Выдержка - Наталья Андреева

— Открыть можешь?

— Запросто!

— Вперед!

Я не умею взламывать замки, и у меня не было времени, чтобы дождаться слесаря. Пятница, вечер. Как думаете, сколько придется ждать? До утра понедельника. А пять «е» легко справился с замком при помощи английской булавки. Я бы заинтересовался этим, если бы так не спешил. Поэтому отпустил его с миром, отобрав только булавку и дав щелбана. И принялся работать. Мне показалось, что фотографий меньше. Во всяком случае тех, на которых были запечатлены трубы. Но времени раздумывать над этим у меня тоже не было. Сгорбыш даже не удосужился купить альбом! Я отправился в приемную шеф-редактора и пустил в ход всю магию своей улыбки. В течение пяти минут секретарша, словно кобра, вытягивалась из-за своего стола на волшебный звук моего голоса. И, как зачарованная, тянулась к двери. Когда она ушла в магазин за альбомом, я прокашлялся и пошел по коридору — распространять свои чары на всех, кто попадется под руку. Мне нужны были все женщины мира. Я опаздывал.

В течение часа на меня пахала вся женская половина редакции. Проклятый Сгорбыш! До чего он меня довел! Вернул в былые времена, когда я повышал квалификацию! Я не помню, что им всем наобещал. По-моему, меня посадят за многоженство. Но к восьми часам вечера альбом был готов. Под фотографиями красовались аккуратные наклейки с подписями. Одна способная девушка даже украсила его шаржем. Получилось так мило, что я ее расцеловал. И как на крыльях полетел к своей машине.

Пятница, вечер. Я добрался на Рублевку к одиннадцати часам. И подумал, что вновь придется ночевать в родительском особняке. Я ужасно устал. Я проклинал Сгорбыша. Подъехав к знакомым воротам, я принялся отчаянно сигналить. Раз, другой, третий. Но мне никто не открывал. Я вышел из машины и принялся барабанить в ворота кулаками. Наконец открылась калитка. Холеная блондинка обрушила на меня ледяной душ из обоих кранов водянистых глаз:

— Что случилось?

— Ваш альбом.

— Я не понимаю.

— Вы сказали: привезите лично.

— Но…

— Вам больше не нужны эти фотографии?

Она окинула меня внимательным взглядом, с головы до ног, водянистая поверхность ее глаз чуть потеплела, и блондинка посторонилась:

— Хорошо, заходите.

— А машина?

— Ничего с ней не случится, — раздраженно ответила женщина.

Моя машина не шла ни в какое сравнение с той, которой владела она. Дешевка ее не интересовала. Я тоже не слишком дорожил своей машиной, поэтому согласился на выдвинутые условия. Вошел через калитку и огляделся. Как я и предполагал, домик был небольшой, но уютный. Участок крохотный, тем не менее на нем разместилось немало полезных построек и даже миниатюрный бассейн. Стояла светлая и тихая летняя ночь, и мне удалось разглядеть у бассейна сервировочный столик и пару шезлонгов. Даже показалось, что на столике красуется конусообразный бокал для коктейля. А в нем плавает ломтик лимона. Я чуть не застонал: во рту скопилась слюна. Я ехал сюда два с лишним часа, по пробкам, и у меня во рту не было ни капли!

— Нечего пялиться, — сказала блондинка. — Ну? Давайте ваши снимки!

— Быть может, мы пройдем в дом? Здесь неудобно.

Я гордился своей работой, а она отнеслась к ней столь пренебрежительно! Даже не впустила на участок мою машину! А я так добивался того, чтобы меня пропустили на территорию комбината! Дабы сделать снимки, которые она заказала! Ненавижу богачей! Они думают, что за деньги можно унижать людей! Можно над ними издеваться! Сволочи — буржуи! Я начал злиться. Даже позабыл на время, кто мои родители и кто я сам. И, злясь, прошел к дому. У меня появилось намерение добраться до ее спальни, но она встала на моем пути еще в холле.

— Давайте!

— Где бы нам присесть? — Я начал оглядываться. И намекнул: — У меня при себе немало интересных фотографий.

— Хорошо. Идите на кухню. — Она кивнула на левую дверь.

Мда-а… Намек не поняла. Непробиваемая женщина! Что делать? Не маньяк же я? Оставим мысль о ее спальне. Пришлось пройти на кухню и разложить драгоценные снимки на кухонном столе. Те, которые не вошли в альбом. Блондинка подошла и взглянула на них с жадностью, отодвинув альбом. Потом быстренько перебрала и раздраженно сказала:

— Это не та собака!

— Не понял… — растерялся я. В доме не было других животных кроме нее и того существа, которое тявкало за стенкой. Судя по всему, в ее спальне. Я так и думал, что место занято.

— Вы с напарником — идиоты!

— Послушайте…

— И слушать ничего не хочу! Это не та собака!

Она вновь принялась копаться в снимках. Потом сквозь зубы сказала:

— Не понимаю, как вам это удалось?

