Выдержка - Наталья Андреева

В общем, отныне я был свободен, как ветер, и знал наконец, что с этим делать. В три часа дня я сидел за столиком в модном ресторане и ждал очаровательную женщину, от которой хотел получить многое. Исчерпывающую информацию имеется в виду. Она опоздала на пятнадцать минут. Мы стояли в одних и тех же пробках, но я тем не менее приехал раньше. Я проиграл ей пятнадцать минут, чтобы она почувствовала себя комфортно. Правила игры с женщинами я знал прекрасно.

Она вошла, я махнул рукой, и хорошенькая Лена, улыбаясь, направилась к моему столику. Я улыбался в ответ своей знаменитой улыбкой. Меньше всего она была похожа на вдову, хотя со смерти ее мужа прошло так мало времени. Но Лена даже не утруждалась делать вид, что скорбит о безвременно почившем супруге. На ней были джинсы с сильно заниженной талией и яркий переливающийся топ. Я уставился на ее пупок.

— Привет! — сказала она и грациозно опустилась на стул. — Надо же! Леонид Петровский собственной персоной! Живая легенда!

— Ну что вы, — скромно ответил я. — Давно уже в отставке.

— Да брось! А роман с известной актрисой?

Она назвала имя той брюнетки, чьи фото в обнаженном виде появились в Интернете. Кстати, замечательная подборка! И хотя я сделал это из благих намерений, дабы отучить Сгорбыша от пьянства, мне тут же приписали очередное злодейство. Видимо, брюнетка публично сокрушалась о том, что не удалось продолжить знакомство. Репутацию мерзавца и пожирателя сердец мне создали сами женщины. Я был нем, как рыба, и никогда не хвастался своими подвигами. Они сами себя накручивали, разжигая любопытство. Придумывали ложные беременности и предпринимали фальшивые попытки покончить с собой. А потом распалялись еще больше. Вот и Лена смотрела на меня с жадностью, словно не верила своим глазам.

Я держал паузу, давая как следует рассмотреть себя, и в свою очередь беззастенчиво разглядывал ее. Вблизи она оказалась не так хороша: лицо плоское, глаза, как у кореянки, миндалевидные и косо посаженные, скулы широкие. Зато фигурка точеная. Запястья ее рук — на удивление тонкие, пальчики длинные, ногти острые. Лак на ногтях алого цвета. Я готов был поспорить, что белье на ней тоже алое: крохотные стринги и бюстгальтер на косточках. Грудь была мала, плечи узкие, не развитые.

Пауза затягивалась.

— Что будем пить? — спросил я и потянулся к карте вин.

— На твой вкус. Я знаю, что он безупречен.

Безупречный вкус у моей мамы, но, видимо, они думают, что это передается по наследству.

— А что будем есть? — поинтересовался я, выбрав вино. Все ж таки я кое-чему научился у своих родителей.

— Я на диете.

— Значит, только пить.

— И салатик.

— И салатик. Будьте так любезны, два салатика от шеф-повара и бутылочку вина, вот здесь у вас так красиво написано, — я указал в меню. — И хорошо прожаренный бифштекс с картофелем-фри.

— Ты не любишь экзотику? — спросила она, когда официант ушел.

— Я экзотику обожаю, — сказал я с намеком на ее косо посаженные глаза. — Но временно решил от нее отдохнуть.

— Отдыхать надо на море, — намекнула Лена.

— Не сезон, — отговорился я.

— Как это не сезон? Лето!

Для нее лето, а на дне моей души шуршала опавшая листва. Нужен был пожар, чтобы спалить ее дотла и освободить место для зеленых побегов. В миндалевидных глазах Лены я не нашел ни единой искорки и почувствовал холодок, словно дворник взмахнул метлой, и сухие листья поднялись в воздух.

— Как здоровье мамы? — спросила она, взяв тон светской беседы.

— Спасибо, хорошо.

Я сказал длинную фразу по-французски, она сделала вид, что поняла. Потом замялась:

— Мы мало знакомы…

— С мамой?

— О! Она — мой идеал! Каждый раз я рассматриваю ее наряды, пытаясь запомнить детали!

Если это и была лесть, то в тему. Моя мать и в самом деле верх совершенства.

— Мечтаю о более близком знакомстве, — намекнула Лена, видимо, ожидая приглашения, погостить на нашей вилле на Лазурном берегу, но я сделал вид, что намека не понял.

Она тут же упомянула о светских раутах, где видела мою мать, дав понять, что вращается в высшем обществе. И вновь комплименты моей знаменитой семье.

— Должно быть, хорошо иметь таких родителей? — вот такой фразой закончила Лена хвалебную речь.

— Я их не выбирал. А где твои родители? Кто они?

