Воспоминания - Илья Гинзбург
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Через такое собеседование прошло много сотрудников Сибирского отделения, иногда с положительным, иногда с отрицательным итогом. Галина Александровна Кутузова стала одним из ведущих преподавателей ФМШ. Она работала здесь почти до самой смерти в 2002г. Я запомнил два отказа. Сотрудник Института теплофизики М.А. Гольдштик, человек очень высокой квалификации, претендовал на позицию лектора. Я отказал ему, ибо его метод объяснения явлений основывался на понятиях высокого уровня типа «гироскопических сил» и т.п. даже в тех случаях, когда можно было дать простое объяснение в терминах базисных понятий механики. На мой взгляд, это было недопустимо на начальном уровне обучения. После этого он не раз подходил ко мне, предлагая всё новые примеры явлений окружающего мира, для которых объяснение в терминах базовых понятий казалось ему либо невозможным, либо сложным. Мы сохранили дружеские отношения на много лет. Замечательного физика моего друга Аркадия Исааковича Вайнштейна (в то время студента НГУ) пришлось отстранить от преподавания из-за того, что ему не удавалось «опуститься» до достаточно простого уровня объяснения. (Долгое время бывало трудно понять и его выступления на научных семинарах. Потребовалось немало лет, чтобы он откорректировал свой стиль изложения.)
Чтение курса в ФМШ было для меня очень интересным, оно доставило мне настоящее удовольствие. Я считаю элемент импровизации полезным в лекции для людей, интересующихся предметом. Здесь неизбежны небольшие ошибки. Замечания слушателей, исправляющие их, оживляют лекцию. Иногда я сам замечаю их раньше. Тогда поучительны мои мотивировки того, как я заметил неточность, и способ исправления ошибок. Но однажды (при повторном чтении курса) я вдруг решил, что ведущие и ведомые колёса автомобиля должны крутиться в разные стороны и на лекции убеждал в этом школьников. Как мне было стыдно уже через полчаса! На следующей лекции я объяснился со школьниками. Я признался в этом и своим студентам, которые потом долго издевались надо мной.
Моя преподавательская «жадность» привела меня к идее организовать для фымышат ещё и физический кружок. Для этого я привлёк моего туристского приятеля из ИЯФ Сашу Скринского. Проблема была в том, чтобы не перекрываться с тем, что я и так расскажу в общем курсе. Мы провели несколько занятий по материалам популярных научных книг издательства АН – как вполне содержательных (вроде книги о палеомагнетизме), так и откровенно лженаучных (вроде книги о сжимающейся Земле). В последнем случае мы добивались, чтобы дети сами критиковали тексты и не верили бы рабски печатному слову. У нас не хватило сил продолжать этот кружок достаточно долго.
Прочитанный мною в ФМШ курс во многом превосходил то, что изучалось в общем курсе физики в МГУ. По словам выпускников, курс нравился фымышатам и они хорошо усвоили его.
Пока мы изучали механику, особых трудностей в работе не возникало. Уходы от стандартных университетских учебников были не очень велики (разумеется, курс был короче этих учебников).
Курс электромагнетизма отличался ото всех стандартных учебников, приближаясь немного к курсу Будкера и Чирикова в НГУ. Взяв ротапринтный вариант их лекций за основу, я сильно переработал его и подготовил своё учебное пособие для ФМШ. Я успел выдать его к экзамену. Формулы в этот текст вписывал тогдашний школьник Ю.И.Бельченко (ныне д.ф.-м. н., ИЯФ СО)15. Через два года я подготовил новую, сильно переработанную, версию этого пособия. Я дополнил его элементарным описанием процесса излучения, которое рассказал мне Ю.И. Соколовский.
Набор задач по физике, решавшихся в ФМШ, помимо немногих известных тогда задачников, базировался на привезённом мною наборе задач школьного кружка МГУ - продолжение запаса, созданного Бонгардом и Смирновым. Этот набор использовался при составлении задач для первых Всесибирских олимпиад. С многочисленными дополнениями этот набор составил основу задачника для ФМШ, изданного позднее под ред. О.Я.Савченко.
Через полтора года мой поток регулярным образом кончил ФМШ. В это время на «трёхгодичном» потоке вспыхнул «бунт». Они уже прошли полный школьный курс, и по программе им оставалось пройти серьёзный лабораторный практикум (идея техникума – ПТУ). Фымышата потребовали, чтобы их выпустили сейчас же, иначе они кончат школу экстерном и поступят в ВУЗы, минуя нас. Все согласились, что это требование надо удовлетворить. Будущее показало, что это не было ошибкой. Так была окончательно похоронена идея техникума – ПТУ.
Программы основных курсов создавались лекторами, и их утверждение вышестоящими инстанциями было формальной процедурой. Проблемой было просто выбрать правильных лекторов. Для программы по физике особых вопросов не возникало. Действительно, по набору основных тем школьная программа и базовая программа университетского общего курса физики неразличимы. Вопрос был только в реальном наполнении, и вот здесь проявлялась свобода воли лектора. Хотя мы читали параллельные курсы, я ни разу не обсуждал свой курс в целом с С.Т.Беляевым, просто беседы показывали, что наше понимание проблематики одинаковое.
Помимо физико-математического цикла, на высоком уровне преподавались химия, биология, литература, в организации этих дисциплин определяющую роль играл А.А. Ляпунов. Он обеспечил преподавание настоящего курса биологии (напомню, что Лысенко не был ещё окончательно ниспровергнут тогда). Ляпунов изобрел новый курс «Землеведение», взамен школьного курса географии. Фымышата знакомились с не изучавшимися в обычной школе Достоевским, Блоком и другими авторами. Эта программа, превосходившая программу обычной средней школы, с жадностью усваивалась детьми. (На фоне этого все слова о перегрузке в обычной школе кажутся мне ложными – если есть хорошие преподаватели и заинтересованные дети, перегрузки не будет. Чем больше разумной свободы давать преподавателям и детям, тем лучше будет результат.)
Здесь хотелось бы обратить внимание на некоторые ложные легенды об этом периоде, распространяемые людьми, в те времена в школе неизвестными. Одна из них – о лекциях М.А.Лаврентьева в ФМШ. Таких лекций не было. М.А. всегда интересовался и помогал ФМШ, он читал лекции в летней школе, но непосредственного участия в учебном процессе не принимал.
Первый набор ФМШ кажется мне, в целом, самым сильным за всю её историю16. Темы некоторых бесед с фымышатами я помню до сих пор. Вася Пархомчук приставал ко мне с вопросом примерно такого содержания: «Деревянный шар обклеили тонким слоем металлической фольги (полоски) и зарядили его. На границах полосок наблюдаются изломы металлической поверхности. Как оценить убегание заряда
