Сталин шутит… - Лаврентий Гурджиев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Вот тут Мехлис произнес истерическую речь…Если я вам начну рассказывать о Мехлисе, что Мехлис из себя представляет, то от него мокрого места не останется».
Во всяком случае, когда в 1949 г. Мехлиса, который был министром госконтроля, предложили сделать главой одной важной правительственной комиссии, Сталин принялся даже не смеяться, а хохотать.
«Да разве Мехлиса можно назначать на созидательные дела? Что-нибудь разрушить, разгромить – для этого он подходит».
16
Однотипный эпизод имел место в другой раз. Было это в 1951-м. Обсуждался список писателей – кандидатов на Сталинскую премию[12]. Докладывал глава Союза писателей СССР А.А. Фадеев.
Когда был оглашен список представленных к премии I степени, Сталин поинтересовался:
– А как насчет премии товарищу Мариэтте Шагинян[13]?
– Мы обсуждали ее книгу, товарищ Сталин, и пришли к выводу, что она не тянет…
Фадеев перешел к списку представленных к премии II степени. Сталин опять спросил:
– А как же с премией товарищ Шагинян?
Фадеев упорно гнул свою линию: обсуждали ее книгу, не вытягивает на премию.
Сталин нахмурился. Фадеев зачитал имена кандидатов на премию III степени. Сталин снова спросил:
– Так как же все-таки с премией для Шагинян?
– Слабая книга, товарищ Сталин, нельзя давать за нее премию даже третьей степени.
Сталин перестал курить, подошел к Фадееву, ткнул в него трубкой и сказал:
– Ну тогда сами и объясняйтесь с ней по этому вопросу. А то я ее боюсь.
Лауреатом Сталинской премии III степени М.С. Шагинян все-таки стала – за книгу очерков «Путешествие по Советской Армении».
17
Проконтролировать все и вся было трудно. Враг не дремал, вредил как мог. Случались промашки. Вроде той, которая произошла в один из дней с академиком-историком Е.В. Тарле. Рано утром его разбудил телефонный звонок. Звонил Сталин, который относился к академику с большим уважением:
– Товарищ Тарле, Вы читали сегодняшнюю «Правду»?
– Нет, еще не успел.
– Ну и хорошо, и не читайте. А то я не доглядел.
Тарле, разумеется, тут же кинулся к почтовому ящику и обнаружил в газете разгромную статью о его последней книге. Друзья жалели историка, многие коллеги выражали сочувствие, и все удивлялись, что Тарле довольно спокойно переносит столь беспощадную критику. Справедливость восторжествовала очень быстро: в «Правде» появилась еще одна статья о книге академика, положительно оценивавшая труд ученого.
18
Имеются интереснейшие записи руководителя советского кинематографа в первой половине 1930-х годов Б.З. Шумяцкого о кинопросмотрах в Кремле. Вождь любил и знал кино, внимательно следил за новинками. По свидетельству Шумяцкого после показа «Последнего маскарада», снятого грузинскими кинематографистами, Сталин сделал ряд веселых замечаний. На просмотре присутствовал специально приехавший в Москву Первый секретарь ЦК Компартии Грузии Л.П. Берия, обращаясь к которому, Сталин вовсю шутил:
«…Этой фильмой товарищ Берия хорошо достигает только одну цель – показать, насколько город Тбилиси нуждается во вложениях по ремонту и переустройству».
Кинокартину «Последний маскарад», вышедшую на экраны в октябре 1934 года, снимал, конечно, не Берия, а режиссер М.Э. Чиаурели. Однако в каждой шутке есть, как говорят, доля шутки. Истина же заключалась в том, что, будучи весьма сведущим в архитектуре, Берия в социалистическую реконструкцию грузинской столицы вложил много сил и таланта. Сталин это знал и вполне добросердечно подтрунивал над, как бы сейчас выразились, бериевским пиаром. Недаром позднее именно Лаврентию Павловичу будет поручено курировать проекты знаменитых сталинских высоток в Москве.
19
Существует легенда, что однажды метеорологи докладывали Сталину о своих успехах и неудачах. Было заявлено, что новые методики и приборы позволяют предсказывать погоду с вероятностью 40 процентов (имелся в виду процент точных прогнозов).
– Хотите повысить показатели своей работы, причем без всякого труда? – заговорщически спросил Сталин. И предложил нерасторопным метеорологам – Говорите наоборот, что вероятность равна 60 процентам.
20
Наркома сельского хозяйства Украины вызвали в Москву на Политбюро. Он спросил у Сталина: как я должен докладывать – коротко или подробно?
– Как хотите, можете коротко, можете подробно, но регламент три минуты.
21
В начале 30-х годов во время обсуждения хлебопоставок руководитель одной из областей деловито обосновал, что его область не в состоянии поставить требуемое количество зерна. А в конце сострил:
– Как говорят французы, даже самая прекрасная женщина не может дать больше того, что у нее есть.
Сталин поправил:
– Но она может дать дважды.
22
Эта история – из разряда тех, о коих обычно говорят: и смех, и грех.
Когда в 1935 году вошел в строй метрополитен, главный редактор «Вечерней Москвы» объявил, что следующий номер газеты будет посвящен откликам трудящихся на это славное событие. Корреспонденты разошлись собирать отклики. Одному из них – Трофиму Юдину – пришла в голову дерзкая мысль: взять интервью у самого Сталина, который накануне совершил ознакомительную поездку в метро. Уж как так получилось, но в кабинете главного редактора, где имелась «вертушка», Юдин оказался один и решился позвонить.
Сталин взял трубку и услышал:
– Здравствуйте, товарищ Сталин, вас беспокоит работник «Вечерней Москвы» Трофим Юдин. Я хотел спросить вас, понравилось ли вам метро?
Без всяких экивоков, коротко и внятно вождь ответил незнакомому репортеру:
– Записывайте. Метро очень понравилось. Московское метро – лучшее в мире. Ставьте подпись – Сталин.
Юдин поблагодарил вождя, и на этом все могло бы закончиться. Но когда об интервью узнал главный редактор, он впал в сложное состояние, близкое к обмороку. Печатать? А вдруг Юдин врет. Не печатать? Реакция Сталина могла быть суровой.
Он пригрозил своему сотруднику:
– Добудь мне подтверждение, а не то уволю.
Пришлось бедняге еще раз позвонить Сталину, на этот раз в присутствии главного редактора и прочих взбудораженных свидетелей.
– Товарищ Сталин, извините, но меня увольняют, не верят…
И опять вождь ответил просто и безыскусно, без всяких разбирательств:
– Скажите, что я не велел Вас увольнять.
Трофима Юдина не уволили, и он в «Вечерней Москве» пересидел шестерых главных редакторов.
23
Сталин мог не только утешить человека, но и сделать это в шутливо-ободряющей манере. Одного раскритикованного работника Сталин спросил:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