Я подумал, что она говорит о снимках шатенки и ее «Мерседеса». Но к моему удивлению, эти фотографии ее не заинтересовали. Она равнодушно отодвинула шатенку в сторону и вцепилась в те снимки, на которых была территория комбината. Потом сказала:

— Да уж, это будет сюрприз так сюрприз! Он останется довольным. Уела я их всех. Пусть ценит. Не у каждого есть такая женщина.

Я не понимал, о чем она говорит. Да и, честно сказать, не хотел вникать в ее проблемы.

— В целом же здесь нет ничего нового, — сделала вывод блондинка. — А это что за гадость?

Она выдрала из альбома шарж, скомкала его и отбросила в сторону. Я оцепенел. Рисунок был великолепен! К тому же я заплатил за него пламенным поцелуем! Дороже у меня ничего нет! Блондинка же прицельно меня добила:

— Я вообще не понимаю: зачем вы приехали?

— Как это? — окончательно растерялся я. — Вы же заплатили деньги…

— Все, что хотела, я уже получила.

— Не понимаю…

— Вы что, тупой? Ваш напарник уже привез мне альбом!

Я оторопел. Сгорбыш был здесь?!

— Когда? — только и спросил я.

— Сегодня.

— Он мне ничего не сказал.

— Интересно же вы работаете! Друг с другом договориться не можете! Что уж говорить о заказчиках!

Она на минутку вышла, а вернулась с альбомом. Хлопнула его на стол и сказала:

— Вот.

Я уставился на альбом. Потом дрожащими руками открыл его. Почти то же самое. Разве что завода чуть больше. И трубы. Я быстренько пролистал альбом и отметил, что сделано на совесть. Сгорбыш с работой справился. Но почему он мне ничего не сказал? Я был в недоумении. Ситуация вышла из-под моего контроля. Я спросил:

— Почему тогда вы меня впустили?

— Я же сказала: это не та собака! — нервно сказала блондинка. — Я думала, вы поспешили исправить свою ошибку и привезли мне нужные снимки. Хотела даже вас похвалить. Напрасно надеялась. Вы с напарником из породы идиотов.

Я опять ничего не понимал. И даже пропустил мимо ушей очередное оскорбление. Шатенка ей, видите ли, не интересна, а какая-то собака…

— Скажите хоть, что за порода?

— Лабрадор, — сухо ответила она.

Вот лабрадора-то я и не заметил. Хоть убейте меня! Все, что я смог сказать:

— Извините.

— Уходите, — велела блондинка.

— Вы кого-то ждете? Кстати, а где ваш муж? Еще на работе?

— Идите вон!

А! Понял! Она так нервничает, потому что муж у любовницы? Бедняжка! А чего она хотела? Ему семьдесят.

Я направился к выходу, но в дверях спохватился:

— А негативы вы получили?

— Я все получила, — раздраженно ответила блондинка. — Если у вас нет собаки, мне больше ничего не нужно.

Опять эта собака! Золотая, что ли? Либо у нее в ошейнике зашит секретный шифр ЦРУ. Я вышел из уютного особнячка в полном недоумении. Мне захотелось ополоснуть лицо холодной водой, и я направился к бассейну.

— Куда?! — завизжала блондинка.

Теперь я увидел, что не ошибся: на столике бокал с остатками коктейля. До жути захотелось промочить горло. Здесь, знаете ли, никаких нервов не хватит! Она визжала от возмущения, но мне было наплевать. Я теперь хам, потому что она хамка. Мы были на кухне, а она даже не предложила мне стакана воды, не то что чашечки кофе! Меж тем я так устал.

Сначала я заметил коктейль. И протянул руку к конусообразному бокалу. Срочно надо выпить. Срочно. Здесь никаких нервов не хватит… Здесь никаких… здесь…

— Что вы себе позволяете! — визжала блондинка.

Моя рука сама собой опустилась. Но не потому, что она так кричала. А потому, что у меня пропала жажда. Я стоял у бортика, смотрел в бассейн, и меня слегка мутило. В бассейне лежал труп. На дне, выложенном голубой плиткой. Но бассейн был такой мелкий, а вода такая прозрачная, что казалось, будто он плавает на поверхности. И слегка раскачивается. То ли бассейн такой маленький, то ли труп такой огромный, но было ошущение, что он заполнил собою все голубое пространство. Мужчина высокого роста. С седыми волосами. Худой. Господи! Да это же Сидор Михайлович!

Я не сразу его узнал. Во-первых, потому, что он был мертв. Во-вторых, его правый глаз вытек. На месте глаза зияла безобразная дыра, хотя крови не видно. Вода в бассейне — прозрачна, как слеза. Я не сразу сообразил, что делать. Стоял в оцепенении и тупо смотрел на труп. Директор комбината был в одних плавках. До безобразия худ. И слегка раскачивался. Сначала я подумал, что он неудачно искупался. Поскользнулся, упал в бассейн, ударился головой о бортик и утонул. Но как же тогда вытекший правый глаз? На дне бассейна нет ничего, что могло бы нанести такую травму. Стенки гладкие, дно ровное. Разве что лестница… Но налететь на нее глазом? Это надо постараться. И чтобы зияющая рана…