Корона мечей - Роберт Джордан

– Серанха тогда была ужасно ограниченной и самодовольной, да она и сейчас такая, – засмеялась Певара. – Серая Айя – самая подходящая для нее. Но я не могу поверить, что тебя что-то способно напугать. Ты всегда руководствовалась логикой, а она подсказывала, что не нужно ничего бояться, и ты начинала сомневаться в этом только тогда, когда все самое страшное было уже позади и мы оказывались в своих постелях. Как я могу обещать тебе помощь, не зная, в чем дело? Все равно что обещать проголосовать в Собрании неизвестно за что. Что стряслось?

В этот решительный момент, прихлебывая чай, Сине заколебалась. Не потому, что у нее возникли сомнения насчет Певары, но было крайне... трудно заставить себя заговорить.

– Сегодня утром ко мне пришла Амерлин, – сказала она наконец, – и велела провести расследование, запечатанное Пламенем. – Певара еле заметно нахмурилась, но не сказала ни слова о том, что в таком случае Сине не вправе ничего рассказывать и ей. В юности зачинщицей всех их шалостей бывала Сине, но именно Певара обладала достаточной смелостью и являлась движущей силой. – Она очень осторожно подбирала слова, но, немного поразмыслив, я поняла, чего она хочет. Я должна отыскать... – на этом последнем этапе мужество почти покинуло ее, – Приспешников Темного в Башне.

Глаза Певары, темные и такие же глубокие, как отливающие голубизной глаза Сине, вспыхнули; она кинула взор на полочку над камином, где аккуратно выстроились в ряд миниатюры, изображающие членов ее семьи. Все они погибли, когда она была еще послушницей, родители, братья и сестры, тети, дяди – все погибли, когда внезапно изо всех щелей полезли Друзья Темного, трезвоня на всех перекрестках, что Темный вот-вот освободится. С ними быстро расправились, но... Вот почему Певара стала Красной, хотя Сине по-прежнему полагала, что та была бы счастливее в Зеленой Айя. Певара считала, что, разыскивая мужчин, способных направлять, Красные имеют больше шансов наткнуться на Приспешников Темного. Сама она со своей задачей справлялась прекрасно; в груди аппетитной привлекательной женщины скрывалось стальное сердце. И сейчас именно у нее хватило мужества произнести то, что язык Сине отказывался говорить:

– Черная Айя. Ну, нечего удивляться, что Элайда была осторожна.

– Певара, я знаю, что она всегда отрицала ее существование упрямее, чем кто бы то ни было, но мне ясно, что сейчас она имела в виду именно это. И если уж она убеждена...

Подруга остановила ее взмахом руки:

– Нет необходимости убеждать меня, Сине. Я уверена, что Черная Айя существует, потому что... – Странно, но Певара явно колебалась, глядя в свою чашку, точно ярмарочная гадалка. – Что тебе известно о событиях, произошедших сразу после Айильской Войны?

– За пять лет внезапно умерли две Амерлин подряд, – ответила Сине, тщательно подбирая слова. Она полагала, что Певара имеет в виду события, произошедшие в Башне. По правде говоря, став Восседающей почти пятьдесят лет назад, на год позже Певары, она не особенно интересовалась тем, что происходило за стенами Башни. А возможно, и тем, что творилось внутри. – За эти годы умерло очень много сестер, насколько мне помнится. Ты хочешь сказать... Ты считаешь, что к этому приложили руку Черные Айя? – Сине наконец произнесла эти слова, и они не обожгли ей язык.

– Не знаю, – чуть слышно сказала Певара, качая головой. – Ты поступила очень мудро, полностью погрузившись в философию. За эти годы многое... произошло... и было запечатано Пламенем. – Она тяжело задышала от волнения.

Сине не хотела на нее давить. Она сама совершила нечто вроде измены, нарушив запечатанное Пламенем, и Певара должна была принять решение сама.

