Журнал «Вокруг Света» №04 за 1986 год - Вокруг Света

Халерчинская тундра — Москва

В. Орлов

На кочах — по ледовитому океану

Известно, что земли, называемые Поморьем, обживали новгородцы начиная с XI века. Господство Новгорода на Севере обусловило развитие судостроения, полярного мореплавания и хозяйственное освоение побережий вплоть до устья Оби. Многие пути к Северу начинались по рекам, и потому к подвигам на море надо мысленно добавить многотрудные плавания по безвестным и опасным водным артериям.

Небывалое развитие ледового мореплавания на русском Севере приходится как раз на тот период, когда открытия Америки и морского пути в Индию породили колониальный грабеж. Русское же государство, продвигаясь на Север, вело активный торговый обмен с местным населением, энергично развивало там рыбный, зверобойный, соляной и пушной промыслы. На Новой Земле и Груманте (так называли поморы Шпицберген) появились русские становища и промысловые поселения.

Успешные плавания поморов — следствие не только их отваги, но и мастерства. На Севере издревле применялись суда, известные под собирательным названием — кочи. Крепкие, вместительные, с надежной оснасткой, кочи были довольно разнообразны. Меньшие из них и плоскодонные считались незаменимыми в прибрежных плаваниях, где

часто требовалось переволакивать суда посуху для сокращения пути. Другие, большего размера, выдерживали длительные морские походы. Была у этих кочей еще одна отличительная особенность: при натиске льдов их округлые корпуса выжимало на поверхность и тем самым спасало от гибели.

Плавания поморов отражены на известной карте «Чертеж всему Московскому государству», составленной в 1660 году. Карта эта не сохранилась, но ее описание — ныне широко известный картографический памятник «Книга Большому чертежу» — упоминает множество объектов на обжитых поморами берегах.

Из поморских и уральских городов началось движение землепроходцев и мореходов «встречь солнцу», на восток, в легендарную, богатую пушниной Сибирь. Знаменитый Мангазейский морской ход привел к созданию в самом начале XVII века известных поселений и городов — Мангазеи, Пустозерска, Обдорска, Надыма, Туруханска. В 1605 году морской путь из Оби к Енисею проложили кочи морехода, известного под именем Луки. Флотилия «капитана Луки» открыла устье таймырской реки Пясины, а его спутники даже проникли в глубь полуострова. Пять лет спустя устья Пясины достигли кочи Кондратия Курочкина, вышедшие из Новой Мангазеи (Туруханска). Тогда же русским стала известна река Хатанга на восточном конце обширного Таймыра. Пути к Хатанге по рекам с волоками осваивали отряды Василия Сычова, Якова Семенова и знаменитого Ерофея Хабарова. В устьях рек Хатанги и Анабара мангазейское мореплавание сомкнулось с северо-восточным, идущим от Лены.

Впрочем, могло это случиться не только на таймырских волоках, но, возможно, и в самих водах, омывающих Таймыр. Именно в начале XVII века безвестные мореходы с Енисея обогнули самый северный выступ Азии. Остатки лагеря того времени были обнаружены советскими гидрографами на северовосточном берегу Таймыра. По надписям на личных вещах удалось установить, что в числе первопроходцев были Акакий и Иван Муромцы из муромского села Карачарова — родины былинного Ильи Муромца!

Не исключено, что это могли быть следы стоянки мореходов, возвращавшихся из устья Лены с грузом пушнины в Мангазею. Подтверждением этой версии является установленный факт массового торгово-промышленного мореплавания к востоку от Таймыра во второй четверти XVII века. Устья Большой реки — Лены (по-эвенкийски — просто Елю-ёне — река) — первыми достигли летом 1632 года казаки Ивана Падерина. Отсюда и начались морские походы русских на северо-восток, составившие яркую страницу в истории арктического мореплавания.

В XV—XVII веках ни одна страна, за исключением России, не имела ледового флота. Русские люди стали зачинателями арктического судоходства. На всем протяжении от Архангельска до Камчатки плавали, главным образом, выходцы из Поморья. Устюжане, вологжане, каргопольцы, пинежане, мезенцы принесли в дальние края свой многовековый опыт, традиции в судостроении и культуру навигации. Успешному ходу географических открытий на северо-востоке в немалой степени содействовало и местное население — якуты, эвенки, юкагиры. Безвестные вожи, проводники экспедиций к «новым землицам», по праву делят славу первопроходцев.

Первыми в путь по морю из устья Лены отправились в 1633 году отряды Ивана Перфильева и Ивана Реброва. В течение нескольких лет эти и другие мореходы открыли устья рек Оленёка, Омолоя, Яны, Индигирки, Алазеи. Вести о богатствах «заморских» рек привели к новым походам. Среди них выделяется открытие в 1639 году казаками Ивана Москвитина Охотского моря и первые плавания по нему русских судов.

