Рифейские горы - Александра Турлякова

Или вот ещё: "Судьба любого человека предопределена свыше или нет? Может ли он изменить что-то в своей жизни? И вправе ли он вмешиваться в жизнь другого? Не раба — свободного, равного себе!"

Особенно его тревожило собственное положение среди аранов. Кэйдар искал в се-бе перемены, намекающие на то, что он действительно стал невольником. Пытался понять разницу между теми, кто родился быть рабом, и теми, кто стал им случайно, по воле судеб. При этом самого себя он относил к последним и верил, что это не на всю жизнь.

Однажды они сидели вечером у костра. Кэйдар ворошил палкой угли и вдруг заго-ворил:

— Знаешь, всё как-то думаю в последнее время, что будет с нами, когда мы вернём-ся. — Лидас в ответ только громко хмыкнул, он не очень-то верил в это, как во что-то, способное свершиться в скором будущем, а Кэйдар продолжил, говоря тихим задум-чивым голосом:- Представь, нас все будут считать погибшими. Отец, твои Айна и Стифоя, и моя Хадисса… Она не хотела этой свадьбы, и сейчас я её понимаю… Я и сам не хотел! — усмехнулся с горечью. — А мой сын, он, наверно, уже ходить начал… Ты видел его, Лидас? Хорошенький мальчишка, правда?.. И на меня похож…

— Отец его, наверное, Назначил Наследником… Его, твоего сына, — заметил вдруг Лидас. — Больше-то некого. Не Айниного же ублюдка, правда? — Поднял глаза на Кэйдара с усмешкой, уже знал, что тот с ним согласится, но Кэйдар ответил, немного помолчав:

— Вся эта власть… И Империя эта вся… Она без нас с тобой стояла и дальше сто-ит… Не всё ли равно, кто ей править должен по закону?.. Тут, вот, живёшь и кажет-ся: послал бы к демонам всю эту власть! На что она? Это такая тоска — указы сочи-нять, письма писать и разбирать… Ещё и суд этот… Ни вникать, ни понимать не хочется!.. Советник порекомендовал! Советник приказ составил… Хочешь — прини-май! Не хочешь — не надо! Вот и вся воля! Нет, это скучно, — Увлёкшись, Кэйдар проговорился:- Я — лучше б с Иридой, но без венца, чем с Хадиссой этой… со злюч-кой…

— Ты же говорил, что вольную ей дал, этой виэлийке! — воскликнул Лидас изумлён-но. Всех этих слов от Кэйдара он в жизни представить не мог. Чтоб он о власти Во-площённого — и так говорил?!

Нет, с Кэйдаром определённо что-то не то творится!

— Да, написал прошение… перед самым отъездом, — согласился Кэйдар, стирая с ру-ки пятно сажи. — Чтоб ей, как вольнонаёмной няньке, жалование назначили, если захочет остаться… И обращение соответствующее. Но Отец никогда не Позволит нам пожениться, так и так…

— А она сама захочет? Ты её спросил? — перебил Лидас Кэйдара, продолжающего рассуждать с беспечностью ребёнка.

— А согласия невесты по закону не спрашивают! Всё отец решает или старший мужчина в семье…

— Так ты сам и лишил её семьи! — снова перебил Лидас, вставая. Сверху он во все глаза смотрел на Кэйдара, будто видел его впервые.

Что он говорит?! Что он болтает вообще?! Что-то не то с ним, точно, творится! Может, его аран тот не так лечит? Он же все мозги ему задурил!

— Я люблю её, понятно! — громким и чётким голосом со знакомой тысячу лет инто-нацией заявил Кэйдар, упрямо наклоняя загоревший лоб. — Я ей так и скажу, когда вернёмся. Я не могу без неё! Она мне каждую ночь снится… И Тавиний тоже…

— Не о ней речь сейчас и не о мальчишке твоём! Ты будешь Воплощением Солнце-ликого! На тебе такая ответственность, а ты о виэлийке думаешь. О свадьбе о какой-то там… Тебе о том, как возвращаться будем, думать надо… Вот зрение полностью вернётся… Нам надо будет пробовать бежать… Нам нельзя оставаться здесь ещё и на зиму…

— Надо же, что я слышу, — Кэйдар громко рассмеялся с непонятной злостью. — А я думал, ты здесь жить собрался… Найдёшь себе какую-нибудь светлокосую араноч-ку, наделаешь ей детишек…

— Араны не женятся на чужих! Они берегут свою кровь… — напомнил Лидас резче, чем следовало бы. — Почти как и вы, аэлы… Я же знаю, как ко мне в твоём доме отно-сились. И кому эта свадьба с Айной нужна была. Один расчет — ничего больше!

— Как ты заговорил! — Кэйдар глаза сузил с тихой яростью, тоже поднялся, и теперь они с Лидасом стояли так, что между ними обоими горел очаг, полный раскалённых углей. — С претензиями! С обидой! Только я тут не при чём. И я не виноват, что ты жену свою не удержал… Что она с этим…

— А это тут вообще при чём? — крикнул Лидас.

— Да ты на себя посмотри! Ты же обиженный на весь мир… Я тебе тут тоже что-то не то сделал…

— Это я-то — обиженный?! — поразился Лидас. — Мне вообще-то и обижаться неко-гда… Каждый день с этой скотиной проклятой… И чем тебя накормить, голову ломаешь… Мы вот и без молока ещё остались… Увели нашу коровку, и телёнка её — тоже… Сегодня днём, пока ты у Айгамата был…

Лидас незаметно принял примирительный тон, заговорил о делах, общих им дво-им. Кэйдар понял его правильно, проглотил резкие слова, готовые сорваться с языка, подумал: "И чего это ты на него чуть не вызверился? Он же единственный здесь, кому можно доверять… Считай, друг твой. Нет, не стоит с Лидасом отношения портить. Хотя он и сам хорош! Ему слово, а он — десять! А раньше такой смирный, такой тихий был, слова резкого в ответ не услышишь… И чего это с ним сделалось? А может, мы просто устали друг от друга? Когда каждое слово, каждый взгляд раз-дражают… А что тут сделаешь? Я и так по полдня его не вижу, пока к лекарю схо-дишь, пока обратно… И всё равно! Терпеливее быть надо, вот что!"

— Что-то телята какие-то беспокойные, — отвлёк Лидас от мрачных мыслей своей репликой. И Кэйдар невольно прислушался. И точно: костёр они разожгли на улице, тут от загонов совсем близко, и слышно было, как тревожно двигается по утоптанной земле их многоногое хозяйство: стучат копыта, трещат доски забора, мычат придав-ленные телята, те, что из самых маленьких.

— Я видел два дня назад следы волчьи у ручья, может, они ещё ближе подобра-лись? — Лидас начал поджигать ветку потолще, делать факел, и в этот момент земля под ногами задрожала. Качнулась с глухим отдалённым стоном.

Они устояли на ногах, а вот лачужка их пастушья с оглушительным скрежетом разъехалась так, что крыша накренилась.

— Что это было? — Кэйдар перевёл огромные глаза на Лидаса, но и тот смотрел с не-меньшим изумлением. Плечами пожал, поднимая повыше горящую ветку.

— Создатель Гневается… — ответил не сразу. — Там, где горы, такое, говорят, бывает.

Телята мычали, казалось, все разом, и всё случившееся сейчас только что, среди ночи, выглядело как кошмар из сна.

— Надо посмотреть, не сломали ли они загон, — сказал Кэйдар, тоже делая себе фа-кел. Пошёл первым, ступая осторожно по земле, оказавшейся вдруг такой ненадёж-ной.