Сон Демиурга - Алексей Корепанов

Маг слегка улыбнулся уголками тонких губ. Глаза же его не улыбались.

– По-моему, уважаемый Гарракс, – сказал он, – это весьма разумное решение.

Лонд Гарракс повернулся к бойцам:

– Садитесь, уважаемые Геннадий, Сергей и… э-э… Александр.

Бойцы устроились в креслах, и слуги, отделившись от стены, тут же принялись наполнять их тарелки и бокалы.

– Ну, блин, лучше, чем в ресторане! – негромко, с восхищением сказал Гусев, раздувая ноздри в предвкушении празднества желудка.

Сергей неожиданно увидел в зале знакомое лицо – это был гигант Гортур. Он сменил рыцарские доспехи на щегольское одеяние, перевитое широкими пурпурными лентами.

– Уважаемые! – обратился к внемлющему залу лонд Гарракс, держа в руке бокал с красным вином. – Сегодня мы имеем честь принимать у себя весьма и весьма необычных гостей, прибывших к нам издалека…

Спич лонда Гарракса длился не более минуты, а потом все дружно подняли бокалы. Вино оказалось превосходным – чуть терпким и ароматным, оно пахло так же, как и стоявшие на столе цветы. Нужно было выступить с ответной речью, и Гусев толкнул в бок Лукина: давай, мол, Серега.

Сергей тоже был предельно краток: поблагодарил хозяев за гостеприимство, выразил признательность собравшемуся обществу, особо отметив старшего мечника Гортура, приосанившегося от этих слов, – и осушил наполненный проворным слугой второй бокал.

И ужин начался… Ели неторопливо, пили, как заметил Сергей, понемногу и далеко не все. Завязались за столами разговоры, то тут, то там раздавался негромкий смех. Хоть и слабым было вино, однако и оно, и обильная еда в совокупности с усталостью от пережитых за день перипетий ввергли Сергея в полусонное состояние. Все окружающее словно заволоклось дымкой и стало казаться далеким и каким-то отстраненным. Саня Веремеев как будто бы тоже полудремал, вяло обсасывая куриное крылышко. Размякший Гусев полулежал в кресле, потягивая вино вперемежку с поеданием яблок и винограда. И вдруг, подавшись к Сергею, тихонько хохотнул:

– Представляешь, Серый, если бы сейчас сюда для хохмы «погремушку» запустить! Вот бы шороху было!

– Сдурел, Геныч? – встрепенулся Лукин.

– Шучу, шучу, – добродушно произнес Гусев и выплюнул на тонкий фарфор виноградные косточки.

Сергею такая шутка совсем не понравилась. И он подумал, что, в сущности, не так уж и хорошо знает своего напарника по поимке бандюков.

Шло время, гомон висел над столами, туда-сюда сновали расторопные слуги. Лонд Гарракс, поглаживая острую бородку, рассказывал сидящему рядом Сергею о житье-бытье пограничного замка. Лонда Окталия, улыбаясь, маленькими глотками пила яблочный сок. Странствующий маг Ольвиорн глядел на всех мудрыми своими зелеными глазами и о чем-то размышлял. И вновь Сергею показалось, что маг чем-то озабочен. Старший мечник Гортур, соорудив из бокалов и тарелок некую схему, пояснял что-то соседям по столу – таким же, вероятно, командирам двадцаток, перевитым пурпурными лентами, как длинные конфеты на новогодних елках. Женщин в зале было немного, и все они казались Сергею очень симпатичными. Выскочили в пространство между столами пареньки и девчата в разноцветных трико, закувыркались, принялись подбрасывать один другого, жонглировать шариками, разыгрывать смешные сценки – то ли шуты, то ли акробаты, в общем, местные циркачи.

А потом на балкон начали поочередно выходить музыканты – и зазвучала музыка, и полились неторопливые негромкие песни…

Пребывавший в полнейшей невесомости Сергей вдруг дернулся, словно его укололи, и повернул голову к балкону. Там сидела девушка в белом платье, перебирая тонкими пальцами струны какого-то музыкального инструмента у себя на коленях. Подошедший вплотную к изогнутым балконным перилам мальчик лет восьми-девяти – чистое личико, большие серьезные глаза, золотистые кудряшки, – одетый в бархатный переливчатый сине-зеленый костюмчик, с неподдельной искренностью вдохновенно пел уже знакомую Сергею медленную песню.

«Прогрело солнце чашу небосвода… она отполирована ветрами…» – торжественно звучало в зале.

И стены словно бы раздвинулись, превращаясь в далекий горизонт, и потолок с тяжелыми поперечными балками воспарил ввысь, растворяясь в хлынувшей с высот небесной синеве.

