную комиссию, в которую был включен и командующий войсками округа. Иван Ефимович немедленно вызвал части в пострадавший город, для того чтобы оказать помощь населению.
А помощь эта нужна была срочно, потому что под развалинами домов остались тысячи жителей. Землетрясение произошло в те часы, когда люди спали, рухнувшие стены погребли очень многих. Те, кто уцелел, раскапывали обломки, помогали выбраться родным и близким. Но у иных, засыпанных обломками не осталось таких близких, их надо было выручать, и очень срочно.
Прежде всего надо было расчистить дороги, дать возможность проехать машинам для вывоза раненых и убитых, а их было очень много. Напомню, что все это происходило в жарком климате, через несколько часов трупы уже начинали разлагаться.
Надо было организовать медицинскую помощь раненым, кормить людей, ибо и медикаменты и запасы провизии остались под развалинами. Надо было одеть людей, потому что большинство из них было застигнуто землетрясением в постелях и сейчас ходили в нижнем белье. Много других трудностей встало перед теми, кто руководил спасательными работами, если учесть, что все произошло совершенно неожиданно.
Как это часто бывает, в дни бедствия появились и такие выродки, которые, пользуясь охватившей людей растерянностью, стали тащить из рухнувших магазинов и квартир все, что можно было украсть. Иван Ефимович немедленно организовал борьбу с этими мародерами. По городу стали дежурить вооруженные патрули.
Порывистый и эмоциональный Юра Петров не мог остаться в стороне. Как и на фронте, он стал помогать отцу.
Тут я перехожу к изложению того, о чем уже обещал рассказать читателям, — о гибели Юрия Петрова.
Это произошло 7 октября на окраине Ашхабада, недалеко от аэропорта. Юрий ехал на военном газике и вдруг увидел человека, который тащил тяжелый мешок, и в мешке было что-то явно награбленное. Юра приказал остановить машину и подошел к этому человеку. Тот был одет в милицейскую форму: гимнастерку, брюки, сапоги, но без фуражки. Гимнастерка была не подпоясана. Мародер был пьян.
Юра спросил:
— Что у вас в мешке?
— А тебе какое дело? Едешь и езжай своей дорогой.
— Ах ты подлец! Людей постигла беда, а ты — грабить!
— А я тебе говорю: не цепляйся.
Юрий повернулся к шоферу и приказал ему быстро отыскать военный