– Просматривать отчеты мне кажется безопаснее, чем расспрашивать, ведь мы не знаем, кому именно задаем вопросы. Рассуждая логически, Черная сестра способна лгать вопреки Клятвам. – Иначе Черных Айя давным-давно бы обнаружили. На этот раз ужасные слова дались ей намного легче. – Если какая-нибудь сестра напишет, что делала одно, в то время как нам совершенно точно известно, что она в указанное время делала нечто иное, наверно, это и будет означать, что она Приспешница Темного.

Певара кивнула:

– Да, но нам не следует ограничивать себя. Возможно, Черные Айя и не приложили руку к мятежу, но вряд ли они не извлекли пользы из всей этой неразберихи. Я считаю, нужно как можно тщательнее изучить все, что произошло за последний год.

Хоть и неохотно, Сине согласилась с ней. Поскольку речь шла о последних месяцах, неизбежно придется не столько изучать отчеты, сколько расспрашивать. Решить, кого еще можно привлечь, оказалось значительно труднее. Особенно после того, как Певара сказала:

– Ты проявила большую смелость, придя ко мне, Сине. Я знаю, что Друзья Темного не останавливаются даже перед убийством собственных братьев, сестер и родителей ради того, чтобы не выплыло наружу, кто они такие и чем занимаются. Мне нравится это в тебе, ты проявила исключительную храбрость.

Сине содрогнулась, будто увидела привидение. Она никогда не была храброй, иначе выбрала бы Зеленую Айя. Она почти жалела, что Элайда пришла к ней, а не к кому-нибудь другому. Однако случившегося не изменишь.

Глава 33

ВАННА

После того как Ранд отослал Перрина, дни казались ему бесконечными, а ночи еще длиннее. Он уединился в своих комнатах и велел Девам никого не впускать. Только Нандере позволялось открыть дверь с эмблемой золотого солнца, чтобы принести еду. Она ставила накрытый поднос, клала рядом список тех, кто просил разрешения увидеться с ним, и бросала на Ранда полный упрека взгляд, когда он повторял, что никого не хочет видеть. Из-за двери до него доносились неодобрительные замечания Дев, пока Нандера не закрывала ее за собой; они и предназначались для того, чтобы он их услышал, иначе Девы воспользовались бы языком жестов. Но если они воображают, что могут выманить его отсюда болтовней о том, что у него плохое настроение... Девы не понимали и, возможно, не поняли бы, даже если бы он объяснил им. Но он ничего не хотел объяснять.

Он без всякого аппетита ковырялся в еде, потом пытался читать, но даже самые любимые книги удерживали его внимание лишь на протяжении нескольких страниц. По крайней мере раз в день – хотя и обещал самому себе не делать этого, – он поднимал в спальне массивный платяной шкаф из полированного черного дерева, отделанного резной костью, с помощью потоков Воздуха отодвигал его в сторону и осторожно распутывал ловушки, которые расставил, и Маску Зеркал, придававшую стене за шкафом нетронутый вид. И то и другое было сплетено таким образом, что мог увидеть только он. Здесь, в нише, выдолбленной с помощью Силы, стояли две маленькие статуэтки из белого камня примерно в фут высотой. Мужчина и женщина в развевающихся одеяниях, каждый держит в руке над головой сверкающую хрустальную сферу. Отослав армию в Иллиан, Ранд той же ночью один отправился в Руидин, чтобы забрать оттуда эти тер’ангриалы: они могли понадобиться в любой момент, и лучше, чтобы они находились под рукой. Так он объяснял этот поступок самому себе. Его рука потянулась к фигурке бородача, тому тер’ангриалу из пары, который мог использовать мужчина, – потянулась и замерла, вздрагивая. Одно прикосновение пальца – и в его распоряжении окажется больше Единой Силы, чем он даже может вообразить. Пока у него есть эта вещь, никто не нанесет ему поражения, никто не устоит против него. Как сказала однажды Ланфир, пока у него есть эта вещь, он может бросить вызов самому Создателю.