Адепты стужи - Александр Маркьянов

Вышли к Темзе, перед тем как бултыхнуться в грязную вонючую воду подобно канализационной крысе — я передал условное сообщение. Несколько внешне ничего не значащих слов. И теперь — оставалось только ждать…

Темза также патрулировалась полицейскими катерами — эта река всегда довольно хорошо охранялась, учитывая что многие важные здания, в том числе и здание секретной разведслужбы находятся на самом берегу. То и дело по реке проплывали небольшие, с мигалками катера — просто лодки RHIB с жестким днищем и надстройкой, лучи прожекторов жадно шарили по лениво текущей мутной, вонючей воде. Впрочем, опасность эти катера для меня будут представлять, только если я совершу ошибку, причем грубую — например, буду в них стрелять. Для того, чтобы представлять для боевого пловца реальную опасность они должны бросать в воду гранаты — а полиция этого делать не имеет права.

С наступлением вечера — как только закончился рабочий день — мы переместились ближе к верфям. В Лондоне — на самой границе большого Лондона, но все-таки в Лондоне, располагались несколько верфей, на которых строились дорогие яхты. Это считалось престижным. Вот там мы и укрылись — до сигнала…

Сигнала…

Непонятно было с сигналом. Рации у меня не было, а если бы и была — я бы не рискнул выйти на связь. Любой непонятный радиовсплеск засекут очень быстро и… пиши пропало. Телефон… вышел из строя, после всех этих проклятых купаний… да и им я бы пользоваться не рискнул. Надеюсь хоть данные сумеют восстановить. Получается — я сам должен догадаться, кто и как придет меня забирать. Придут меня забирать мои же коллеги, мы учились с ними одному и тому же — на это и должен быть расчет. Значит… они должны подать какой-то сигнал.

Какой?

Ослепительный луч прожектора мазнул по килю недостроенной, но уже спущенной на воду яхты, я поспешно погрузился в воду, выждал пару минут — и вынырнул снова. Мерзко… даже сказать невозможно как. Темза, как и любая другая река, протекающая по крупному городу — грязна до невозможности, искупавшись в ней можно всем чем угодно заболеть — холерой, например. А сваливаться в лазарет мне никак нельзя…

Как они пойдут? На лодке накрывшись масксетью? Невозможно — прочесывание реки столь плотное что даже так не пройдешь. Вертолет? Из разряда фантастики — да и как мне подать сигнал вертолету?

Как?

… friend, because it's never…

Черт…

Эту песню я знал! Она исполнялась на русских дискотеках чаще, чем какая бы то ни было на английском языке! Не помню, кто исполняет и как она называется — но песня разухабистая такая, по-моему мелодию у нас сперли, текст сами придумали. Под нее танцевать хорошо — если это дерганье как в пляске святого Витта можно назвать танцами…

Русские!

— Черт, кажется…

Не говоря ни слова, я развернулся и двинул Грея локтем по подбородку — «выключающий удар», один из многих, которым нас учили. Даже если бы он успел среагировать — а он не успел — ничего бы это не изменило. Здесь, в воде я был выше его на порядок в вопросах рукопашного боя — потому что его учили сражаться на ровной поверхности на земле — а нас учили как раз приемам, которые помогают в воде. Ведь раньше у боевых пловцов даже пистолетов подводных не было — нож, копье и руки — все на что можно рассчитывать в подводной схватке…

Вот так…

Подхватив Грея как утопающего и следя чтобы он не захлебнулся я поплыл навстречу медленно идущей фарватером яхте, молясь чтобы моя Полярная звезда еще хоть разок спасла меня и на горизонте в этот момент не показался полицейский катер или вертолет…

На Яхте все было относительно пристойно, срач, который развели здесь молодые британские аристократы, уже убрали. Один из ярчайших представителей британской золотой молодежи, сидел в большой каюте-гостиной, с серо-зеленым лицом и красными как у кролика глазами. Какая-то добрая душа поставила перед ним серебряную тарелку, на которой ждали своего часа толстые ломти лимона, посыпанные смесью кофе и сахара — понятно, старая флотская опохмелка.

Увидев меня — а ванную я посетить еще не успел и выглядел весьма непрезентабельно — британец хмыкнул…

— Сэр, от вас воняет…

Я улыбнулся. И ответил на том же языке.

