Рифейские горы - Александра Турлякова

А Айвар решил для себя всё сразу. Ещё с самого начала. Решил и успокоился. Не делал глупостей, просто жил и работал. Махал тяжеленным молотом в кузнице, и в тайне от Дайгаса доделывал свой меч. Только-только успел.

О походе узнал, считай, самым последним. Его и на военный совет, как чужака и невольника, не допустили. Решали всё сами, без свидетеля и непосредственного участника всего похода.

Сам Даймар снова вызвал Айвара к себе, ещё среди дня, обсказал вкратце, что бу-дет и как, сообщил буднично, как бы между делом:

— Завтра утром мы выезжаем… Сразу же после жертвоприношения.

— Да, господин… — Айвар коротко кивнул, ещё ниже опуская голову. Косичка с нефритовым шариком повисла отвесно, доставая длиной до середины груди.

— И это всё, что ты можешь сказать? — Аран удивлённо бровями повёл, и все про-дольные морщины на его высоком лбу сдвинулись с места. — Ты даже ничего не хо-чешь сделать для своих близких, пока я добр и готов выслушать?

— Я мог бы попросить сохранить им жизнь, моим отцу, брату и матери, но, боюсь, это не будет в ваших силах, господин. Когда вы сойдётесь в открытом бою… — не договорил — занесённая для удара ладонь — широкая и тяжёлая — остановила на полу-слове. Но царь не ударил, только приказал:

— Иди собирайся в дорогу! И без глупостей там!

Нет, Айвар не собирался их никуда вести, как хотел в своё время сделать это с аэлами, он поступит ещё проще: он уйдёт, вернее, сбежит, этой же ночью. Ещё до рассвета, ещё до жертвоприношения.

Зная это, Айвар снова вернулся в кузницу, он затеял напоследок отливку серебря-ного колечка для жены Дайгаса. Уже подготовил форму и расплавил в специальной ложке серебро, когда от царя пришёл слуга с приказом. Пришлось бросить все дела, отправиться следом.

Дайгас, затачивающий мотыгу, обернулся ему навстречу, ничего не спросил, не поинтересовался, сам всё понимал. При виде марага, спокойно вернувшегося к от-ливке, озадаченно хмыкнул.

Да, парень этот не только молчалив, но и скрытен. Завтра поведёт врага в родное селение, а на лице — ничего! Ни страха, ни озабоченности, ни тоски.

— Отец сказал, что в жертву решено принести твоих друзей? — спросил Дайгас, на-блюдая за лицом марага. Тот не сразу перевёл на него глаза, сказал:

— Они не друзья мне вовсе! — А потом, чуть помолчав, добавил уже не так громко:- Мне Гурий-конюх сказал… Я видел его только что на кухне…

Дайгас на это подбородком повёл, будто сказать хотел: "Понятно!", но вслух ни-чего не сказал, и ещё меньше понял. В одном ещё больше убедился: мараг этот — тот ещё молчун. Так чужой и остался.

* * *

Этот Айгамат настолько удивительный человек. Вот именно — человек! Общаясь с ним, забываешь, что он варвар. Он очень много знает, этот старик, много такого, чего учёные люди, учившие тебя в детстве, не знали и знать не могли. Он умеет лечить руками, снимать любую боль, он видит прошлое в жизни людей, но не ис-пользует эти знания во вред.

На сегодняшнем осмотре он сказал странную фразу:

— Я хотел бы видеть тебя и завтра, и послезавтра тоже. Твоё лечение ещё не окон-чено… Хотя опухоль уменьшилась очень сильно, можно жить и так… вместе с ней… Если беречься, быть осторожным, не ударяться головой, и чтоб никто другой не бил больше…

Говоря эти слова Айгамат осторожно, подушечками пальцев, ощупывал голову Кэйдара, особенно затылок и виски.

— Я приду ещё завтра, если надо! — Кэйдар чуть отстранился, взглянул на арана сни-зу. А тот плечами пожал, улыбнулся мягкой улыбкой.

