Мой долгожданный - Марина Зимняя

— Нет!

— Оставь, я сказала!

— Рита! Она без него не уснет! — кричит ей Леша. Его сестрица фыркает что-то себе под нос. Но больше против Лучика не возражает. Ангелина бросает несколько тревожных взглядов в нашу сторону. Они уходят.

На кухне пахнет сердечными каплями. Наталья Степановна сидит за столом, поникшим взглядом смотрит в стену.

— Сынок. А если и правда увезет — траурным голосом спрашивает она.

— Не увезет. Посмотрим, на сколько ее хватит…

17

В ту ночь мы вынуждены были остаться у Натальи Степановны. У нее поднялось давление. Пришлось вызвать скорую. Такой стресс на и так уже ослабленный организм оказался слишком сильной нагрузкой. Свекровь слегла. Леша клял Маргариту. Наталья Степановна нервничала. Я не знала, куда мне деться. О том, что мы расписались, сообщили ей между делом. Она улыбнулась, выдавила из себя какие-то поздравления, но все равно было ясно, что ее мысли сейчас заняты другим.

К утру ей стало легче. Леша умчался на работу. Я осталась с ней. Хотя, если честно, находиться в такой напряженной обстановке мне было крайне некомфортно. Но и оставить ее я тоже не могла.

— Спасибо тебе, Ирочка! Столько хлопот со мной. А тебе на работу не нужно?

— Нужно, — не задумываясь, соврала я. — Но я на сегодня отпросилась.

— Из-за меня? Да не нужно было, — принялась причитать женщина.

— Да бросьте вы. Нам всем так будет спокойнее. Вам снова плохо — спросила я, поскольку заметила, что у нее на глаза навернулись слезы. Она отрицательно помотала головой.

— Да нет, доченька, все нормально.

Эта ее «доченька» как молния поразила меня. Боже, да зачем мне сейчас эти эмоции — думаю я, а сама пытаюсь сморгнуть слезы.

— Ирочка. Я очень за вас рада. Вы не думайте, что мне все равно. Я рада, что мой сын, наконец, встретил хорошую девушку. Рада, что ты тоже его разглядела. Лешка не плохой. Разгильдяй, конечно, если так можно говорить о сорокалетнем детине. Но я то знаю, какой он на самом деле. Ребеночка бы вам теперь родить. Он так с Гелей носится, как с родной. Он будет хорошим отцом, да и ты тоже хорошей матерью. Хоть за ваших детей моя душа будет спокойна.

Нет, ну как мне оставаться невозмутимой после этих слов? Но Наталья Степановна продолжает.

— Мы с мужем долго ждали Риту. Лешей я забеременела в первый же месяц после свадьбы. Помню, все кумушки — соседки без конца высчитывали, не беременной ли я замуж выходила! Мать нервничала очень по этому поводу. Времена были другие. Отец у меня очень строгим был. И хоть замуж я выходила взрослой девушкой, успела уже закончить и пединститут, и поработать год в школе. Родители честь мою блюли, лишнего шагу сделать не позволяли. Так вот, Лешку выносила, даже не заметила. За всю беременность ни дня недомогания не почувствовала. Может потому, что молодой и здоровой была, может просто так совпало. Знаешь, многие говорят после родов, что больше ни за что и никогда. А я думала, сына родила. Скорей бы теперь дочку. Ты знаешь, я готова была ее хоть через год рожать. Очень мне хотелось большую семью. Я одна у родителей была ни брата, ни сестры. Вот сейчас, если бы не сын, совсем бы одна осталась на старости лет. Но второго ребенка я потеряла на раннем сроке, и третий ребеночек тоже замер. Не знаю почему, просто так случилось и все. Но самым страшным для меня было то, что много лет беременность не наступала вовсе.

Я срываюсь с места и быстро ухожу на балкон. Господи, зачем она мне это рассказывает? Все! Все… Пойду домой!

— Ира, что случилось — трогает меня за плечо Наталья Степановна. Я делаю над собой усилие, поворачиваюсь к ней.

— Наталья Степановна, давайте не будем о плохом вспоминать? Расскажите мне лучше что-нибудь из детства Леши или об Ангелине.

Я ставлю чайник. Она достает наш вчерашний Наполеон. Мы даже коробку не открыли вчера. Я вроде бы взяла себя в руки. Мы садимся пить чай.

— Да что про него рассказывать? Бандитом рос… Помню, мать мою доводил. Она его летом больше недели терпеть не могла. Когда отца не стало, матери в квартире стало одиноко. И она перебралась в поселок. Там то огород, то цветник, то кошка, то собака. Курочек завела. В общем, всю жизнь была городской, а на старости лет ее к земле потянуло. Ох, уж этих георгин у не было! А роз… Весь огород засадила. Лешу лет с восьми начали отправлять к ней на лето. Так он такое там с местными ребятишками устраивал. Бабушка каждый день за него выслушивала. Наломают с пацанятами бузины, привяжут к велосипедам и давай по улицам носиться, пыль поднимать. Жара кругом, и так сушь страшная, а они столбом пыль поднимают. Соседка у матери была пожилая, уже в преклонных годах. Выскочит, костылем им грозит: Ах вы, суки, собаки! А ну прекратите! — кричит что есть мочи. А им хоть бы что. Они уже в обратную сторону мчатся. Заявится вечером домой, грязный! У бузины ягоды черные, сок не отстирывается, не отмывается. Как оборванец…

Улыбаюсь. Хоть у кого-то детство было. А у меня была школа, музыкальная школа и домой. Меня даже во двор отпускали по расписанию. Я гуляла, только когда музыкалку прогуливала. Терпеть сольфеджио не могла. Папа подвезет меня, я, пока он смотрит, покручусь у входа. Он уедет, а я с Катькой в кино. Но на такое я стала решаться уже лет в двенадцать.

— А Рита появилась, — продолжает свекровь. — Он уже взрослым парнем был, как раз девятый класс заканчивал. Так он и смотреть поначалу на нее не хотел. В жизни бы не подумала, что у такого взрослого ребенка может ревность появиться. Хотя муж говорил, что это просто эгоизм. Может быть, так оно и было. Но как только ей пару месяцев исполнилось, Леша свое отношение к сестренке пересмотрел и с коляской гулял, и кормил, и качал. Я такой счастливой в то время была. Мы так долго ее ждали. Отец тоже нарадоваться не мог. Все бы было хорошо, если бы она бедовой такой не была. А характер какой, просто кошмар! Ну, это ты уже поняла. Не раз мы переживали ужасные моменты, связанные с ней. В конце одного лета, как раз перед школой поехали на море. Рита в первый класс должна была идти.