— Сэр, от вас воняет не меньше…

— Ирландец, что ли? — молодой лорд уловил акцент…

— Я родился под Юнион Джеком… — промурлыкал я, чувствуя как сваливается с моей души даже не камень — целая гора…

Вечер 15 августа 1996 года. Северное море, близ Английского канала. Ударный авианосец «Цесаревна Ксения»

— Вы сильно изменились, господин капитан второго ранга… — Каха Несторович Цакая рассматривал меня так, как будто видел впервые в жизни — очень сильно…

— Это простительно. Четыре года в Ирландии, а потом еще не одну неделю скрываться… здоровья и бодрости не прибавляет… — парировал я — зато вы, Каха Несторович, не изменились вовсе. Как будто вчера расстались…

Старый грузин улыбнулся — первый раз я видел его искреннюю улыбку, не притворную, а искреннюю.

— Я стар как и этот мир, князь… И столь же бессмертен. Увы, но это так.

— Где то я уже это слышал… — рядом с ревом и грохотом пронесся взлетающий истребитель, пахнуло горячей воздушной волной — по-моему в какой то постановке Санкт-Петербургского императорского. И слова эти — принадлежали, если мне не изменяет память, самому Сатане. Кстати вы спутали мое звание…

— Ничуть не спутал. У вас же выслуга идет как участнику боевых действий. Оба звания — и звание капитана третьего ранга и звание капитана второго ранга вам присвоены досрочно, секретным рескриптом по Адмиралтейству. Так что…

Странно — но радости я не испытывал. Скорее усталость. Дикую. И еще понимание, ужасное, но явное, что все вокруг — серая сталь громадного корабля, суетящиеся у катапульт матросы палубных катапультных команд, человек напротив меня — все это чужое. А свое — залитый кровью, пропитанный вековой ненавистью Белфаст…

— Вы знаете, что произошло? — прищурился Цакая.

— Увы, нет. Мне пришлось прятаться как крысе в норе…

— Тогда почитайте… — Каха Несторович достал несколько неаккуратно свернутых листков бумаги, протянул мне — Интернет все-таки великая штука…

Интересно, почему я не удивлен…

Снова аршинные заголовки про Лондонского снайпера, который нанес очередной удар. Траурный, обведенный жирной черной рамкой портрет сэра Колина Монтескью, заместителя министра иностранных дел, убитого Лондонским снайпером. И все.

Больше — ни слова. Ни про скорую, ни про стрельбу у Королевского госпиталя, ни про стоянку — ни слова. Шотландца, скорее всего, убили сразу, как только нашли. Или потом убили, это уже неважно. Главное — все шито-крыто.

— Они ведь что-то упустили?

— Упустили… — подтвердил я. Странно — но эти насквозь лживые статьи, осознание того что ради секретности убили еще одного невинного человека сильно встряхнули меня и привели в чувство. Появилась холодная ярость, жестокое и беспощадное чувство, какого не было уже давно.

— Мы взяли его.

— Кого?

— Сэра Колина. Мы были на карете скорой.

— И вы… и вы забрали его после ранения?!

— Так и было — подтвердил я.

— И он заговорил?

— Заговорил.

Цакая покачал головой, не в силах оправиться от изумления.

— Было только два человека… — сказал он после долгого молчания — которых я знал лично и которых я мог с полным правом назвать великими разведчиками. Вы уверенно претендуете на то, чтобы стать третьим, князь…

— Мне просто повезло.

— Везение это тоже часть великого разведчика — покачал головой Цакая — более того, везение, это как раз и есть то, что отличает очень хорошего разведчика от великого разведчика. Так, наверное, в любой профессии. У вас на флоте есть выражение…

— Надо мной Полярная звезда горит?

— Оно самое господин капитан второго ранга. Оно самое. Похоже, над вами действительно горит Полярная звезда. И что же он сказал? — внезапно сменил тему Цакая.

— Много чего. Он сказал, что выпустил кого то. Или чего то. Что он попал вместе с другими в список. Что он что-то понял — он это кто-то другой. Я так полагаю, это относилось к преступлениям Лондонского снайпера, сэр. Секретная разведывательная служба имеет к ним отношение, скорее всего он его контролируют прямо или косвенно.

— А вы как сами думаете? Вы же увлекались стрельбой на дальность. Прямо или косвенно?

— Косвенно, ваше высокопревосходительство. Любой опытный снайпер это, прежде всего одиночка. Прямо его контролировать невозможно — да и опасно, ведь тогда информацией владеет не только этот самый снайпер, ей еще владеют и те люди которые непосредственно контактируют и с ним. После этого тогда придется и их…