Новый этап морских походов ознаменовался открытием устья реки Колымы. Случилось это в 1643 году, когда люди Михаила Стадухина, Дмитрия Зыряна, Семена Дежнева в течение двух недель одолели 500 верст трудного пути и заложили Нижнеколымское зимовье. Это поселение стало базой для дальнейшего продвижения россиян на восток по морю, рекам и сухим путем. Отсюда начался и выдающийся морской поход вокруг Чукотки.

Руководителем этого исторического плавания был холмогорец Федот Алексеев Попов — приказчик известного московского «царского гостя» (купца) Василия Усова. Ответственным сборщиком государева ясака назначили казака Семена Дежнева. Из устья Колымы в морской поход до «большой соболиной реки Погычи» (Анадыря) в июне 1648 года отправились семь кочей.

В октябре лишь четырем из них удалось обогнуть северо-восточную оконечность Азии, названную впоследствии мысом Дежнева. На желанную реку Анадырь добрался лишь сам Дежнев да с ним три человека...

Так завершилась в конце XVII века эпопея первых морских плаваний по Ледовитому океану.

Трудно перечислить всех мореходов, причастных к географическим открытиям на севере Сибири. К тем, о которых мы рассказали, можно с полным правом причислить Ивана Ерастова, Елисея Бузу, Андрея Горелова, Василия Бурлака, Федора Чижичева, Юрия Селиверстова и многих других. Проведенное землепроходцами и мореходами в небывало короткие сроки — около 30 лет — обследование огромной территории от Енисея до устья Анадыря было своего рода рекордом даже для эпохи Великих географических открытий.

Лишь сто лет спустя курсами первых полярных мореходов прошли научные отряды Великой Северной экспедиции. Это был уже новый, очередной этап изучения Северного морского пути, ставшего в наши дни национальной транспортной магистралью Советского Союза.

В. Галенко, штурман дальнего плавания

Поморы называли его Грумант

«преставися мирининнъ от города», «иваннъ петро вапе панова сорочено дело», «галаха кабачев»... Эти и другие тексты, вырезанные ножом на деревянных предметах около 450 лет назад,— наиболее волнующие находки нашей археологической экспедиции на Шпицбергене. Даты, имена, рассказы о скорбных событиях, связанных с гибелью друзей среди занесенных снегом тундр... Читаешь эти строки и слышишь голоса древних русских полярников: Галахи Кабачева, Ивана Петрова, Вапы Панова... И мы пока не знаем — кто ходил по шпицбергенским берегам раньше этих людей.

Экспедиция Института археологии АН СССР работает на Шпицбергене с 1978 года, изучая проблему освоения архипелага во всех ее аспектах. И каждый полевой сезон, «закрывая» одни «белые пятна» в истории, экспедиция сталкивается с новыми...

Шпицберген стал известен в Западной Европе после того, как в 1596 году к его берегам подошли суда экспедиции голландского мореплавателя Виллема Баренца, а в 1601 году — английского путешественника Генри Гудзона. Посещение Шпицбергена Баренцем, после чего на картах Арктики появились контуры одного из участков его побережий, зачастую признается фактом открытия этого архипелага. Однако в исторической и географической литературе нередко пишут об этом как об «официальном» или «повторном» открытии, подразумевая, что фактическое произошло раньше.

Скандинавские исследователи, например, полагают, что архипелаг был открыт викингами еще в XII веке. Эти ученые основываются на нескольких сообщениях в древнеисландских сагах и хрониках XII—XIV веков о плаваниях на Свальбард. Свальбард в переводе с норвежского означает «холодный край». В одной из исландских хроник за 1194 год говорится: «Найден Свальбард». В другом документе, датированном 1200 годом, имеется запись о каком-то судне, которое во время плавания из Исландии в Норвегию было отнесено ветром к северу и прибито к неведомой суше между Гренландией и Биармией (под Биармией древние скандинавы понимали какой-то район Северо-Восточной Европы, какой именно — сказать трудно: это мог быть Кольский полуостров, территория, примыкающая к Северной Двине, а также более восточные земли). От этой суши, говорится далее в документе, «Гренландия отделена покрытыми льдом шхерами». В так называемой «Книге землевладельцев» 1230 года сообщается, что от Ланганеса на севере Исландии 4 дня пути к Свальбарду. Наконец, в «Саге о Самсоне Прекрасном», возникшей в середине XIV века, читаем, что «к Гренландии простирается страна под названием Свальбард» и что «там живут различные племена».