Сергей обернулся к напарникам, не зная, верить или не верить собственным ушам. Гусев смотрел не на балкон, а на сидевшую наискосок от него, за другим столом, белокурую молодую даму с точеным лицом античной статуи. И вид у него был уже не размякший, а такой, словно он вот-вот полезет прямо через стол к вожделенному объекту, схватит в охапку и умчит на такси в ближайшую свободную квартиру. Саня же Веремеев, подавшись к балкону, буквально поедал глазами маленького певца. Заметив движение Сергея, он перевел взгляд на него – и взгляд Сани был полон недоумения и восхищения.

«Звучат чуть слышно… голоса… иных миров…» – звенело над залом сказочного замка.

И это был голос именно иного мира. Иного. В котором никто никогда ничего не слышал ни о Христе, ни о Ньютоне, ни о Бородинском сражении, ни о полете Юрия Гагарина… И даже о московском «Спартаке» они не знали. У иного мира были какие-то свои, особенные свойства.

Музыканты и певцы все сменяли и сменяли друг друга – и удивительно было, откуда взялось такое количество дарований здесь, в отдаленном от больших городов уголке королевства. Или подобными талантами обладал едва ли не каждый житель Таэльрина? Все это было ново и интересно, но… Саня Веремеев, сложив руки на животе, уже с трудом поднимал тяжелые веки. Гусев больше не сверлил взглядом античную богиню. А Сергею собственное тело казалось мешком, набитым ватой. От обманчиво легкого вина все сильнее кружилась голова.

Лонд Гарракс, который то и дело прихлопывал ладонью по столу в такт музыке, решил, видимо, что гости из «подземных глубин» провели за столом достаточно времени и не сочтут за обиду, если им предложат идти отдыхать. И обратился наконец с таким предложением к разомлевшим бойцам. Оно сразу же было принято – разумеется, не только без всяких обид, но, напротив, с радостью.

Когда, в сопровождении слуг с факелами, они спустились из большого зала и вышли во внутренний двор, был уже поздний вечер.

– Да будет свет! – с видом Создателя провозгласил Гусев, вытаскивая из кармана фонарик.

Луч яркого света метнулся через двор – и потрясенные слуги застыли на месте, широко раскрыв рты. А Сергей смотрел на темное небо, усеянное звездным бисером, и его охватило сосущее тревожное чувство оторванности от привычного каждодневного мира. Он не мог отыскать в вышине ни одного знакомого созвездия! И это было еще не все: над зубцами угловой башни, вместо такой «домашней» Луны, висели два маленьких тускло-желтых полумесяца – один чуть выше другого. И хотя внутренне Сергей давно готовил себя к чему-то подобному, его все-таки пробрала дрожь от наглядного подтверждения того никак не желавшего укладываться в сознании факта, что королевство Таэльрин распростерлось под совсем другими звездами…

И вот наступило утро, и за ночь этот мир не исчез, не растворился в пространствах сна, сменившись привычной обстановкой городской квартиры. Он продолжал существовать, и пора было умываться-одеваться, потому что их должны были вот-вот пригласить к завтраку. А после завтрака предстояла беседа с представителем Сообщества странствующих магов Ольвиорном.

Сергей сполз с подоконника и вытащил из-под лежащего на скамье шлема небольшую плоскую коробочку рации. Ни Гусев, ни Веремеев довольно долго не отзывались. Сергей хотел уже идти стучать им в двери – комнаты напарников находились неподалеку, за поворотом коридора, напротив друг друга, – когда услышал наконец хрипловатый со сна голос Гусева.

– На связи, – недовольно сказал Гусев и откашлялся. – Ты че в такую рань, Серый? Такая возможность подрыхнуть без помех.

– Точно, – включился в разговор Саня Веремеев. – Ни телевизор не орет, ни диспетчеры не вякают. – Саня жил в многоэтажке рядом с троллейбусным депо, и не раз рассказывал о своих страданиях от такого незавидного соседства.

– Скоро на завтрак должны позвать, – напомнил Сергей. – А потом будем с магом разбираться.

– Ладно, – сказал Гусев. – Приступаем к зарядке и утреннему туалету.

– А туалетная бумага у вас есть, мужики? – спросил Саня Веремеев. – В моем номере есть.

– Есть – так пользуйся, уважь свою задницу, – посоветовал Гусев. – Не с дикарями же, слава богу, дело имеем. Все, пошел прихорашиваться.

«Действительно, слава богу, что не с дикарями», – подумал Сергей.

Мир, в который они попали, несомненно, находился на уровне земного Средневековья («Господи, земного!.. А здесь – неземное?…»), но Сергей чувствовал, ощущал, понимал, всем нутром своим чуял, всеми почками и селезенками, что Средневековье это какое-то ненастоящее… Было здесь что-то такое… Вот! Наконец-то он нашел определение, и оно показалось ему подходящим: здешний мир сильно смахивал на описание подобных миров в фэнтезийных книжках. Он очень походил на книжный мир, хотя и был – в чем Сергей не сомневался – вполне настоящим.