Арлекин. Скиталец. Еретик (сборник) - Бернард Корнуэлл

Ибо уловка Блуа сработала, и сэр Томас Дэгворт клюнул на наживку.

Карл Блуа собрал своих сеньоров и командиров в большой шатер рядом с мельницей. Была суббота, армия противника находилась на расстоянии всего лишь короткого броска, и, разумеется, среди его рыцарей нашлось немало горячих голов, желавших немедленно облачиться в латы, схватить копья и во весь опор помчаться навстречу своей гибели.

«Дураков хватает», – подумал Карл и решительно отмел их надежды, дав ясно понять, что никто, кроме разведчиков, ни в коем случае не должен покидать ни один из четырех лагерей.

– Никто! – Он стукнул кулаком по столу, чуть не перевернув чернильницу писца, который записывал его слова. – Никто не покинет лагерь! Всем понятно?

Герцог внимательно рассматривал своих соратников и в который уже раз думал, какие они глупцы.

– Мы дождемся англичан за валами, – повторил он под конец, – и они придут к нам сами. Придут и будут убиты.

Кое-кто выглядел недовольным, ибо полагал, что благородному рыцарю пристало скакать в бой на коне, а не прятаться за земляными насыпями и канавами. Однако Карл Блуа был тверд, а угроза лишить ослушника доли в дележе добычи и земельных пожалованиях в завоеванной Бретани подействовала даже на самых строптивых. Герцог взял клочок пергамента.

– Наши разведчики подъехали к колонне сэра Томаса Дэгворта совсем близко, – произнес он четко, громко выговаривая каждое слово, – и теперь мы точно знаем численность противника. – Желая придать драматизма своему объявлению, Блуа выдержал паузу, но, называя цифры, не смог сдержать улыбку. – Наш противник, – сказал он, – угрожает нам тремя сотнями ратников и четырьмя сотнями лучников.

Последовало молчание, а когда эти цифры были осмыслены, раздался взрыв смеха. На сей раз смеялся даже обычно суровый и сдержанный Карл. Это и впрямь было смехотворно! Дерзко, может быть, отважно, но до нелепости безрассудно. Карл Блуа располагал четырьмя тысячами настоящих воинов, не считая сотен крестьян-добровольцев, которые, хотя и не находились внутри укрепленных лагерей, могли оказаться полезными при избиении разгромленного врага. Под знаменами герцога собрались две тысячи лучших в Европе арбалетчиков и тысяча закованных в броню рыцарей, многие из которых прославились победами на турнирах, а сэр Томас Дэгворт намеревался противопоставить этой силище семь сотен людей. Разумеется, город мог выслать сотню-другую ему навстречу, но при любом раскладе англичане не имели возможности вывести на бой более тысячи человек. Иными словами, Карл имел четырехкратное численное превосходство.

– Англичане придут сюда, славные мои рыцари, – возгласил он возбужденным голосом, – и найдут здесь свою погибель!

Подкрепление могло приблизиться к городу по двум дорогам. Одна, прямая и самая короткая, шла с запада, но она упиралась в противоположный берег реки Жанди, и Карл сомневался, что Дэгворту захочется форсировать водную преграду. Другая огибала осажденный город с юго-востока. Она выходила прямиком к самому большому из осадных лагерей Карла, тому, где находилась его личная ставка и откуда стены Ла-Рош-Дерьена громили самые мощные машины.

– Позвольте мне рассказать вам, славные мои рыцари, – успокоил Карл развеселившихся командиров, – как, по моему разумению, поступит сэр Томас. Что бы сделал я сам, если бы, волею злой судьбы, оказался на его месте. Полагаю, он вышлет по Ланьонской дороге (имелась в виду прямая дорога, что шла с запада) небольшой отряд, который, однако, поднимет много шума. Причем вышлет Дэгворт его ночью, чтобы у нас создалось впечатление, будто он будет атаковать наш лагерь через реку. Это будет сделано для того, чтобы мы сосредоточили свое внимание и основные силы на том направлении, тогда как он ударит на рассвете, и ударит с востока. Кто не понял, объясняю: Дэгворт будет надеяться, что бо́льшая часть нашей армии выступит за реку, а он сам, явившись с востока, сможет разгромить три наших опустевших лагеря. Вот чего хочет враг, господа, но он этого не дождется. Англичане потерпят неудачу, потому что мы – мы все – будем руководствоваться одним строгим нерушимым правилом. Нерушимым правилом! Никто не покинет лагеря! Ни один человек! Все оставайтесь за своими стенами! Мы будем сражаться пешими, мы построимся в боевые линии, и мы дадим англичанам подойти поближе. Наши арбалетчики срежут их лучников, а потом мы уничтожим их латников. Но никто не покинет лагерей! Ни один человек! Мы не позволим сделать себя мишенями для английских луков. Понятно?

Шатобриан решил уточнить, как ему поступить, если он, находясь в южном лагере, вдруг увидит, что в каком-то из лагерей завязался бой.

– Мне что, просто стоять и смотреть? – недоверчиво спросил военачальник.

– Стоять и смотреть, – подтвердил герцог Карл стальным голосом. – Ты не покинешь своего лагеря. Понятно? Лучники не могут убивать тех, кого не видят! Оставайтесь в укрытии!

Ронселет, однако, резонно заметил, что небо ясное и луна почти полная.

– Дэгворт не дурак, – продолжил он, – и мигом поймет, что мы соорудили эти крепости и расчистили местность не просто так, а чтобы лишить англичан прикрытия. Так почему бы ему на самом деле не напасть ночью?

– Ночью? – переспросил Карл.

– Ночью наши арбалетчики не смогут целиться, а чтобы увидеть наши окопы и укрепления, англичанам хватит и лунного света.

Замечание было дельным, и герцог признал это, резко кивнув.

– Костры! – сказал он.

– Костры? – спросил кто-то, не поняв.

– Мы разведем костры! Большие костры! Когда англичане явятся, разожгите костры. Обратим ночь в день!

Его люди рассмеялись, эта мысль пришлась им по вкусу. Разумеется, все они считали, что сражаться пешими – не лучшее занятие для благородных рыцарей, да и великой славы таким образом не стяжать, но при этом понимали, что герцог хочет одержать победу, и признавали, что он рассуждает здраво. Вдобавок под конец выступления Карл несколько их утешил.

– Англичане будут сломлены, славные мои рыцари, – сказал он, – и, когда это произойдет, я велю моему трубачу протрубить семь раз. Семь! По этому сигналу вы сможете покинуть свои укрепленные лагеря и преследовать бегущих.

Послышался гул одобрения, ибо чего на самом деле хотели все эти знатные вельможи, так это вскочить на огромных боевых скакунов и, сверкая доспехами, пуститься в погоню за остатками разбитой армии Дэгворта.

– Но помните! – Карл снова стукнул по столу, чтобы привлечь внимание слушателей. – Помните! Никто из вас не покинет свой лагерь, пока не зазвучит труба. Оставайтесь за окопами, прячьтесь за стенами, пусть враг сам приблизится к вам, и мы победим! – Он кивнул, давая понять, что полностью изложил план сражения. – А теперь, господа, исповедуемся нашим священникам, чтобы перед боем получить отпущение грехов. Давайте очистим наши души, так чтобы Господь вознаградил нас победой!