— Нет, ты не придёшь… — Голос тихий, ровный, уверенный и спокойный. Кэйдар знал уже: когда Айгамат говорит таким голосом, с ним спорить бесполезно.

— Береги себя, царевич. Твои глаза видят хуже, но сердце — дальше. Слушай своё прозревшее сердце, — напутствовал Кэйдара Айгамат, проводив его до тропинки. — Марагу Айвару скажи, чтоб и он берёг себя, не студил лёгкие… — Коснулся плеча пальцами, слегка подталкивая. — Иди! Тебе нельзя задерживаться… Хотя тебя ждать будут так и так…

Кэйдар всю дорогу голову ломал над этими словами. Почему Айгамат вёл себя так, будто они виделись в последний раз? Почему? И кто ещё может ждать меня, кроме Лидаса?

А Лидас действительно был не один. Ещё издали, пробираясь в сумерках угасшего дня по склону каменистой осыпи, Кэйдар сумел разглядеть костёр и в свете его пла-мени — ещё чью-то фигуру. Марага узнал не сразу, сначала голос его услышал:

— …Это касается вас обоих… И вас, или тебя — как хотите! — и Кэйдара…

— И кто тут обо мне без меня речи ведёт? — Мараг при звуках его голова аж вздрог-нул и обернулся. Заговорить не успел, только рот раскрыл, а Кэйдар не дал, начал первый, сходу:- Ты что тут делаешь вообще? Что тебе надо? Тебя никто не пригла-шал! И видеть тебя здесь — тоже… Иди отсюда! — приказал и руку выбросил в движе-нии, определяющем направление, куда следует идти марагу.

— Кэйдар, подожди! — вмешался Лидас. — Он сказать нам что-то хочет. Нам обоим. Пускай скажет сначала! — С этими словами и Лидас, и Кэйдар посмотрели на Айвара с принуждённым вниманием.

— Араны выезжают завтра утром! После жертвоприношения… — начал Айвар, глядя то на Лидаса, то на Кэйдара.

— Ну и что? — но тот перебил его, не дал договорить. — Ты ждёшь от нас напутствен-ного слова? — Смерил марага злым насмешливым взглядом, хотел ещё сказать что-то, но тут заговорил Лидас:- Ты поведёшь их в свои земли. Мы уже знаем про это… А что тут такого? Это не наше дело и нас не касается. Нам всё равно, что они тебе пообещали…

— Да не собираюсь я их никуда вести! — не выдержал Айвар, крикнул так, что Лидас осёкся, моргнул растерянно. — С самого начала не собирался! Я что, дурак, что ли? И вас — тоже… Смешно было надеяться, что я проведу кого-то из вас до своих.

— Вот ведь гад! Настоящий гад… — прошептал Кэйдар чуть слышно. Айвар бросил в его сторону быстрый взгляд, спросил, снова переводя глаза на Лидаса:

— А разве кто-то из вас пошёл бы на такое предательство? Да одна моя жизнь не стоит племени! Это любому ясно… Я хотел заманить вас в ущелье… Там одного крика хватит, чтоб лавина пошла… Вы бы не вернулись… И не дошли…

— А ты… Сам… — вырвалось у Лидаса.

— И я вместе с вами! — ответил Айвар с таким спокойным видом, будто не о своей смерти говорил. — Но дело не во мне вообще, я ухожу сейчас, а вас завтра утром по-жертвуют Моху… Прямо на рассвете…

— Кому? Ты что болтаешь, раб? — Кэйдар поморщился, как от зубной боли. — Какая жертва?

— Когда я уходил, они решали, кто поедет за вами. Они могут появиться здесь в любую минуту… А вы тянете… Если жить хотите, уходите отсюда немедленно! Я столько времени потерял, чтобы вас предупредить, а вы… — Айвар плащ на груди поправил, накинул на голову капюшон, подхватил за лямку дорожный мешок.