Неизвестный Есенин - Валентина Пашинина

Неоднократно дотошные репортеры задавали этот вопрос и Троцкому, и Сталину и ни разу не получали вразумительных ответов. Троцкий объяснял туманно и непонятно, злился, что его не хотят понять.

Сталин объяснял кратко и прямолинейно: мол, не для того, они, большевики, изгнали господ, чтоб теперь их место заняли другие господа. И опять было непонятно, при чем тут господа, когда у большевиков давно одни товарищи? А ведь в ответах Сталина просматривалась та самая правда, которую всегда тщательно скрывали и прятали большевики.

Похоже, что и в большевистской партии немногие знали ответ на этот вопрос, резонно полагая, что два вождя не поделили власть. Собственно говоря, так это и было, но было и другое, что не лежало на поверхности, что скрывалось от всех.

Впрочем, давайте послушаем самого Сталина из доклада на XV съезде ВКП(б):

«Вы спрашиваете: почему мы исключили Троцкого и Зиновьева из партии? Потому что мы не хотим иметь в партии дворян, пользующихся привилегиями, и крестьян, лишенных этих привилегий. Неужели мы, большевики, выкорчевавшие с корнями дворянское сословие, будем теперь восстанавливать его в нашей партии? Закон у нас в партии один, и все члены партии равны в своих правах. Условие у нас одно: оппозиция должна разоружиться целиком и полностью и в идейном, и в организационном отношении, Она должна отказаться от своих антибольшевистских взглядов открыто и честно, перед всем миром. Она должна заклеймить ошибки, ею совершенные, превратившиеся в преступление против партии, открыто и честно перед всем миром. Она должна передать нам свои ячейки для того, чтобы партия имела возможность распустить их без остатка. Либо так, либо пусть уходят из партии. А не уйдут — вышибем».

И вышибали. Прямо с трибуны. Первым — Таковского. Ему не дали связно закончить ни одной фразы… Семьдесят пять активных деятелей троцкистской оппозиции и двадцать три из группы Сапронова были на XV съезде из партии исключены. Ликвидация верхушки послужила сигналом к исключению тысяч оппозиционеров на местах в провинции. Так характеризует эту ситуацию Ю. Помпеев.

Исключали, в основном, евреев, изгоняли их из руководства и из партии. Этому факту тоже есть свидетельство — письмо Троцкого Бухарину, в котором он просит разобраться в антисемитских проявлениях. Ответом послужили издевательские слова Н. Бухарина, он списывал черносотенные проявления на «пережитки прошлого».

Изгнанный из России, Троцкий не прекратил борьбу со сталинским режимом. До самой своей насильственной кончины выпускал он «Бюллетень оппозиции большевиков-ленинцев», который внимательно читали во всех столицах мира. «Со смертью Троцкого оппозиция перестала существовать. Канул в историю и «Бюллетень оппозиции», за каждую статью из которого, найденную в СССР при обыске, расстреливали без суда и следствия», — отмечает Ю. Помпеев. Бюллетень, доставляемый в Москву самолетом, читал и Сталин и не скрывал этого, часто цитируя в статьях своего злейшего врага.

Со своей стороны, Троцкий также без всяких обиняков говорит о том, что его статьи направлены против Сталина — врага номер один:

«Сталинский режим мы будем критиковать до тех пор, пока вы нам механически не закроете рот… Мы будем критиковать этот сталинский режим, который иначе подорвет все завоевания Октябрьской революции».

Но происходило странное: чем яростнее нападал Троцкий, разоблачая своего врага, тем безнадежнее терял он свой былой авторитет. В слепой злобе и ненависти он выбалтывал всему миру вопиющие факты и разоблачения. Троцкий писал, доказывал, разоблачал, судился. И, как всегда в таких случаях бывает, чем яростнее он доказывал и опровергал, тем больше наживал врагов, тем меньше было ему веры. Газеты с ним не церемонились, и он это проглатывал.

Газета «Ла Вое де Мехико», орган компартии Мексики, в частности, писала:

«Троцкий, старый предатель, доказывает нам всякий раз, что чем больше он стареет, тем делается большей канальей и большим циником.

Троцкий должен ответить (…) и положить конец своему кретинизму (…)

Как хитер старикашка предатель! Он превосходно знает, что в 72 часа едва ли можно только начать список всех его гнусностей и преступлений, его сообщества с врагами всех народов, начиная с народов СССР, Китая и Испании (в ответ на требование Троцкого в течение 3-х суток представить конкретные обвинения в свой адрес)».

И это Троцкий, который еще недавно был кумиром молодежи России, вершитель Революции и всех ее побед! Умом, наверно, он понимал, что против него идет обыкновенная травля, в какой он сам участвовал не раз. Надо было остановиться, оглядеться, просто замолчать наконец и подумать. Но остановиться он уже не мог и замолчать тоже. В этой борьбе он потерял все. В борьбе, которую вел за освобождение своего народа. Потерял семью, власть, свободу и Россию. Но главное, он потерял дело, которому служил. У него не осталось ничего, кроме слова и остатка жизни. Он торопился отстоять, утвердить свое имя в истории революции, откуда его изгонял злейший и коварнейший враг.

Откровения Троцкого перевернули всю нашу историю революции, приглаженную и принаряженную. Думаю, что Троцкого надо не только читать, а изучать, даже в принудительном порядке, как прежде заставляли изучать «Краткий курс истории КПСС».

Современники так и делали. Следили за «дискуссией», читали листы «Оппозиции» и мотали на ус. Каждый делал выводы для себя, учился на чужих ошибках. Странная и поучительная картина представала перед читателем, отраженная в кривом зеркале истории. В каждой статье «Оппозиции» Троцкий разоблачал Сталина как фальсификатора истории, а сам при этом «раздевал» себя перед всем миром и представал в первозданном, достаточно непривлекательном обличии.

Сталин подтасовывал и «передергивал» факты, отделяя Ленина от Троцкого, Троцкий документально доказывал, что он неотделим от революции и ее Вождя. Хотел того Троцкий или нет, но в слепой злобе и ненависти к своему заклятому врагу он документально доказал, что в разорении России и в уничтожении народа России главенствующая роль принадлежит им — Ленину и Троцкому.

Троцкий признавал, что к 1932 году ГПУ разрушило почти все его связи. Трагическая гибель «трибуна революции» подтверждает его правоту: ГПУ распоряжалось даже в самых отдаленных капиталистических странах, как у себя дома, и от возмездия не ушел никто.

За неделю до своей гибели на суде, затеянном им после первого покушения 24 мая 1940 г., Троцкий будет доказывать, что коммунистическая газета «Ла Вое де Мехико», подобно всем другим агентам ГПУ, получает материальную поддержку от своего хозяина Сталина. Иначе говоря, состоит на службе Кремля.