— О! Мои родители…

Я сразу понял, что она врет, но из вежливости слушал. Она была коренной москвичкой, благородных кровей, обеспеченная всем, чем только возможно. Папа — академик, мама — доктор каких-то там наук, предки — столбовые дворяне. Я слушал, косясь на ее широкие скулы, и невольно улыбался. Если в ее жилах и текла благородная кровь, то, скорее, желтого, а не голубого цвета. Я все раздумывал, как бы вклиниться в разговор с наводящим вопросом? Меня не интересовала ее родословная, меня интересовал ее покойный супруг.

— Почему же ты вышла замуж за человека, старше тебя в три раза, если у тебя был такой огромный выбор?

Она растерялась. Я как-то не вовремя ее перебил.

— Ну, так получилось.

Она начала жеманничать, кокетничать и сразу утратила весь свой внешний лоск. Превратилась в то, чем она и была на самом деле: в дешевку. Хотя она дорого себя продала. Покойный Сидор Михайлович занимал видную должность.

— Но теперь ты свободна и богата, — намекнул я.

— О! — только и смогла сказать Лена. — Все так думают! А на самом деле…

— А на самом деле?

Она захлебнулась возмущением:

— Он оказался скупердяем! Жадина! — сказала Лена совсем по-детски и надула губки. — Я была за ним замужем меньше года и… И ничего не успела! Мне же не досталось ничего! Так, мелочевка!

— Мелочевка?

— Серьги, кольца, броши.

— Но с бриллиантами?

— Да так. Ничего стоящего.

— А машина?

— Что машина? Железка! Жить-то на что? И где?

— Да не может быть!

Я понял, что наступил на больную мозоль, и крепко на ней обосновался. Обеими ногами. Лена оказалась хорошенькой, но глупой. Сразу же сказала, что ей не на что жить и негде. Мужчины не выносят, когда во время первого же свидания их начинают грузить. Чтобы надеть хомут на породистого скакуна, надо знать подходы. Лена же все никак не могла остановиться, поток жалоб лился на меня безостановочно:

— Оказалось, загородный дом Сидор переписал на бывшую жену! Квартира, в которой мы жили, ему тоже не принадлежит! Он оформил дарственную на сына! Если бы я это знала…

— А деньги?

— О! — только и сказала Лена. — Я знаю, что есть какие-то деньги. Что он брал взятки…

Она осеклась.

— А кто их не берет? — утешил ее я. — Если уж борьба с коррупцией приобрела такие масштабы, насчет размера взяток можно делать самые смелые предположения.

— Но на его банковском счету почти ничего нет! Куда он дел деньги?

— Перевел на счет сына? — предположил я.

— Но разве его законная вдова, то есть я, ни на что не имеет права?

— Безусловно, имеет.

— Взять хотя бы этот злосчастный дом на Рублевке. Где все и случилось.

Вот оно! Должно быть, она говорит о том доме, где нашли труп ее мужа! Лео, бери след!

— Я читал об этом в газетах, — небрежно сказал я.

— О! — всплеснул руками Лена. — Какую свинью мне подложили! Ты подумай! Он посмел умереть накануне своего юбилея! Когда ужин в ресторане был оплачен, а список приглашенных составлен! Я понесла такие убытки! Ко всему прочему меня опозорили!

— Да, я помню: его нашли голым в бассейне у любовницы. Но разве это позор? Достойная смерть накануне семидесятилетнего юбилея.

— Ты еще можешь шутить!

— Посмотри на это с юмором.

— Знаешь, мне не до шуток, — зло сказала Лена. — Представляешь картину? Я лежу в постели, в питательной маске, чтобы завтра быть ослепительной, отдыхаю, и вдруг — звонок! Гляжу на часы — за полночь! А мужа еще нет! Ведь он мне сказал: деловая встреча! Теперь я понимаю, что это были за встречи! Дважды в неделю! Как же! Деловые! Он ездил к моей же подруге!

Об этом я был прекрасно осведомлен. Я сам видел машину Сидора Михайловича, въезжающую в ворота особняка, принадлежащего холеной блондинке.

— Но разве ты не догадывалась, что они любовники? Когда подруга знакомила тебя с состоятельным ухажером?

Она даже не заметила, что я проговорился: об этом не писали в газетах. Но Лена была так возмущена коварством самых близких ей людей, что продолжала жаловаться:

— Он предпочел меня ей, когда сделал предложение. Остальное — ее проблемы. Но где, спрашивается, справедливость? Она была всего лишь любовницей, в то время как я стала законной женой! Уметь надо! Но оказалось, что она-то не прогадала! В отличие от меня! На нее он оформил дом на Рублевке, машину, банковский счет. А что досталось мне? Какие-то цацки? Но я отомщена: они оба плохо кончили. Ха-ха! Подумать только! Любовница заколола его шампуром и скинула в бассейн!